Космическая шкатулка Ирис - Лариса Кольцова
Особенно её впечатляла Сирень. Даже понимая, не очень-то и скрываемое Сиренью, презрение к чужеродной наложнице сына, то есть к себе лично, Арома впитывала каждый её жест, каждое её слово, её наряды и сам дух её загадочного существа. Она угождала Сирени, как только могла. Вышивала бесплатно ей шелка для её спальни, украшала её наряды, готовила вкусную еду. И молчала, тараща на неё чёрные, узкие и непроницаемые, если для самой Сирени, глаза в обрамлении густых ресниц. Это были глаза страстной, жадной до всяких впечатлений, хитрой женщины, вот что понимала для себя Сирень. Общее развитие ей заменяла природная способность хватать всё, что принесло бы ей выгоду, личное устроение. Обвивать вначале ласково, почти незаметно, а потом присасываться, пускать сладкие расслабляющие токсины, чтобы сосать своё благополучие. И только своё.
Сирени было очевидно, что Капа потерял голову от любви к златолицей змее с её сочной вагиной, подобной плотной трясине, что он и Арома вкладывают в понятие любви разное содержание. Но что она могла сделать? Она и сама не умеющая оторваться от Барвинка, даже отчасти презирая его, даже третируя, не имела права на то, чтобы упрекать здорового молодого мужчину за его влечение к экзотической женщине. Может, он и влюбился. Ему по его возрасту оно и естественно. А она, Сирень, что могла сказать себе же в оправдание? Разве она влюблена? Разве молода? Но заменить Барвинка некем. Не нужны ей старые и усталые. А молодым она не нужна и за деньги. Да и низко было бы покупать молодых любовников. Барвинок, хотя и по-своему, хотя и с привкусом какого-то извращения, истеричного раболепия, а любил её. Всё равно ведь глубокого чувства ни от кого в её сторону не исходило. А Золототысячник был очень уж редким гостем у неё. Всё равно, что его и не было. Примчится откуда-то из загадочных небес, свалится на час-другой в её постель и исчезает подобно сну. То ли был он, то ли приснился. Так что Сирени оставалось только ждать, когда Капа наиграется и пресытится.
Влюблённый маг всё же был не частым гостем на своём этаже, как ни стремился он к своей златолицей затворнице. Она стала скучать. Как-то она попросила у Сирени помощи в том, чтобы открыть ей, Ароме, маленькое ателье. Сирень с готовностью ей помогла, лишь бы жёлтая пиявка не торчала всё время под боком у её сына. А там глядишь, старые привычки возьмут своё. И шлюха, а златолицые все были таковыми во мнении Сирени, уйдёт куда-нибудь с глаз долой, уносимая первым вешним ветром, напоенным духом звериного гона, птичьим отдалённым гомоном, криком их возвращающихся стай, а также человеческим томлением и вечным поиском неуловимого счастья. В каком-то смысле Сирень недооценивала Арому. Она при ней, как при домашней кошке, вела с Капой серьёзные разговоры о том, о сём, уверенная, что улыбчивая и немая дура с далёкого континента ничего не соображает, кроме своих чисто-профессиональных заученных терминов.
Чёрный соблазн сияющих алмазов
В один из дней, начавшихся так счастливо, когда Капа приготовился расслабиться со своей новой возлюбленной, наскучавшись без неё, пришла мать Сирень. Бледная, без грима, что было знаком её крайнего волнения, она объявила сыну, что кто-то выкрал у неё план Храма Ночной Звезды, где и служил Капа. Это был не простой план, а план тех скрытых под ним подземелий, где и хранилась в системе сложных запутанных ходов, ловушек и тупиков храмовая сокровищница. Накануне Сирень затребовала к себе из секретного архива планы нескольких Храмов, так как готовилась, в общем-то, обычная ревизия, проводимая ежегодно. Всякий маг был лишь хранителем такой вот казны, целиком принадлежащей КСОР. Чем больше была такая казна, тем больший процент с неё начислялся самому магу, а в немощной старости маги селились в комфортном месте с прекрасным уходом. Там тоже была своя градация, кто победнее, тому и каша не такая густая, и плюшки не такие сладкие, и кровать не такая удобная.
Капа сумел хитростью присвоить себе некоторую часть алмазов при переправке казны заречного Храма Ночной Звезды в Храм, где служил тогда Вяз. Молодой помощник долгое время считал, что честный Вяз даже не подозревал о том, что казна того закрытого после пожара, а позже и сломанного Храма, была не полностью целой. Вяз, как и многие люди из системы КСОР, вначале посчитал, что она частично расхищена ворами, только воры не успели утащить всё. Из-за страха задохнуться в дыму они быстро ретировались. Кто и почему устроил там пожар, так и осталось невыясненным. На самом же деле храмовую казну первым нашёл Капа. Он переправился туда ночью на лодке и до приезда комиссии из КСОРа успел уменьшить запрятанные алмазы в их количестве. Сделать это было нетрудно, поскольку Капа отлично знал, как устроена система подземных храмовых тайников, когда однажды старый Вяз самовольно посвятил его в эту тайну, уверенный, что Капа всё равно займёт его место. На самом Вязе не могло быть никакой ответственности за расхищенную чужую казну, пока её не успели переправить к нему. Он отвечал только за то, что хранилось у него. Спрос мог быть только с мага того заречного Храма Ночной Звезды, а маг погиб при пожаре. Не исключено было, что тяжко раненный, он успел сотворить пожар из мести, чтобы преступники погибли, задохнувшись в одной из ловушек. Ведь у них не было плана тайников и не было времени на поиски, поскольку дым довольно быстро заполнил и подземные помещения. Капа сообразил, что воры не нашли ни один из тайников, и залез туда сам, соорудив себе
