Мой любимый деградант - Лидия Орлова
Я наблюдала, как Тим бесшумно переставляя ноги, приблизился к лежавшему парню и встал возле него. Третьекурсник, наконец, открыл глаза и спешно поднялся на ноги.
- Тимир? А мы тебя искали, - без тени страха сказал тот, кто был нашей с Тимом добычей в этой охоте. Хотя он-то об этом еще не знал.
- Адепт Найт, - поправил его Тим.
- Что?
- Обращайся ко мне официально.
Подопечный Вэдра с презрительной ухмылкой обвел взглядом Тима, который был одет не в рекомендованный комбинезон, а в обычную удобную, можно даже сказать, сугубо неофициальную одежду. А ещё Тим был лохматым, и загоревшись. С рукой привязанной к телу. Подумав, что-то прикинув в уме, адепт уже вежливее спросил Тима:
- А где Сафира? Адепт Найт.
Я уже собиралась шагнуть вперед, но ответ Тима меня остановил.
- Адептка Чарх в нашем лагере, следит за приготовлением обеда. У нас сегодня суп из юрзы.
- М-м, - с предвкушением сказал адепт, - может, пригласишь меня к себе на обед? Адепт Найт.
- Конечно, - и, радушно махнув рукой, Тим пошел впереди адепта, которого вроде как собирался похитить. Тим обернулся и напомнил своему будущему гостю, чтобы он не забыл взять плетенки с ягодами и листьями жимолости. И, бросив взгляд на место, где предположительно должна была стоять я, кивком головы велел идти за ними.
Тим, ориентируясь по компасу, привел нас к нашему наскоро собранному шалашу. Но увидели мы наше жилище только когда Тим, по засечкам на стволах деревьев нашел его и отключил артефакты.
Мой сокурсник оглядывал все в изумлении, но сказать что-то доброе или хотя бы нейтральное ему, скорее всего, не позволило воспитание.
- И где адептка Чарх? Сбежала с этого жалкого пристанища?
Я не удержалась и сказала:
- Я здесь.
Он резко обернулся на мой голос, но не увидел меня, все еще находящуюся под воздействием артефакта. С недовольным выражением он начал оборачиваться к Тиму.
В этом момент Тим ударом в челюсть опрокинул его на землю. И, не обращая внимание на то, что поверженный противник находится в полубессознательном состоянии, нанес ему несколько ударов по ребрам. Мне даже показалось, что я услышала характерный хруст костей. Я не осуждала Тима за такую жестокость, драться честно с поломанной рукой он бы и не смог. И, скорее всего, и отомстить за предательство и пренебрежительное отношение к себе мой муж хотел. А даже допускала, что Тим сорвал на подопечном Вэдра злость, которая накопилась на самого Кона. Только парня мне, все равно, было жалко.
- Сафира, - позвал меня Тим, - где ты?
Я отключила артефакт и стала видимой для Тима. Он шагнул ко мне и приобнял за плечи. Пришлось сделать усилие, чтоб не отшатнуться от его руки, на пальцах которой все ещё находился кастет.
- Надо было отвернуться - Сказал мне муж. - Зачем ты смотрела на это?
Я думаю, ответа на этот вопрос он и не ждал.
- Тим, для чего ты бил по лежачему, он же и так не сопротивлялся?
- Чтоб сломать ему ребра, - я тоже не ждала, что Тим ответит на мой вопрос. Тем более не думала, что услышу такой ответ. Тим не мог не понять, что я в замешательстве. И попробовал объясниться. - Сафира, мне нужно было не только поймать адепта из группы Вэдра. Надо его ещё и удержать хоть бы двое суток, пока практика не закончится. Вести его с собой опасно. Значит, придется оставлять его здесь. Но здоровый мужчина не будет ждать, сидя в шалаше, пока его найдут. А боль... боль ломает волю. Тем более, я имею, в отношении этого адепта, право на месть.
- И что? Он будет здесь лежать со сломанными ребрами и челюстью?
- Челюсть я ему не сломал. Только ушиб слегка. Я сделаю ему повязку на груди. Свяжу. Посажу в нашем шалаше. Оставлю один спальный мешок и еду. Артефактами скрою его от всех. И обезболивающих средств он не получит.
План был неплохой. Жестокий немного, вполне в духе нового мира. Вроде закон не нарушается, и все правила соблюдены, но гуманностью здесь и не пахнет. Тим очень быстро вытащил все нужные нам вещи из шалаша, оставив внутри только спальный мешок и котелок с вареной юрзой. Но большую часть змеиного мяса Тим переложил для нас в миски, накрыл листьями жимолости и сложил в рюкзак.
А в шалаш он внёс плетенки с ягодами и листочками жимолости. Одну нашу фляжку Тим также оставил в шалаше, перелив в нее всю нашу воду. А потом Тим подошёл к подопечному Вэрда, который все ещё лежал неподвижно на земле. Тим хотел его посадить, чтоб сделать перевязку, но, ругнувшись, отошёл в сторону. И там, вызывая мое недоумение, стоял, облокотившись на дерево, с недовольным выражением на лице. Я подумала, что наш пленный умер, и хотела проверить страшную догадку. Но Тим поймал меня и не позволял отойти от себя.
Но меня же мучила совесть! И не хотела я, чтоб моего мужа судили.
- Сафира, успокойся, - попросил Тим, - все нормально.
- Он умер? - Спросила я.
- Кто? Нет! - Сначала удивился, а потом возмутился Тим. И смиренно добавил. - Хуже.
Что может быть хуже, чем смерть? Страшнее, безысходнее, необратимее? Я стала расспрашивать Тима, а вырваться из одной лишь его руки у меня не получалось. Наконец, Тим, цокнув, тихо сказал:
- Он не умер, он… обмочился.
Я не сразу поняла, о чем говорит муж, но, когда поняла, не удержалась от громкого вопроса:
- Разве это хуже, чем смерть?
- Конечно. - Серьезно сказал Тим. - Теперь я не могу забрать его комбинезон себе.
О, оказывается мой муж ещё и грабежом планировал заняться. Или это правильнее назвать мародёрством?
Выражение моего лица Тиму, точно, не понравилось и он начал объяснять мне, что в том, что на нём надето сейчас,
