Рыжий и черный - Татьяна Лаас
— Каеде…
Он аккуратно забрал из её рук нож и сунул его себе за манжет сорочки:
— Хороший цукумогами. Он веками верно служит Ренарам… Кстати, Байо нашли. У него пара переломов и сотрясение головного мозга — модная нынче у констеблей болезнь. Эван отправил его к вам домой для лечения у Николаса Деррика. — Каеде заглянул в глаза Вик: — пожалуйста, позволь тебе помочь. Именно для этого я тут и нахожусь. Я верну тебя целой и невредимой твоему мужу.
— Каеде… Я тебя совсем не понимаю. — Вик запуталась. Она хотела верить Каеде, но она знала одно — никто, кроме него, не мог быть древолюбом. Ладно. Ладно! Пока она примет его помощь — сил идти самостоятельно не было. А потом… Потом она все же разберется и найдет древолюба. Вик решилась: — Хорошо… Помоги мне, пожалуйста.
Мужчина подхватил её на руки, крепко прижал к колючему шерстяному мундиру, пропахшему благовониями, и уверенно понес куда-то в темноту. Боль соизволила проснуться, пока еще глухо отдаваясь в теле Вики при каждом шаге лиса.
— А что во мне такого сложного, кузина? — старательно спокойным голосом сказал Каеде. — Нас осталось всего двое. Ты и я. Я следую за тобой, я делаю все, чтобы помочь тебе, я жизнь готов отдать за тебя.
Вик не выдержала:
— Зачем, Каеде?! Зачем это все…
Он удивленно скосил на неё взгляд и задумчиво сказал:
— Ты разве не знаешь?
— Что я должна знать…
Он фыркнул совсем по-звериному, потом рассмеялся, а потом все же снизошел до объяснений:
— У лис матриархат, Виктория. Матриархат. И потому ты важнее, чем я. И потому я все делаю, чтобы помочь тебе с твоим домом. Надеюсь, когда-нибудь, ты позволишь мне считать его и моим домом. Я учусь у тебя, я поступаю, как ты. Точь-в-точь.
— Бешеные белочки, — только и смогла сказать Вик.
Каеде, легко неся её на руках, посмотрел на неё и промолчал. Кажется, Вик сморило или Каеде её усыпил, или она потеряла сознание, потому что следующим, что она осознала, были теплые руки Эвана, аккуратно куда-то её несущие. Она приоткрыла глаза, смотря на яркий, как игрушка, сине-зеленый мир, с трудом узнавая улочку, ведущую к площади Воротничков.
— Эван… — тихо прошептала она.
— Шшш… Спи, все хорошо…
Она, наоборот, шире открыла глаза, не замечая, как вздрогнул Эван, случайно кинувший на ней взгляд — щелевидные звериные зрачки кого угодно напугают:
— Нехорошо… Я сглупила и убила Сайкса. Я убила единственного, кто мог дать показания об убийствах на заводе.
Эван, заботливо опуская её на заднее сиденье паромобиля, дверцу которого открыл Каеде, улыбнулся:
— Не бери в голову — сейчас отправим в катакомбы криминалистов и Кита. Показания, данные душами некромантам, засчитываются в суде. — Он осторожно добавил: — только не говори, что хочешь сама завершить это дело.
— Хочу, — мрачно призналась Вик. Она представила, как вытянется лицо Чандлера, считавшего её лерой «Прелесть, какая дурочка!», когда он поймет, кто вывел его на чистую воду… Только она работала над делом не одна. Тут была целая команда. Вик тихо сказала: — но не могу. Слишком плохо себя чувствую. Я знаю, что Брок и Грег дожмут Чандлера. Хотя жаль, что я это не увижу.
Эван чуть отошел в сторону, давая место Алистеру, накидывающего на Вик целебные плетения. Сержант заглянул Вик в глаза и откровенно вздрогнул. Каеде не сдержал смешка:
— Кузина, глаза перестрой — ты пугаешь храбрых воинов, впервые в жизни столкнувшихся с тем, кого не существует.
Алистер выпрямился:
— И ничего я не напугался — классная штука же. В темноте поди хорошо видно. — Он подмигнул Вики: — не бери в голову — привыкнем! И езжай спокойно — прижмем Чандлера, никуда он от нас не сбежит. У нас уже в свидетелях пятеро женщин из ночной смены, которую отменили седьмого вьюговея. Кто-то видел, как Форд зашел с Уоллис в цех к Сайксу, кто-то слышал работу механического молота и крики Мактира… Отис дал свои признательные показания: Мактир пригрозил, если его не уволят, раскрыть аферу с амулетами… Чандлеру не уйти от наказания. Жаль, что тетради с изобретениями Мактира, которые выкрали из его дома, сгорели на заводе… Езжай и выздоравливай.
Вики вздохнула:
— Честное слово, завтра весь день буду лежать в постели и выздоравливать… Даже носа на службу не покажу.
В этот раз рассмеялись уже все мужчины рядом. Эван напомнил:
— Вики, завтра выходной. Завтра на службу тебе точно не нужно. Езжай — я приду позже, как закончу тут. Передавай девочкам привет! — он захлопнул дверцу под недоуменное: «Эм, комиссар, вы бы тоже ехали домой! Вам же вечером в поездку…» — из уст Алистера.
Вик грустно подумала, что и точно. Завтра в Олфинбурге похороны короля Артура Десятого, и Эван должен там присутствовать.
Паромобиль, за рулем которого сидел Адамс, тронулся в путь. Домой.
Там её уже ждал Николас Деррик, активно принявшийся её лечить; потом он передал её в руки Эйр и новенькой, совсем молоденькой горничной Аликс, и они в две пары рук отмывали Вик в ванной и переодевали в ночную сорочку. Потом её отвели в кровать, накормили полезным бульоном, а потом все же пустили в спальню девочек. Полли прижалась к одному разбитому камнями боку, Ноа осторожно обняла Вик с другой стороны, отбитой «призраком», и Вик заснула под грустные рассказы Ноа, что резиновые уточки не умеют плавать — одна утонула в пруду, вторая в фонтане, а третья ждала своей участи вечером в ванне. Вики надеялась, что нериссу Эйр не уговаривали спасти первых двух уточек — с Ноа бы сталось.
* * *
День разгулялся — ярко светило солнце, лужи почти просохли, ветер уносил прочь запахи гари, и дети снова играли на площади, как ни в чем не бывало. Город оживал. Только палаточный городок и служебные полицейские паромобили напоминали, что горе рядом.
Каеде проводил задумчивым взглядом увозящий Викторию паромобиль и тактично заметил:
— Пойду покажу Киту дорогу в катакомбах, чтобы не блуждал. — Не дождавшись разрешения, он удалился — этот лис всегда был себе на уме. Эван только и успел сказать в спину мужчине:
— Да, конечно. Спасибо! — Помощь от лиса была неожиданной, но и действенной. Он же сдержал слово — быстро нашел Вик и принес её живой и почти здоровой. Эван скрипнул зубами — Вики… Вики первый раз убила, и сразу двоих. Он должен быть рядом с ней, но пока не мог — тут необходимо его присутствие. Это его город, это его люди. Он отвечает
