Алхимия желаний (СИ) - Мелова Дара

Чтобы меня как-то успокоить и отвлечь, Арриан решил поиграть со стихией. Я жмурилась, когда теплый ветерок ласкал мое лицо, и поднимала руку, чтобы коснуться обожжённой нежным прикосновением щеки кончиками пальцев. Поднимала взгляд, а он делал вид, будто совершенно ни при чём. Хотя я видела, как потом его губы растекались в сладкой улыбке. И в один момент я не выдержала — остановилась, повернулась к нему, сжала пальцами его щеки — Арриан вскинул брови от удивления, — а затем потянулась навстречу, привстав на носочки. Я поцеловала его легко и непринужденно. Он и вырывался из захвата, притянул меня к своему телу и поцеловал уже более страстно.

И мы продолжили путь, наслаждаясь прогулкой, обществом друг друга и разговорами. До моста оставалось совсем немного…

Арриан замер раньше меня. Он мгновенно напрягся и уставился куда-то вдаль и шумно, зло выдохнул. А я дернулась — сделала ещё один шаг, прежде чем заметила — там впереди, на белой лавочке, развёрнутой лицом к реке, восседала до боли знакомая фигура. И я остановилась.

Николас с высокомерным выражением на лице посмотрел на часы.

— Долго же пришлось вас ждать, — с недовольством проговорил тёмный.

Он так медленно и лениво поднялся с места, будто был в своем праве и чувствовал свою власть над ситуацией. Внутри всё сжалось от понимания наступающей катастрофы.

Встретить тёмного, как встретить черную кошку — плохой знак, а если она перебежала тебе дорогу или встала прямо на твоём пути — беде не миновать.

Он стряхнул рукой, поправляя часы на запястье, потому что они сидели на его руке чуть свободнее, чем нужно.

Я все ещё стояла чуть впереди, но мне захотелось спрятаться за спину Арриана от внимательных зелёных глаз Николаса, которые прошлись по моему внешнему виду.

(Mad World — Tommee Profitt)

— Что у тебя здесь? — он вдруг указал на мою шею.

От неожиданности я растерялась и опустила взгляд. Я хотела было ответить «шарфик» — потому что привыкла их носить, но запоздало вспомнила, что на улице слишком тепло и никакого шарфика на мне нет. Я осознала, о чём спрашивал Николас, — на моей шее был мамин кулон. Я тут же прикрыла его ладонью, спрятав от коварного, жадного взгляда.

— Что? Удивлена? — ехидно спросил Ник, улыбаясь и довольно прищуривая глаза. — Я был удивлен не меньше! — его улыбка погасла.

Рейнсейр стал наступать. Арриан, почувствовав исходящую угрозу от темного, тут же спрятал меня себе за спину.

— Николас! — предупреждающе бросил Хранитель.

Осознав, что перед ним сейчас стоит Арриан, а не я, и такими темпами стычки не избежать, Николас остановился, раздраженно качнул головой и одарил Арриана взглядом, который говорил — тебя не просят вмешиваться.

— Погоди, — выставил ладонь тёмный, давая понять, что он настроен на диалог. — Давай разберемся.

— Тут не о чем разговаривать, — отрезал Хранитель.

— Как ты вообще нас нашёл?! — возмутилась я, не чувствуя ничего, кроме раздражения.

У меня не хватало слов, чтобы описать, насколько мне надоело встречаться с Ником. И просто жить с ним в одном городе.

Со стороны воды подул сильный, но теплый ветер. Он запутался в юбке звёздного платья и моих волосах, словно пытался остудить мою пылающую натуру.

— Вас видели сегодня в «Луэре», — холодно бросил мне Николас, впившись в меня своим недовольным, колючим взглядом. — Каково было мое удивление, когда мне доложили, что ты даже не скрываешь свой трофей!

Я открыла рот, чтобы высказаться на тему трофеев. Что кулон вообще-то выкупил его дражайший папочка и отдал мне. Но тогда мы зайдём слишком далеко, потому что встанет вопрос: а с чего вдруг Кайрил Рейнсейр решил оказать такую милость Салдарине Виларской? Как мы связаны и что мы задумали?

Я уже догадалась, что Николас достаточно много знает и сдерживается просто из вежливости и каких-то остатков самообладания, которые он в себе нашёл. Может, потому что понял, что против него выступили и сыграли сильные противники, и просто взорваться, демонстрируя силу, будет показателем его проигрыша?

— И ты решил явиться прямо сюда?! — гневно воскликнула я.

Арриан поймал меня, когда я вышла из-за его спины, и спрятал в кольце своих рук, ожидая угрозы со стороны. Я схватилась за него, как за свой якорь.

Я бы хотела смело заявить, что этот вечер невозможно испортить даже Рейнсейром. Но ситуация накалялась, и наша встреча и эти разборки грозились выйти на другой уровень, потому что Николас пришёл явно не с миром. И с миром он не уйдет.

Почему он не может оставить меня в покое? Почему не может принять, что проиграл? Его не пугает даже то, что я стою рядом с Хранителем! Что против него выступает сильнейший, и это противостояние не будет равным. У Николаса вообще нет стопа, нет страха и инстинкта самосохранения. Нельзя быть настолько самоуверенным…

— Ты забрала у меня камень, — предъявил он мне в ответ, жёстко и грубо.

Это было обвинение? Я поняла, что закипаю от возросшего негодования.

— У тебя? Да как ты смеешь?! — зарычала я на Ника.

Я стала выкручиваться и, насильно выскользнув из защитных объятий Арриана, выступила вперёд. Он опустил свои руки на мои плечи и потянул назад, заставляя отступить и отодвинуться.

— Салдарина, не нужно.

Меня охватила ослепляющая взгляд ярость. Надо! Ещё как надо! Я хочу хоть раз дать сдачи сама. Я больше не желаю быть слабой!

— Он тебе никогда не принадлежал! Это кулон моей матери, он был подарен ей моим отцом!

— Отдай кулон, Салдарина. Давай решим всё по-хорошему.

Он протянул мне свою ладонь. Так, будто я должна послушаться, снять с себя драгоценность и покорно положить её в его руку. Скромности Николасу не занимать!

Отдать? Отдать?!

Я забыла, как дышать. Моя ненависть стала ядовитой.

— Ты совсем лишился рассудка? — едва слышно прошептала я, а затем сказала уже громко, собирая последние крохи самообладания: — Я тебе ничего не отдам!

Я смотрела на его ладонь, мне хотелось в неё плюнуть — это всё, что я готова была ему подарить. Безвозмездно.

И тогда я подняла взгляд выше и заметила одну немаловажную деталь. Точнее — её отсутствие. На Николасе была свободная черная футболка, поэтому мне было хорошо видно его руки.

— Где твоя татуировка? — спросила я, чувствуя, как внутри всё сжимается.

— Что? — непонимающе выдал он, затем проследил за моим испуганным взглядом и сам уставился на свое плечо. — Ах, это. Печать. Её больше нет!

— Почему? — мой голос не дрогнул от страха, пусть тот и поселился в моем теле и уже захватил в свой плен.

Мы с Николасом встретились взглядами.

— Ну, — он качнул головой, а затем потёр свою шею, как бы размышляя, стоит ли быть со мной достаточно откровенным, — теперь мне понадобится вся моя сила, чтобы иметь возможность себя защитить. Ведь ты меня подставила и забрала артефакт, — пожал плечами тёмный. — Если ты, конечно, не решишь… — его взгляд упёрся в мою шею, и я поняла, что он смотрит на кулон. Последние слова он просто выдохнул: — Вернуть мне его.

— Нет.

Чего-то такого он ожидал. Николас опустил голову вниз, скривил губы, будто задумался о чем-то и чирканул подошвой кроссовка по асфальту.

— Получается, ты меня предала.

К нашему общему сожалению, это была суровая правда. Я предала его.

Но и он предал меня. Это были неизбежные последствия.

Однако эта интонация, это выражение лица, это обвинение… Будто всемирным злом являлась именно я.

— Ты первый меня предал! — в сердцах воскликнула я, сжимая зубы до скрежета. — Ты использовал меня! Ты воспользовался мной, как артефактом! — застрявшие некогда в горле слова нашли выход и лились из меня потоком обвинений. Я выдыхала и от злости бросала новые: — Не говори мне о предательстве! Ты вытянул мои силы, чтобы выиграть. Ты обманом поцеловал меня и забрал мою магию! Ты знал, кто я такая, знал и воспользовался мной.