Ошейник для валькирий: Академия. Часть вторая - Москаленко
— Что же, звучит и вправду не сложно. — Рита покачала головой, а затем внезапно обратилась к толпе горничных, которая сейчас заливисто чирикала и смеялась. — Девочки, капитан Джек заявил, что сможет пройти это испытание сразу под двумя чашками гнилочая.
«Гнилочай? Это что за название такое?»
— Эй, я такого не говорил!
— Правда? — бестия усмехнулась. — А кто сейчас сказал, что наше испытание и не испытание вовсе. Любой дурак пройти сможет.
— Я тоже слышала!
— И я!
— Вы нихрена не слышали!
— Все мы слышали! — послышались возмущенные голоса.
— Да он зассал!
— Да-а-а!
Рита скосила на меня взгляд и ухмыльнулась.
— Капитан, мне кажется, у вас нет выбора… Покажите этим глупым девчонкам, что их испытание, как бы это сказать… Полное фе… фефило.
— Фуфло?
— У-у-у-у-у! — загудел бабский коллективчик.
— Это не я сказал!
— У-У-У-У-У-У! — звук возмущения зазвучал еще громче.
— Ладно, хрен с вами. Тащите свой хреночай.
— Гнилочай. — на этот раз меня поправила Рита.
— Да без разницы. — я встал в начало тропы и ко мне тут же подскочило две девушки. Обе довольно потирали ладошки.
— Раздевайся. — сказала одна из них, а сама гаденько так стоит и улыбается. Чуть ли не хихикает.
Окей. Мне стесняться нечего.
— Капита-а-ан. Трусы тоже надо снять.
И тишина. Все аж дыхание затаили. Стоят глазами хлопают, губки кусают.
Ладно, сегодня ваш день, курочки. Наслаждайтесь.
— О-О-О-О-О-О!!!
«Да-да, поаплодируйте еще.»
Раздались одинокие хлопки в ладоши.
«Сучки.»
В общем, я остался стоять босиком на снегу. Холод ужасно пробирал до костей, и уже через минуту я перестал чувствовать пальцы на ногах. А потом мне принесли и дали выпить две чашки непонятной бурды.
— На вкус как носки!
— Не разговаривайте. Ваша миссия доставить конверт, капитан. Ваша миссия — ваша жизнь. Не справитесь — погибните. Нет ничего важнее этого конверта. И да… возвращайтесь с победой. — прозвучало напутствие Риты.
Это было последним, что я услышал.
Мир вокруг стал вытягиваться с какой-то невероятной скорость. Чаша, до которой казалось рукой подать улетела куда-то в неизвестные дали, превратившись в маленький огонек.
Я огляделся. Горничных не было видно. Казалось, что я остался один. Причем один на всей планете. Сколько не кричи, никто тебя услышит, а вокруг лишь холод и мгла, которую не в силах разогнать даже свет факелов. Состояние чем-то напоминало сон. В какой-то степени это можно было сравнить с тем, как я себя обычно чувствую, когда ищу кому добра отсыпать.
«Главное идти. Главное идти. Главное идти. Ничего сложного. Главное идти.» — я видел как проходила испытание Банши. Тропа не становилась длиннее, а чаша никуда не исчезала, это все действие чая. Нужно просто идти и я приду.
Заснеженная земля то опускалась, то поднималась. Края тропы стали медленно ползти в небо и тянуться друг к другу, пока не превратились в своеобразный вращающийся тоннель.
Ощущения времени и пространства просто испарились. Казалось, что я уже иду вечность по этой трубе. Босиком. В мороз. По ощущениям ступни превратились в два куска льда. Идти было не просто сложно, а скорее невозможно. Невозможно пройти то, что бесконечно. Что я вообще делаю в этом месте? Зачем?
Конверт. Точно. Нужно принести конверт. Это кажется невозможным, но раз Банши смогла, значит и я смогу.
Так я и шел, пока путь мне не преградил обрыв. Даже не обрыв, а скорее обрывище. Пропасть с отвесной стеной, которая уходила глубоко вниз, чье дно скрывалось за туманом.
«Хох, а вот и ступенька.»
Очень хотелось подползти к краю и как бы… Ну, плюнуть туда что-ли. Посмотреть как оно там полетит… Остановила только мысль, как при этом я буду выглядеть со стороны. По-любому эти курицы сейчас ждут, что я на карачки встану, а вот хер вам. Не стал страдать херней и тупо прыгнул. Да-а… Я помню про высоту ступеньки. Сколько там было? Тридцать сантиметров? У меня сердце к спине прилипло пока летел.
В лицо бил ветер, снежинки неприятно резали по кожу, а густой туман застилал глаза. Если это всего лишь спецэффекты, то они капец какие реальные. Надо отдать должное этому зелью, видения от него и правда интересные.
Приземление как и ожидалось не было жестким. Я просто упал на свои две ноги и-и-и все. Оглянулся. Отвесная стена приобрела свой реальный размер. Туман исчез, а факелы по прежнему освещали путь до чаши как будто ничего и не было.
Однако меня волновал другой вопрос, сколько я так уже иду? День? Неделю? Голова не соображала. А вокруг был только леденящий холод и темнота.
«Я замерзаю. Замерзаю. Умру. Меня отравили. Воздуха не хватает. Тебе нечем дышать. Мне нечем дышать.»
Ног я уже не чувствовал, не ощущал как передвигаю их. Просто хотел идти и каким-то образом шел. Очень хотел лечь, накрыться теплым одеялом и уснуть. Хотя бы десять минут. Десять минут и все. А потом же еще обратно столько же идти…
«Регенерация не помогает. Клетки просто замерзают и не могут регенерировать… А отрава мешает. Эти бестолочи не рассчитали дозировку.»
По ощущениям у меня уже было отморожено все что можно отморозить. Пальцы не двигались, тело не слушалось. Мне стоило огромных усилий дабы просто держать глаза открытыми.
В какой-то момент что-то обожгло живот. Я посмотрел вниз и… увидел свои кишки. Из огромной раны на землю вывалились внутренние органы.
«Ты умираешь. Умираешь. Умираешь. Нужно поворачивать. Поворачивай. Я умираю. Ты умираешь. Я умираю. Ничего не поможет. Я застрял здесь навсегда. Меня отравили.»
Тихий шепот вклинивался между мыслями. Пытался выдать себя за них. Убедить меня в том, что это мое решение и мой страх.
«Поверни и тебе окажут помощь. Я никому ничего не должен. Ты никому и ничем не обязан. Нужно повернуть. Уйти с тропы и все закончится. Уйди с тропы и все закончится.»
Да, испытание и вправду было испытанием, но я все же добрался до чаши и взял конверт. Перевернул и в глаза буквально бросилась надпись «открой меня». Было впечатление, что буквы огнем горели. Я вдруг поймал себя на мысли, что должен его открыть.
«Открой. Открой, там что-то важное. Открой. Открывай. Взгляни одним глазком. Чуть-чуть. Никто не узнает. Здесь никого нет.»
Нужно идти обратно. Я остановился и взглянул в конец тропы, который, казалось, находился где-то на краю вселенной.
Далековато…
* * *
Гнилочай имел несколько особенностей. Первая — сильнейшие галлюцинации и потеря ориентации в пространстве и времени. Второе — самовнушаемость. Некоторые люди настолько сильно поддавались его влиянию, что вполне могли поверить в то, что они являются уткой или, например, собакой, и начинали вести себя соответствующе.
Горничные с любопытством наблюдали за тем как Джек пытается пройти испытание. С одной стороны это было забавно, а с другой задевало самолюбие.
И как только они не исголялись. Убеждали мужчину, что он задыхается, тонет, горит, умирает от отравления, холода, радиации, предательства и даже от неправильно рассчитанной дозировки, но тот все продолжал идти.
— Постойте-ка, у меня, кажется, появилась идея. — на лице Саманты появилась хитрая ухмылка.
— Валяй. Мы уже все перепробовали. Я даже пробовала внушить ему, что он скоро умрет от старости.
— Радиация тоже не подействовала.
— Не-не-не, вы не туда двигаетесь. — Саманта с хитринкой взглянула в сторону Риты, в то время как сама стала подкрадываться к Джеку. — Опасность… Угроза… Страх… Беззащитность…
— Да мы это уже пробовали!
— Цыц! — девушка приложила палец к губам и продолжила следовать за мужчиной, нашептывая ему правильное настроение. — Тревога… Потеря… — в этот момент ее голос стал совсем тихим. — Рита… Рита в опасности.
— Рита? — Джек замер и принялся оглядываться.
— Она умирает… Умирает… Ты не успеваешь… Не достаешь… Не хватает сил… Как все не вовремя… Отдай конверт и я скажу как ее спасти. Отдай кон-кха!
Внезапно рука Джека дернулась. Саманта даже не заметила его движения, когда его пальцы сомкнулись на ее шее.
— Где. Она?
Веселая обстановка разом изменилась на напряженную. Горничные подорвались и приблизились к Джеку.
— Ты же… кх… ничего не видишь… как⁈ — девушка безуспешно попыталась разжать когтистые пальцы.
Тем временем, мужчина подтащил Саманту к своему лицу и шумно потянул носом.
— Зато я тебя чую.
Джеку
