Игорь Градов - Охотник на ангелов
— Она была ангелом, — коротко ответила Тиа, — и погибла от рук охотника.
— Извини…
— Что-то много ты сегодня извиняешься, — ухмыльнулась девушка, — к чему бы это?
— Наверное, к тому что мне и правда жаль, что так все получилось…
— Брось, — махнула рукой Тиа, — что было, того не вернуть. Я уверена, что все в мире взаимосвязано, и каждое событие имеет свою причину и свои следствия. Если бы я не полетела тогда с братом за невестой, то ты не подстрелил бы меня, и мы никогда не встретились бы. Но, раз это произошло, значит, так нужно. Я верю, что каждое каждая встреча предопределена, это часть некого общего замысла, который мы, ангелы, к сожалению, не знаем. А что вы, люди, что думаете по этому поводу?
— Я никогда не думал об этом, — пожал я плечами, — мы просто живем.
— Просто живем, — повторила Тиа. — Как это типично для вас, людей! Не помнить о прошлом и не думать о будущем…
— Разве может человек изменить прошлое или предвидеть будущее? — удивился я. — Нет, конечно. Так зачем забивать себе голову разными ненужными вещами, думать, переживать, мучиться? Радуйся сегодняшнему дню и тому, что у тебя есть. Ведь ты живешь только один раз…
— Мы, ангелы, верим, — тихо произнесла Тиа, — что наши души после смерти становятся облаками, плывущими по бескрайнему небу. Иначе чем объяснить, что все они такие разные, не похожие друг на друга? Маленькие, большие, белые, черные — как и сами наши души.
Я задумался, потом ответил:
— Некоторые наставники тоже верят, что души людей после смерти улетают на небо. Поэтому нам и не дано летать — чтобы не тревожить их, не нарушать их вечный покой.
— Правильно, — усмехнулась Тиа, — нечего вам там делать. Небо для ангелов, а земля — для людей. Так всегда было, и так всегда будет.
— Почему бы людям и ангелам не жить вместе? — осторожно спросил я. — Они могли бы любить, свободно жениться и выходить замуж. Как ты считаешь, это в принципе возможно?
— Почему бы и нет? — пожала плечами Тиа. — В сущности, мы две половинки одного целого. По крайней мере, так утверждает мой отец. Если бы не это глупая война, мы вполне могли бы жить вместе. И тогда действительно не пришлось бы нашим девушкам выходить замуж за того, кого не любишь…
— Ты сейчас говоришь о своем женихе?
— Да, — нехотя призналась Тиа, — о Ларсе.
— Но разве он не достоин тебя?
— Быть достойным и быть любимым — очень разные вещи, — наставительно произнесла Тиа. — Ларс, конечно, прекрасный воин, сильный, верный, умелый. И я благодарна отцу за что, он уже позаботился о моем будущем. За Ларсом я, конечно, буду как за каменной стеной, но все же… Прости, но не хочу об этом больше говорить.
— Ничего, я понимаю, — сочувственно покивал я, делая грустное лицо. — Тебе, наверное, сейчас очень тяжело…
Между тем в душе у меня все пело и ликовало — она его не любит!
— Хватит о прошлом, — решительно произнесла Тиа, — что-то я сегодня больно разоткровенничалась с тобой. Признайся, ты, наверное, подсыпал мне в еду дурман-траву, чтобы выведать все тайны?
— Нет, что ты, — протестующее замахал я руками, — никогда не посмел бы сделать это!
— Хорошо, я тебе верю, — смилостивилась Тиа, — а теперь иди, мне надо поспать. И так почти всю ночь с тобой проболтала…
Я вышел из пещеры и поспешил в деревню. Нужно до рассвета успеть вернуться. Да, что-то сегодня я сильно задержался, не встретить бы кого из наших в лесу…
* * *Едва я вошел во двор, как ко мне бросился Нор.
— Где ты был? Мы тебя искали.
— Да я тут…
— Ладно, не важно. У нас беда — Лар подрался с Витаром и ранил его в бок.
— Как это случилось?
— Вчера, во время танцев. Лар хотел пригласить в круг Нату, а Витар стал насмехаться над ним — мол, мал еще для этого, пойди подрасти. Ну, брат не стерпел, что-то ответил — ты же знаешь, какой он бывает несдержанный. Ляпнул, не подумав, а Витар сразу в драку. Налетел, повалил Лара на землю и давай бить. Брат, понятное дело, не выдержал, выхватил нож и ударил его в бок. К счастью, рана не опасная, лезвие лишь слегка скользнуло по ребрам, а то бы… В общем, отцу пришлось запереть брата — до окончания разбирательства. Сегодня в полдень старейшины рассмотрят его дело и примут решение.
— Но Лар ведь не виноват, так? Витар сам начал его задирать!
— Верно, но нож первым выхватил Лар, и он же нанес удар. Не понимаю, зачем брату вообще понадобилось брать с собой оружие? На танцы его обычно не носят…
— Может, — предположил я, — он боялся, что ангелы украдут Нату, вот и решил ее защищать…
— Возможно, — согласился Нор, — это в его духе.
— А где сейчас Лар?
— Где ж ему быть-то? В амбаре, конечно, под замком. Отец запретил ему даже нос наружу показывать.
— Ладно, пойду проведаю нашего братца. Это ведь не запрещено?
— Нет, конечно, а заодно захвати хлеб — пусть пожует. Морить голодом Лара никто не приказывал…
Я забежал на кухню, отрезал большой ломоть хлеба и взял кувшин с водой. Отца в доме не было, мать хлопотала у печи. Я заметил, как она расстроена.
— Ничего, матушка, — постарался я утешить ее, — все обойдется. Лар не виноват, его строго не накажут, я в этом уверен.
Мать украдкой вытерла уголки глаз и благодарно кивнула. Но разговаривать на эту тему не стала — ей, видимо, было тяжело.
…В амбаре было прохладно, толстые бревенчатые стены защищали от жары. Брат лежал на мешках с зерном, лениво жевал соломинку и глядел куда-то в потолок.
— Ну, как дела? — поинтересовался я.
— Как сажа бела, — мрачно ответил он.
— Ладно, не кисни, — постарался я подбодрить Лара, — все обойдется.
Он повернул ко мне голову, и я увидел, что его губа разбита, а под глазом расплывается здоровый синяк.
— Да, здорово тебя Витар…
— Ничего, — злорадно усмехнулся Лар, — я его тоже слегка задел — по ребрам. С неделю дома просидит, не меньше.
— Зря ты так, — миролюбиво сказал я, — а если бы он тебя ножом пырнул?
Лар неопределенно пожал плечами: что говорить о том, что не случилось?
— На, поешь, — я протянул я ему хлеба, — мать сильно за тебя переживает. Сегодня в полдень соберутся старейшины, будут решать, что с тобой делать. Скорее всего, заставят извиниться перед Витаром, а отцу придется заплатить выкуп — за ущерб.
— Я извиняться не стану, — нахмурился Лар, — этого они от меня не дождутся.
— Но ведь ты виноват!
— Слыхал бы, что он про меня говорил, — вспылил брат, — такие вещи не прощают. Кстати, ты прав оказался — он действительно ухлестывает за моей Натой. А та, дура, еще ему и глазки строила!
