Александра Ведьмина - Жертвенность
— Да.
Они прошли в небольшую кухню, где Данте усадил девушку за стол, а сам принялся за дело.
С легким интересом Вайолет наблюдала за движениями парня, они были так легки, словно руку набивали несколько лет.
— А у тебя неплохо выходит.
Его губ коснулась легкая улыбка, но было в ней нечто грустное.
— Я рос без родителей, так что было время потренироваться.
— Где же они были, если не с тобой?
— Погибли.
Сердце Вайолет словно пронзили тысячи иголок сразу. Вся боль, что чувствовал парень, каким-то образом передалась и ей. В порыве чувств, она обняла его.
«Что она делает?! То есть обнимает — это понятно, почему делает — тоже — пытается поддержать и успокоить, конечно, это куда эффективней слов, вроде «мне очень жаль», но это так неожиданно. — послышался всхлип, — Она плачет?! Почему? Надо как-то успокоить ее».
— Это было очень давно, не плачь.
— Как ты можешь быть таким сильным?! Как можешь держать все в себе?! Как???
Данте погладил Вайолет по голове.
— Знаешь, Вайолет, ты самая необычная из всех, кого я встречал.
— Странная?
— Да, но это здорово.
— Правда?
— Правда.
Эти двое стояли и обнимались, пока полное осознание ситуации не заставило их отстраниться друг от друга, однако, Вайолет и теперь чувствовала тепло его тела, а Данте проникся глубокой симпатий к девушке.
Глава седьмая «Сны, не дающие покоя»
Девушка упала на колени перед руинами некогда роскошного поместья, служившего ей домом, погубившим своих жителей: Роб, Дженни, отец, мать, Ник, четыре десятка слуг и Делла. У нее не осталось никого и ничего — так она думала.
— Лилиан. Лили! Ты жива!
Голос, звавший ее, казался таким далеким и невероятным. Стеклянным взглядом она посмотрела на парня.
— С тобой все хорошо? Не поранилась?
— Да, я цела, — грустно ответила Лилиан, подумав про себя: «к сожалению».
Делл прижал ее к себе.
— Я думал, что потерял тебя.
— Я тоже думала, что все погибли. Кто-нибудь выжил? — молящий взгляд девушки прожигал парня. Как же он хотел ответить: «Все хорошо, никто не пострадал, тебе незачем плакать», — но не мог.
— Мне очень жаль, я успел выскочить через окно, но остальные, они не успели. Твои родители и Ник уцелели, потому, что их не было внутри. Они живы, Лилиан, нужно просто связаться с ними.
Холод, словно копье, пронизывал как снаружи, так и изнутри. Без слов парень снял с себя кожаную куртку, которую едва успел схватить в самый последний момент, и укутал девушку в нее, словно в одеяло.
— А ты?
— Мне не холодно, — соврал Делл, — идем в машину. Сейчас лучше будет поехать ко мне, согласна? А там попытаемся связаться с ними.
— Я не знаю, просто, вдруг такое произошло и я.
Лилиан заплакала. Она не знала что делать. Делл в одно мгновение стал ее единственной поддержкой, малейший «ветерок» мог пошатнуть эту опору, разрушить и оставить ее совершенно одну. У нее не было сил дышать или встать и дойти до машины, хотелось провалиться глубоко-глубоко, исчезнуть из этого жестокого мира. За что умерла Дженни? За что погиб Роб и остальные? Кто эта странная девушка, так похожая на нее?
Толи от шока, толи от усталости, Лилиан уснула прямо на его руках. Девушка была столь крохотной, что с легкостью поместилась лежа на двух задних сидениях и спала, укутанная в его куртку.
На протяжении всего пути парень безумно беспокоился о ней. Бедняжка пережила ужасное событие — потеряла дом и людей, которыми дорожила. Что же ей сейчас снится? Не сложно представить. Ничего хорошего. Если бы только можно было все исправить. Превратить кошмар в волшебную сказку и избавить от страданий, но сны не поддаются контролю…
«Ночь. Плохо освещенная комната, черты которой едва различимы на общем черном фоне. Это была комната Лилиан — такая, какой должна быть: те же стены, мебель, вещи — все, до мелочей, и все же, что-то было не так. Девушка не знала, что именно, но чувствовала это всем своим существом. Не все так гладко, как кажется на первый взгляд, было тут нечто иное, чего быть не должно.
Внезапно стены исказились, словно были отражением в водной глади во время грозы. Лилиан не могла пошевелиться, ее тело, словно в трансе, не слушалось ее. Она встала и направилась вдоль по коридору, вверх по лестнице. Осознав, куда направляется, она все силы направила на сопротивление, повернуть назад, во что бы то ни стало, но безуспешно. С каждым шагом она приближалась к комнате бабушки, что-то звало ее туда, что-то, чему нельзя было противиться, настолько сильное, что запросто могло погубить ее.
Чувство страха и не думало покидать ее, возрастая с каждой секундой, подступая то к желудку, то к горлу, словно огромный ком, становясь все сильнее и сильнее по мере приближения к двери. Ее пугало не столько не владение своим телом, сколько то, что ожидало и манило ее туда.
Оказавшись в комнате, Лилиан почувствовала, что вновь владеет собой, но стало слишком поздно — дверь закрылась и не думала поддаваться. Комната оставалась прежней: ни движущихся стен, ни необычных звуков — гробовая тишина, пугающая, давящая.
— Тут кто-нибудь есть?! — крикнула девушка в пустоту.
Ах! Сейчас она бы все отдала за фонарик! Темно, хоть глаз выколи, еще хуже, чем в других частях дома, а ведь должны быть окна, но на угольно-черном фоне ей не удавалось ничего различить. Она была с ловушке.
«Тебе грозит смертельная опасность и не только тебе — всем, кого ты любишь, кто дорог тебе и кому дорога ты. Выслушай меня, Лили, у меня мало времени». - девушка всеми силами старалась определить, откуда исходит шепот, но безуспешно — он звучал прямо в ее голове.
— Кто это?! — она тщетно оглядывалась в надежде уловить взглядом хоть что-нибудь взглядом в этой погребенной тьмой комнате. Пожалуй, так себя чувствуют слепые люди, которым для ориентировки на местности приходится напрягать слух, не имея шанса даже на слабую тень очертания, когда остается лишь надеяться на помощь, которая может так и не прийти.
— Твоя бабушка, мать твоего отца. Когда мы с его отцом женились, мы взяли мою фамилию, поэтому, ты — Лилиан Джеймс.
— Это невозможно! Моя бабушка умерла много лет назад! — громко запротестовала девушка. Она наотрез отказывалась верить в то, что общается с умершей родственницей.
