Ласковый зверь - Милана Максимова
— Конечно, все нормально, не волнуйтесь за меня.
— Спасибо, милая, я уже успела сделать утренний обход, покормила животных и подоила корову и козу, — она что-то еще пытается вспомнить, пока я наслаждаюсь кашей, — Единственное, хочу попросить тебе освежить воду ближе к полудню у животных, справишься?
— Да, я все сделаю, не спешите возвращаться. — она выходит в коридор, а я иду провожать ее.
Тетушка выходит в коридор и зашнуровывает невысокие кожаные ботиночки. Делает шаг в сторону к двери, а потом разворачивает и подойдя ко мне целует в лоб. Это так неожиданно, но очень приятно, мы стали с ней гораздо ближе, после того, как она все рассказала.
Ада открывает дверь, а там на пороге ее уже ждет этот гнусный Ганс. Он в той же одежде, что и вчера и все с такой же улыбочкой.
— О, доброе утро, забыл, как вас там мисс, — он снимает дырявую соломенную шляпу и кривляясь кланяется. Если бы не тетушка, я бы швырнула в него тапочек плюнув на аристократические манеры, но решаю быть выше этого, поэтому, как только Ада выходит громко хлопаю дверью прямо перед его носом.
Они уходят, а я допиваю чай и повязав рабочий фартук выхожу в сад делать привычные дела. И вот я уже успела покачать на гамаке какаду, проверить на чердаке сову и покормить ее, попрыгать через вечно снующих под ногами кроликов. Сходить в домик к здоровым животным и как распорядилась тетушка поменять у них воду.
Белый старый конь в яблоках по кличке Вэлл, при виде меня громко заржал и требовал долго чесать ему загривок, думаю он так бы и не отпустил меня, если бы на этой случай у меня в кармане платья не лежала морковка, на которую и удалось переключить его внимание.
Наполнив в колодце ведра с чистой водой несу их к больным животным. Здесь, как всегда приятно пахнет сухим сеном. Открываю первую клетку чтобы налить воды лисице и замечаю, что она лежит в какой-то странной позе у дальней стенки, ее лапы неподвижные и словно обессиленные, а голова запрокинута, она высунула язык. Трогаю ее нос, и он сухой и горячий, как и сама лиса, от нее исходит неестественный жар.
В ужасе оставляю ее и захожу в соседнюю клетку к волку, который тоже лежит с открытым ртом и тяжело дышит, закатив глаза. Его нос горячий, у волка такой же сильный жар, он тихонько поскуливает и дергает лапами. Пытаюсь его погладить, чтобы немного успокоить, но потом понимаю, что от моих прикосновений ему становится только жарче.
Захожу в клетку к медведю и у него всё те же симптомы. Я выбегаю к молодняку и им совсем плохо, маленькие животные жалобно пищат и лежа на подстилке мечутся в разные стороны, пытаясь облегчить свое состояние. Мне становится так страшно, я ведь совсем одна, тетушка сказала, что будет только к вечеру, и что же делать…
Открываю самую последнюю клетку и мой лев тоже болен, только в отличие от остальных животных он болеет в привычной себе позе и не издает никаких звуков. Он горит от жара и нос его сухой и от этого даже черна кожа потрескалась.
— Ну вот и ты тоже… — я глажу его по горячему большому лбу и еле держусь от того, что не заплакать от бессилия.
Страх мешает мне думать, но что-то делать нужно и как можно быстрее. Выбегаю из конюшни в сторону дома, как только попадаю внутрь поднимаюсь на чердак и хватаю пока еще здоровую сову.
— Послушай меня внимательно, тетушка ушла в город, это недалеко. Ты же знаешь, как она выглядит. Сейчас я привяжу к твоей лапке записку о том, чтобы она срочно возвращалась, а ты лети и найди ее, умоляю, — привязываю ниточкой к лапе крошечную записочку, которую успела написать внизу и взяв полусонную сову на руки вытаскиваю ее в открытое окно и подбрасываю высоко вверх.
Сова ловит крыльями воздушные потоки и поначалу ведет себя неуклюже, а потом сделав несколько уверенных взмахов широкими крыльями набирает высоту и скрывает за макушками деревьев.
Спускаюсь вниз и мечусь по дому из угла в угол, не зная, что придумать. Может быть попробовать найти симптомы в энциклопедии, но сколько тогда я потрачу на этой время. А может быть пойти в комнату с лекарствами и там попробовать что-то найти, только вот бы знать, что…
Хочется схватится за голову и кричать, звать на помощь, но меня никто не услышит. Я в отчаянье! Сердце колотится, как бешеное, ладошки вспотели. А вдруг сова не найдет и мне быстрее будет самой побежать на поиски тетушки, но как оставить больных животных. С моей стороны — это будет очень легкомысленно.
Набрав дома побольше полотенец отношу их к больным животным, а потом иду к колодцу за холодной свежей водой. По очереди я делаю примочки на лоб каждому, пытаясь хотя бы таким образом сбить жар. Пробую поить водой больных, и они с радостью пьют, только вот малыши совсем слабые поэтому им приходится буквально по капле вливать воду в приоткрытые рты.
— Милая, я вернулась! Сова нашла меня! — это взмыленная тетушка прибежала ко мне, а следом за ней появился Ганс, она тут же опускается со мной рядом и ощупывает пульс горной козочки, открывает ее глаза и рот, чтобы осмотреть язык.
— Они все сразу, так неожиданно, заболели! Какое облегчение, что вы пришли, я так испугалась, — мой голос дрожит, я почему-то чувствую свою вину и еле держусь чтобы не заплакать.
— Это полевые мыши принесли эпидемию. Ничего у меня дома есть кажется все необходимое. Ты молодец, слышишь меня, — она подносит руку к моему лицу и вытирает с щеки слезинку, о которой я даже и не знала. — Ганс, пойдем со мной в дом, поможешь принести сюда все необходимые лекарства. — говорит она строго парню, а сама собирается с мыслями и сосредотачивается сильнее над предстоящим лечением хмуря брови, — А ты, милая, продолжай делать компрессы. Все будет хорошо, мы справимся.
Они уходят, а потом возвращаются с корзинами полными микстур и отваров. Ганс носит воду, а я переходя из клетки в клетку меняю горячие полотенца на прохладные. Тетушка дает каждому зверю сразу несколько препаратов, ждет, а потом повторяет снова. Жар не отступает и продолжает мучать и без того больных зверей, хуже всего болезнь переносят маленькие звери, силы покинули их и тетушка сказала, чтобы не наступило обезвоживание мы с Гансом пытались поить
