Княжна ночных воронов - Дина Сдобберг
Поздоровавшись со всеми, я пошла осматривать разруху, устроенную в этих покоях. К возвращению в спальню, я уже поняла, что хорошо, что я рано встала. Ещё есть шанс всё исправить. Заодно получается, что все комнаты просыпали золой. А пока мы это ототрём, все паразиты, что были в помещении, выведутся сами собой.
— Всё, выдраил, словно кот свою гордость! — вылез из трубы щуплый парнишка, про которого так и хотелось сказать "кожа да кости".
Весь перемазанный настолько, что уже и не различить, какого цвета волосы, да и кожу под слоем грязи было не видно.
— Ох! И давно это у тебя? — спросила я, разглядывая сильно воспалённые и гноящиеся глаза.
— Да как начал работать, так и не проходит, леди. — Немного оробел парень. — Сажа, зола… Всё ж в глаза летит. А не работать я не могу. Отца нет, а у мамки окромя меня ещё три девки. Батя то везучий был, долго прослужил. Как с похода придёт, так мамка потом в тягости. А сейчас ещё и малой на руках. Отцова сестра от грудного кашля зимой померла, а у неё сын был. Куда ж его бросать?
— Бросать не дело, конечно. Родная же кровь. А вот глаза лечить надо. Без зрения останешься, кто семью содержать будет? — говорила я, копаясь в своих вещах.
Благо переданные Хранительницей травы уже перенесли сюда. Вообще комнатка без окон и мебели, что больше напоминала кладовку, была единственным чистым помещением в покоях. Туда снесли подарки лорда, моё приданное и подарки от брата и Хранительницы. Сундуки со знаком обители и рунами, сохраняющими содержимое, я нашла быстро.
— Это что? — с подозрением посмотрел парнишка на то, что я ему протягивала. — Чтоб отравиться и не мучиться, если ослепну?
— Дурной что ли? — возмутилась я. — Сейчас идёшь и отмываешься в горячей-горячей воде, с щёлоком. Хотя тебя, наверное, с песком от сажи отмывать надо. И голову с лицом обязательно! Только сильно зажмурься, а то щёлок глаза жжёт. А пока будешь мыться, вот эту траву, пятую часть, зальёшь кипятком. Полученным отваром нужно много раз и тщательно умыться. Вот сколько пальцев на обеих руках, столько и надо.
— До десяти короче. — Обрадовал меня парнишка знанием счёта, да и слушал он меня серьёзно, запоминал.
— Вот именно. Потом чистой тряпицей глаза вытрешь начисто. Тряпку выкинь или сожги лучше. Мало ли кому попадётся. — Предупредила я. — А вот из этого пузырька по три капли в каждый глаз на ночь. И так пять дней. Понял?
— Понял, только как я закапаю? — удивился парень.
— Там видишь, к крышке пузырька палочка прикреплена, вот её в пузырёк макнёшь и в уголок глаза, капля и будет.
— Как у вас хитро всё придумано. — Восхитился мальчишка. — Спасибо!
— Пожалуйста, погоди только. Вот на. Работать будешь, на глаза повязывай, чтобы снова грязь не попала. — Отдала я ему свою повязку лучника.
Две тонкие полоски слюды были вшиты в ткань, которую я повязывала на глаза. Когда приходилось стрелять против солнца или охотится на горных коз на снежных вершинах, слюда защищала глаза. Думаю и от сажи спасёт.
— Княжна… — с придыханием протянул мальчишка, прежде, чем убежать, прижимая к груди переданные мной подарки.
— А лорд наш "называйте леди, называйте леди"! — передразнила Иза.
— А кровать уже сразу тащить? — спросил какой-то мужик с застрявшими опилками в бороде и в одежде, перепачканной древесной пылью.
— А можно чуть попозже? Измажем же всю. — Показала я вокруг.
— Как скажете леди. Пришлёте тогда за мной кого… — поклонился и исчез, как я поняла, местный плотник.
— А кого я должна благодарить за новую кровать? — спросила я у Изы и Берты.
Иза тут же ткнула пальцем в Берту.
— Да я подумала… Зря, да? — растерялась Берта.
— Нет, ты что? Спасибо! На самом деле, спасибо! — если честно, то выкинуть старую и поставить новую кровать, было, наверное, единственным правильным решением. — И за идею, и за заботу.
Благодарить даже за самую малость нас приучали в обители с первых дней. Объясняя, что это зло само по себе. А вот добро хрупкое, оно ухода требует. И каждый раз благодаря, мы за этим добром и ухаживаем.
Работы предстояло много.
— Ну, что, пожужжим? — усмехнулась я.
— Почему пожужжим? — удивилась Иза.
— Ну, так комнаты по расположению напоминают соты, и нам тут работать и работать. Как тем пчёлам. Шутка ли, пять комнат из шести отмыть. — Объяснила я.
— Нам работать? — Берта обратила внимание на другое.
— Нам, Берта, нам. — Улыбнулась, скидывая плащ.
Настороженные и удивлённые взгляды вскоре пропали. Мы втроём сосредоточились на работе. Служанки иногда поглядывали на меня, думая, что я не вижу. Берта только головой качала. Конечно, не каждый день при ней княжна берет ведро с кипятком, щётку и горшочек с щелоком и трёт испачканные в саже и золе камни стен и полов.
— Княжна, вы немного щёлока с песком смешайте. Так тереть сподручнее будет. — Посоветовала мне Берта, и дело действительно пошло быстрее.
— Да иди ты! Что ты ломаешься, как тростник на ветру! — услышали мы злой шёпот, когда заканчивали вторую комнату.
— А вдруг разозлится? — раздался в ответ какой-то писк.
— Да с чего?
— Все злятся и кричат. И бьют. — Совсем еле разобрала я.
— Так это у нас и наши. А она княжна. Клюва у неё нет, рогов с копытами тоже не заметил! Она вообще на мой вкус слишком смазливая. — Голос мне был знаком, и слышала я его совсем недавно.
— Ну, спасибо на добром слове, мил человек! — вышла я к гостям. — Кого это ты привёл?
— Ой-еее, Свона! Ты зачем с кухни ушла? Там за тебя хоть повариха с булочницей заступаются. — Попыталась загородить упавшую на колени девочку Иза.
— Вот, княжна, это Свона. Она честная, не ворует и много не ест. Болтает ещё меньше. Только с руками беда. А вы когда мне про глаза сказали, я про неё и вспомнил. Может… Может, сможете помочь? А я вам всем, чем смогу отслужу!
— Да я ж лекарским даром не обладаю, не шаманка. И даже не знахарка. Но давай посмотрю. Мне трав не жалко, если они помогут. — Удивилась я.
— Ой госпожааа! — закрыла рот руками Берта, когда я взяла девочку за руку.
— А что не так-то? Пальчики узкие, тоненькие, прямые. Суставчики на месте, не выпирают… Бородавок только тьма, так это пустяк. — Не поняла я.
— Так все говорят, что я заразная. Они с детства. Только больше становятся. Вот эта с игольное ушко
