Алая птица - Анна Рудольф
«Не важно», — решила она и потянула за веревочки. — «Приберется, не барышня».
Двадцать серебряных монет перекочевали в ее карман, остальные отправились обратно в сестрину сумку. На такую сумму в Дубовом Перевале можно месяц жить и столоваться в на постоялом дворе. В столице все обстояло иначе. Весь прошлый день Айрин наблюдала за доступным ей кусочком жизни в Реймекаре и путем нехитрых рассчетов определила, что при определенной снаровке такая сумма позволила бы ей без лишних тревог протянуть около недели.
Айрин направилась к двери и уже взялась за ручку, когда поняла, что ее смутило. Неестественная тишина. Она медленно повернула голову. Гуго лежал на спине, широко раскинув руки в стороны. Из открытого рта не доносилось ни звука, лишь грудь мерно вздымалась и опадала. Айрин перевела дыхание и еще раз проверила пожитки: мешок, свернутое одеяло, деньги.
Глядя правде в глаза, она загнала себя в ловушку по собственной глупости. Рано или поздно королевские маги поймут, что попало к ним в руки, и объявят погоню. В конечном счете, следы приведут их в Дубовый Перевал, и лучше бы всему селу забыть о существовании Айрин. Ничего, бабушка защитит их.
Стоило девушке представить, как за ней во весь опор скачет мифическая Теневая стража, в груди сперло дыхание от страха.
Она медленно отодвинула щеколду и выскользнула за дверь.
Короткая лестница показалась ей спуском в загробный мир. На последней ступеньке она едва не споткнулась, но вовремя ухватилась за перила. Заспанная хозяйка цокнула языком при ее появлении.
— Все-таки решилась? Ну, ладно, — она положила на стойку маленький железный ключик. — Эх, чует мое сердце, недоброе дело ты затеяла, девочка, пропадешь!
Комнатка оказалась совсем маленькой каморкой под крышей, но и этого было достаточно. Айрин раскатала одеяло прямо на полу и еще долго смотрела на отсвет уличного фонаря, застывший на трухлявых потолочных балках неровным грязно-желтым пятном.
Глава 5
Девушка с ярмарки
Рунар метался по пустой ярмарочной площади, как безумный. Он дважды сталкивался с ночным патрулем, и однажды ему даже пришлось продемонстрировать королевский перстень. На исходе ночи, вытоптав канаву перед лавкой, где торговали крестьянки, маг стряхнул с рук остатки заклинаний и снова всмотрелся в платок. Он был готов поклясться, что видел такие руны, но где? Поиски в королевской библиотеке ничего не дали. Может, в Академии? Рунар представил, как врывается туда среди ночи и требует пропустить его в святая святых. Почтенные профессора точно не упустят возможности выплюнуть ему в лицо пару сотен язвительных шуточек.
«Старые пни», — Рунар смял в кулаке ткань. — «Бесятся, что я стою подле короля, а их любимчики ради хлеба и воды подлизывают знатным деткам, у которых магии, как у куриц мозгов».
Сначала Рунар сам не мог понять, что надеялся найти на площади в такой час. Он пытался различить следы колдовства, но понял, что расходует магию впустую. Тот, кто нанес руны на платок, либо не знал о своих способностях, либо, что было гораздо опаснее, скрывал их.
— Когда уже этот осел подпишет закон о проверке всех новорожденных? — процедил он и, развернувшись на каблуках, пешком зашагал обратно во дворец. — Тогда не пришлось бы гадать, простое это совпадение, глупость недоучки или умышленная диверсия…
Он осекся и скрипнул зубами. Он считал, что давно избавился от опасной привычки неосознанно произносить мысли вслух, значит, напряжение сказывалось на нем сильнее, чем хотелось бы. В его положении каждая фраза могла оказаться фатальной.
У Рунара была еще одна причина носиться под луной по грязной ярмарочной площади. По закону, принятому с легкой руки его сильно дельного предшественника, изготовление и продажа любых предметов с магическими свойствами без особого разрешения Придворного мага каралась в соответствии с мощью использованного заклинания. Как же сейчас он ненавидел того старика с хитрыми бегающими глазками. Тот цепко держался за королевскую колоду карт, все тянул время и насмехался. И как его глазки чуть не вылезли из орбит, когда колода засияла в руках Рунара. О, сейчас бы он лично выцарапал их ему еще раз.
Маг мог бросить все и пойти спать, ведь это всего лишь устойчивый к огню платок, но если кто-то ляпнет о нем Совету, или пострадает чья-нибудь знатная шишка, всех собак тут же спустят на Рунара. И в этот раз он не сможет отвертеться — сам же стоял рядом, держал в руках, даже принес во дворец. И все бы ничего, магия эффектная, но безобидная. Вот только измерялась ее сила, а за пазухой у Рунара сейчас мирно покоилась неизвестная мощь, без труда выдержавшая самое опасное заклятье в его арсенале.
Надо было найти девчонку. Даже если король не даст делу хода, Совет не упустит шанса выпотрошить Рунара, желательно публично. При самом лучшем раскладе ему грозит денежная компенсация и несколько неприятных минут на позорном столбе. В худшем — отлучение.
Маг потер вмиг онемевшие кисти рук. Нет, он не готов с ними расстаться. Не так скоро и не такой ценой. Перед его мысленным взором вновь возник тот старик, его оскал, пустые глазницы и предсмертный бред: «алая птица тебя сожжет». Да, они любили выдать что-нибудь эффектное напоследок. Рунару тоже следовало заранее заготовить пафосную фразу.
Совсем молодое солнце ласково коснулось его макушки, словно успокаивая. Рунар ускорил шаг. Время играло против него. В любую минуту чья-нибудь богатая деточка могла по прихоти поджечь платок и обделаться от страха. Мага разрывало на части. Ему надо было найти девчонку, по возможности изъять все платки, подготовить план отступления, лучше сразу четыре, выяснить природу странной магии. И все это, желательно, единовременно и сию секунду. Но как найти селянку в городе, переполненном приезжими…
Рунар остановился. Приезжая селянка. Регистрационные книги. Но это сотни человек…
— Думай, — прошипел он, запуская руку в волосы и не замечая, что вновь говорит сам с собой. — Та вторая назвала ее по имени. Необычное имя…
Он чувствовал, что сходит с ума. Четверо ворот, два ярмарочных дня.
