Vita Longa. Четыре измерения - Ольга Бурцева
— Дорогая, в моей жизни кое-что произошло. Я долго не решался тебе сказать, просто не знал, как, — он судорожно сглотнул. — Но сегодня наступил тот пиковый момент, когда скрывать это уже больше не имеет смысла.
Рита аккуратно освободила свою ладонь из его руки. В карих глазах застыл ужас, смешанный с болью.
Никос еще раз нервно провел рукой по лысине и продолжил.
— Ты самая замечательная женщина, которую только возможно было мне встретить. Я уверен, ты сможешь меня понять. Ты всегда понимала! Я пошел на этот осознанный шаг, струсив сразу же сказать тебе правду. Боялся твоей реакции.
— Да о чем ты, Никос?! — не выдержав, перебила его Рита, опять сцепив руки в замок.
Он, смутившись оттого, что не может ясно выразить свои мысли, снова встал с дивана и, переминаясь с ноги на ногу, спросил:
— Как бы ты отнеслась к тому, что у меня есть ребенок?
Сердце Риты ухнуло в пятки. Не будет никаких объяснений, это все правда! Не помня себя и совершенно не слыша, что еще говорил Никос, она взмахнула рукой, и яркая вспышка телепорта разрезала пространство уютной гостиной.
Рита даже не сразу поняла, куда переместилась. В глазах было темно, а внутри все горело огнем. Ее душа рвалась на части, и от этого боль наполняла все тело от кончиков волос на голове до ногтей на пальцах ног.
— Профессор Тори, здравствуйте! Давненько вас тут не видели, приболели или в гости? — услышала Рита доброжелательный мужской голос.
— В гости, — едва улыбнувшись, прошептала она.
Перед глазами начало проясняться, и Рита осознала, что находится в больничном парке, а поздоровавшийся с ней мужчина — один из штатных врачей.
То ли от зноя, то ли от шока, а возможно, и от всего вместе, тело Риты покрылось липкой испариной. Она нащупала в кармане своей легкой юбки носовой платок и вытерла лоб. Что делать дальше, профессор не знала, но стоять посредине парка было глупо. Недолго думая, Рита направилась по мощеной дорожке к могиле своей подруги Анны. Уж ей-то спокойно можно довериться, выплакать всю боль и не опасаться осуждения за то, что посвятила жизнь не тому человеку. Как же горько это было сейчас осознавать!
Ведь ради него Рита тогда согласилась стать резервной Вита Лонга, ради их любви она неоднократно была иссушена до полусмерти Астаром, ради его спасения лишила себя возможности иметь детей. А сейчас, когда ей это уже не позволял сделать возраст, он нашел молоденькую девочку, которая ему сможет дать то, чего не смогла Рита. От этих мыслей ее начало подташнивать.
Придя к могиле подруги, профессор Тори бессильно опустилась на колени перед черным надгробным камнем с выбитым портретом Анны. Рита дотронулась рукой до холодного гранита, и одна за другой из глаз посыпались слезинки.
— Анечка, — прошептала Рита, — как же мне плохо. Я впервые не понимаю, для чего живу, — слезы душили ее, но ей необходимо было выговориться, и она продолжала шептать. — Я осталась совершенно одна. Ни детей, ни мужа, ни тебя. Помнишь, мы с тобой мечтали, как построим просторные дома по соседству и станем семьями проводить выходные, а наши дети будут бегать по зеленым лужайкам? — Рита громко всхлипнула, а ее тело сотряс очередной приступ рыданий. — Мы ведь предполагали тогда, что ты умрешь, но верили в лучшее и продолжали мечтать. Думали, что это произойдет нескоро. У тебя на тот момент уже была Зоя. И ты все спрашивала, чего же мы так тянем с Никосом с детьми, — Рита горько улыбнулась, — а я врала вам. Врала всем! Говорила, что все у нас еще будет, хотя прекрасно знала, что не будет! И Никос знал, но не выдавал меня, — Рита вытерла мокрые щеки, но слезы продолжали катиться из глаз. Несмотря на духоту, по ее телу пробежали мурашки, и она инстинктивно обхватила себя руками. — Мы построили дом, но он пустой и холодный. Там нет детей и нет верных друзей-соседей.
От легкого дуновения летнего ветерка стоящая рядом с могилой березка чуть коснулась веткой плеча женщины.
— Хочешь меня поддержать, — еле улыбнулась Рита, — я не стою этого. У тебя замечательная внучка! Я очень привязалась к ней и была готова умереть, лишь бы спасти ее. Знаешь, после всей той истории с чернобыльцами и жертвоприношением, когда Зоя выжила, я на миг представила, что смогу быть частью этой семьи. Твоей семьи. Я хотела бы стать Катюшке пусть и не родной, но бабушкой. Я, как никто другой, понимала твою внучку и могла бы многому ее научить. Но и тут моим мечтам не суждено было сбыться. Нет, я не виню Никоса. Я даже не говорила ему о своих желаниях. Тема детей у нас запретная. Мы не хотели ранить друг друга, старательно обходя эти разговоры, — Рита опять тяжело вздохнула, и снова ручьями потекли горькие слезы. — Но мне стоило попробовать поговорить, а я струсила. Из-за этого Зоя лишилась своей настоящей любви, а Катюшка — возможности жить в родном измерении. Мейджер все решил один, даже не посоветовавшись со мной. Я ведь была уверена, что Зоя сама выбрала путь забвения. Все было бы совсем не так, если бы я не выпустила ту ситуацию из-под контроля, — Рита прерывисто выдохнула. — Я вообще много чего упустила из виду просто потому, что решила, что главное сделано и можно расслабиться, — задумчиво проговорила она, встав с колен и отряхнув юбку. Ее лицо приобрело привычное холодное выражение. Рита пристально посмотрела на выбитый на могильной плите портрет подруги и, приподняв подбородок, добавила: — Но я жива!
В кармане зазвонил мобильный, и, сделав глубокий вдох и выдох, Рита сняла трубку.
— Профессор Тори, — зазвучал неуверенный голос Миланы, — сегодня вечером я иду на круглую поляну.
— Хорошо, я поняла, — ровным голосом ответила Рита, как будто и
