Проданная Истинная. Месть по-драконьи - Екатерина Белова
Голос Анвара приобрел манящую глубину и змеиное протяжное шипение в глухих согласных. Мягкий язык прошелся вдоль шеи, оставив после себя горячую дрожь и первобытный страх. Испуганно дернувшись, я умудрилась извернуться и тут же в ужасе закрыла глаза. На меня смотрели древние, горящие золотом глаза дракона.
Не то чтобы я раньше не видела драконов. Видела. Издалека.
Мой отец не мог перекинуться уже лет двадцать как, поэтому не выносил счастливцев, способных к обороту, в опасной близости от себя. Наверное, это унижало его самцовость.
— Отпусти, — сказала одними губами.
Голос куда-то пропал. Попытки выбраться из кольца стальных рук не приносили успеха, и я, пользуясь накопленными за две разные жизни хитростями, обмякла. Драконы не любили обморочных жертв и быстро теряли к ним интерес, а драконы моего мира еще и пугались, что случайно убили.
Несколько секунд ничего не происходило, а потом…
— У тебя сердце стучит, как у канарейки, — его шепот ударил в висок. — Ты не умеешь обманывать. Не умеешь вступать в открытый бой и выигрывать поединки. Но я тебя научу. Если ты останешься со мной, я многому научу тебя…
Герцог, кажется, пришел в себя, поэтому я рискнула приоткрыть глаза тут же натолкнувшись взглядом на насмешливо изогнутый рот. Зрачок втянулся и принял человеческую форму, золотой ободок вокруг радужки погас, но по виску еще ползли прозрачные чешуйки, напоминая, с кем мне придется иметь дело.
Анвар, наконец, отпустил меня, и я, пошатнувшись тут же отступила подальше, но темный взгляд неотступно следовал за каждым моим движением. Драконья игрушка забылась и была неосторожна. Драконья игрушка перепутала высокорожденного с земным веем.
На висках собралась ледяная испарина. Я заигралась и переступила черту, разбудила в герцоге древнее и темное.
— Я не могу здесь остаться, — попробовала снова, как можно убедительнее. — Это место не пригодно для жилья, вы и сами видите.
Вместо ответа Анвар отступил на шаг и крутанул запястьем, и словно в плохой сказке, пространство буквально потекло, искажаясь, трансформируясь. Несчастных ящерок на пару с одинокой многоножкой засосало в маленькую круглую дыру, как пылесосом. Комаров то ли испепелило, то ли тоже засосало…
Раздолбанные стеновые панели заискрились древней рунописью, постепенно забравшейся на потолок, стекшей на окна и пол. Даже под моими туфлями мчались рунные письмена. У меня было чувство, что они живые. Для проверки теории я придавила каблуком одну из закорючек, и та, обиженно завертевшись, вырвалась и поспешно встроилась в письменный ряд. Тогда я поддела мыском другую, буквально выковырнув ее из продавленного паркета. Та подпрыгнула, но тут же утекла вслед за серебристой вязью.
— Вы всегда так балуетесь?
Испуганно дернувшись, подняла взгляд, и увидела, что герцог внимательно наблюдает за мной. Я тут же одернула платье, скрывая туфли и приняла набожный вид, как его называла моя учительница английского. Это когда ученица ничего не сделала и виновата, но такая хорошая, что орать совестно. Исподлобья с тоской оглядела драконью вязь, скачущую в пространстве. Чтобы я только не дала, чтобы вернуться в свой мир… И английский бы выучила, и испанский, да я бы тараканий освоила, лишь бы вернуться.
— Сколько хочешь окон? — герцог выглядел сосредоточенно и неожиданно хмуро. — Сделать пять или три оставить?
Он сложил пальцы в пассы, словно вывязывая в воздухе невидимые глазу петли, и руны послушно рванули по стенам
— Пять, — сказала поспешно.
Пять окон больше трех, а значит и шансов сбежать почти вдвое больше. Ха-ха.
— Наколдуйте мне еще гардеробную, и чтобы в ней еще два окна и выход в сад.
Герцог посмотрел на меня с подозрением, но послушно закрутил руками, а я стояла рядом и качественно сияла, повышая шансы на побег. Да… Драконы умные, сильные, но прискорбно невинные в некоторых вопросах. Кто знает, может, я еще сбегу.
— А можно еще личную карету, чтобы ездить в город за покупками?
— Дальше сада выходить запрещено, — отрезал герцог, разрушая образ слабоумного дракона, от которого сбежать, что плюнуть.
Несколько секунд воздух словно горел ледяным огнем, пылали руны, стены, несостоявшиеся окна, а после все резко погасло, и пере глазами возникла комната, не уступающая шиком королевским. Во всяком случае, мои покои в семье Фьорре выглядели втрое беднее, хотя ресурсы на мне не экономили. Про свою земную комнату говорить нечего. Жили мы не бедно, но по скромным драконьим меркам, мы только что не побирались.
Все золотое, светлое, нежное. Какие-то идеально тонкие занавеси на кровати, гардины из плотного почти зеркальной глади атласа, резные столики и скамейка для ног. Кресло-качалка, бытовая тумба, замаскированная под комод, окна. Огромные, стрельчатые, горящие дневным солнцем, и ромашковый сад, уходящий за горизонт белым кружевом цветов. Уютно и сказочно.
Я растерянно моргнула, пытаясь понять, усвоить развернувшуюся передо мной красоту. Это была комната мечты, если бы я была способна додуматься до чего-то настолько волшебного.
— Как… красиво, — шепнула.
Герцог шагнул ко мне и словно собирался мне что-то сказать, но на его руке неприятно запиликал, мигая алым, тонкий браслет — один из целой кипы себе подобных. Лицо Анвара заледенело, взгляд стал темнее, если это вообще было возможно. Прозрачные чешуйки на висках набрали золотой краски и поползли цепью ниже.
— Меня не будет некоторое время, — коротко сказал он, открывая дверь, — Ты будешь жить здесь, все необходимое принесут, дважды в день будет приходит закрепленная за тобой прислужница. Помни.
6. Три правила для веи
Я автоматически заступила герцогу дорогу, не давая ему выйти:
— И сколько ждать? Чего ждать? У меня целая сотня вопросов! И я хочу выйти! Ни один человек на земле не может жить на клочке земли и ни разу не выйти за его границу!
Анвар резко развернулся ко мне и взял за плечи. На меня дохнуло холодом, льдом из потемневших до зимней ночи глаз. В голосе проснулась сталь.
— Помни про три правила. Нарушишь хоть одно, и я уже не буду так добр. Сначала я уничтожу ромашковое поле, потом одно окно за другим, после дверь в сад, а потом, когда у тебя не останется ничего кроме собственного тела, платить за наказания станет нечем. Но это не значит, что наказаний не будет. Ты поняла?
Переход от прекрасного мгновения, где Анвар делал для меня чудо, к реальности был так жесток и быстр, что накатили слезы. А я стальная девчонка,
