Холостой для Авроры (СИ) - Константин Фрес
— Рот. Тоже один. Есть!
— У нее есть рот! — радостно закричали гномы.
— Волосы, длинные. Долго считать сколько. Есть!
— И волосы есть!
— Мое заключение: это она! Спасибо, Гулин. Ты настоящий художник, — он протянул зардевшемуся Гулину листок и похлопал его по спине.
— Она! Она! Это принцесса! — ликовали гномы.
Не веря своим глазам и ушам, Аврора наконец выдохнула.
— Ну, раз я — это я, может, развяжете меня уже? — осторожно поинтересовалась она.
— Развяжите ее, — отдал приказ Гризмо.
Два гнома поспешно выполнили его указание.
— А если король не захочет меня спасать? — спросила Аврора, растирая затекшие запястья.
— Мы скинем тебя в шахту, — отозвался Гризмо.
— Да что вы заладили — в шахту да в шахту? Никакой фантазии! Никакого запасного плана, — возмутилась Аврора.
— Что ты знаешь о наших планах? Что ты знаешь вообще о нас? — скривился Гризмо, подходя к ней. — Вы ненавидите нас. Презираете, называете чернью, недоросликами. Смеетесь над нашими прекрасными женщинами. Считаете, что мы рождены для того, чтобы горбатиться на вас в шахтах. Наши алмазы, добытые потом и кровью, украшают ваши короны и кубки. Мы не видим света целыми днями. Мы трудимся согнувшись в три погибели глубоко под землей, для того чтобы вы пухли и жирели в своих замках. Мы хотим быть свободными. И если эльфы хотят иметь алмазные побрякушки — пусть сами идут в шахты!
Воодушевившись своей речью, он вскочил на стол и вещал, расхаживая взад и вперед. Его слова сопровождались театральными жестами, но в то же время были искренни и прочувствованы.
— Я полностью солидарна с вами, товарищ Гризмо, — растроганная Аврора вытерла подступившие слезы.
— Врешь! — недоверчиво сказал он. — Вы брезгуете нами. Считаете нас жалкими пропойцами.
— Я так не считаю, — возмутилась Аврора. — И я вам докажу. Тащите сюда ваше пойло! Будем пить и петь!
* * *
Страница https:// /arisha-dashkovskaya-p54212
Самая популярная книгаhttps:// /reader/nevesta-dlya-geya
Приятного чтения!
Глава 11
https:// /tatyana-abalova-p596
Праздник — в любом мире праздник. Особенно такой, где предстоит выпить с самой принцессой Волонии. Весьма быстро стол оказался накрыт. Его предварительно переставили в другое место — неприятно, когда тебе на темечко капает вода.
Сигизмундовна с интересом наблюдала, как из недр скалы являются все новые и новые гномы, с воодушевлением несущие глиняные плошки с нехитрой едой. Никаких тебе жаренных хомячков и прочих изысканностей. Впервые за все время пребывания в новом мире, Аврора поняла, что ей удастся как следует поесть. Без стеснения и с аппетитом. В меню гномов значились куропатки, запеченные в глине, зайцы на вертеле, овощное рагу — его принесли в огромном, все еще кипящем котле, горшочки с маслом и медом, пшеничные караваи, каждый из которых пришлось резать тесаком, уперев бок круглого хлеба в живот — до того те были велики.
Появились и женщины. Гномки оказались прелесть как хороши. Аврора вспомнила, как кривился Аль Даар, представив, что ему пришлось бы обхаживать представительницу работящего народца. Сама не ожидая того, Сигизмундовна ощутила растущее в ней классовое недовольство. Ну вот как можно морщить нос, когда видишь таких милых девушек? Румяных, веселых, искрящихся здоровьем и задором. А чудесные рыжие волосы, тщательно заплетенные в мудреные косы?
Пока Аврора любовалась гномками, в пещеру внесли еще с десяток столов. Она растерянно огляделась, когда все присутствующие разом загудели. Эхо с охотой подхватило многоголосый хор и, ударив звук о стены пещеры, вернуло сторицей. В центр вкатили огромную бочку.
— Право выбить пробку предоставляется нашей, кхм… гостье! — громко провозгласил товарищ Гризмо и протянул Авроре огромный молот.
В пещере воцарилась мертвая тишина. Ее нарушала лишь редкая капель сочившейся с потолка воды. Все напряженно ждали, как поведет себя изнеженная принцесса.
Сигизмундовна криво усмехнулась. Вспомнилась тяжелая жизнь девяностых. Бесконечные очереди, охота за дефицитом и пудовые сумки, которые приходилось переть домой на полусогнутых ногах. Ей ли страшиться молота, который весит от силы полмешка картошки?
Она растерла руки.
— Привычны руки к топора — а — ам, — пропела она себе под нос запомнившуюся еще с советских времен песню Эдуарда Хиля. — Только сердце непослушно докторам, если иволга поет по вечерам — м — м…
Когда она поплевала на ладони и уверенно взяла молот, гномы взорвались одобрительными возгласами.
— Эге — гей! — выкрикнула Аврора и со всей молодецкой дури шарахнула по торчащей пробке.
— Откупорено!!! — взорвалась криками пещера. Запах пенистой бражки окончательно поднял градус веселья.
Когда Сигизмундовне сунули в руки кружку объемом в полведра, она с жадностью сделала первый глоток.
— Вкусно! — похвалила она и заливисто рассмеялась. Пена с шипением лопалась на ее аккуратном носике. — За здоровье хозяев!
— За здоровье!!! — подхватили гномы ее клич.
Пришла в себя только утром. Аврора спала на столе, с которого предварительно скинули все плошки — мешали танцевать и толкать пламенные речи.
Убрав с бедра чужую мозолистую руку, Сигизмундовна с трудом разлепила глаза, села и со стоном схватилась за голову. Ночью пойло шло легко, и сейчас не оно послужило причиной стона. Заставляли краснеть воспоминания прошедшего праздника. Как она стояла на столешнице, махала зажатым в кулаке полотенцем, а тени на стене рисовали до боли знакомую картину «Ленин на броневике». Пришлось даже замереть, чтобы проморгаться. Речи полились соответствующие. О равенстве, свободе и братстве.
Аврора тихо выругалась, когда в памяти всплыл лихой танец с Гризмо. Как тянули друг к другу кружки, щедро расплескивая содержимое, а стена напротив тенями малевала мухинских «Рабочего и колхозницу». У «колхозницы», конечно же, не задержалось: последовал клич «Пролетарии всех стран объединяйтесь!». Разгоряченные гномы поняли зов буквально, и к веселью подключились орки и тролли, принесшие с собой горячительное покрепче. Драконы и эльфы были причислены к классу угнетателей, а потому остались неохваченными.
Потом братались и хором пели «О, белла чао, белла чао, белла чао, чао, чао!». Перевода припева никто не знал, а он и не требовался, потому как волоокая Волонская принцесса объяснила, что это клич партизан, которыми в одно мгновение почувствовали себя все собравшиеся.
«Отряд укроют родные горы, о, белла чао, белла чао, белла чао, чао, чао! Прощай родная, вернусь не скоро, нелегок путь у партизан!»
Чтобы убедиться, что голова не подводит, Аврора кряхтя слезла со стола и направилась к дальней стене, которую ночью громогласно назвала скрижалями революции.
Рядом со стеной так и спал не выпустивший из рук кирку местный талантливый художник — гном Гулин. Принцесса пальцами провела по выбитым на камне буквам коммунистического лозунга: «От каждого — по способностям, каждому — по потребностям».
— Пришла пора собирать камни, — прошептала
