Варвар Лорен (ЛП) - Диксон Руби

— Лауууу, — начинаю я снова, а затем делаю паузу, ожидая, когда он попробует.

— Ллллл…

Я протягиваю руку и сжимаю его слегка пушистую челюсть, пытаясь вытянуть ее в форме буквы «О». Конечно, в тот момент, когда я прикасаюсь к нему, его глаза становятся мягче, и он ласкает мою руку, и у меня возникает забавная дрожь в животе.

Ладно, Ло, сосредоточься.

— Лауууу, — повторяю, держа руку на его челюсти.

На этот раз он позволяет мне слегка потянуть и пытается самостоятельно выговорить букву «О».

— Ллллллаааахххххоооооооо, — протягивает, а затем смотрит на меня.

— Это очень хорошо, — говорю я, улыбаясь.

Мужчина улыбается мне в ответ, и я поражаюсь тому, насколько он привлекателен. Конечно, он все еще инопланетянин, но в его счастливой улыбке есть что-то такое по-мальчишески очаровательное, что маленькая порхающая бабочка в моем животе делает еще одно сальто.

— Ллллуооо, — пытается он снова. — Л’рен.

— Хорошо, — заявляю я, кивнув. — Теперь назови мне свое имя еще раз, и, пожалуйста, не произноси его так, чтобы это звучало как чихание, или я буду называть тебя Чих. Показываю на него.

Он пытается снова, преувеличенно замедляя свое имя, что явно дается ему с трудом. Звучит как… Катар, но если я проглочу все слоги и произнесу их одним странным звуком. Я пытаюсь подражать.

— К-тарр?

— К’тар, — соглашается он, и на этот раз, когда я вторю ему, он, кажется, доволен.

— Ладно, уже лучше, — соглашаюсь я. — Л’рен и К'тар. Я почти уверена, что у других пришельцев не было таких имен, так что ты, должно быть, из другого народа. Да?

Он слегка хмурится, глядя на меня, как будто пытается понять смысл моих слов. Через мгновение он указывает на деревья и выдает поток слогов, которые я не могу понять, не говоря уже о том, чтобы произнести.

— Я этого не поняла, но мы просто пойдем дальше, хорошо? Мы снова за горами? Или на берегу? Ты видел, как упал космический корабль?

Я поднимаю руку в воздух, пытаясь придать ей вид, ну, космического корабля.

Он прищуривается, а затем указывает на деревья, выплевывая очередную порцию гортанных слов, которые я не могу разобрать.

Ну и черт. Я прижимаю к груди остатки своей туники и обдумываю ситуацию. Кто-то из другого племени… Лиз? Вектал? Мардок? Упоминал о том, чтобы раздобыть для нас какую-нибудь «языковую машину», чтобы мы могли выучить сакхай. У нас было мало времени, а народу было так много — все они уже говорили по-английски, даже мужчины — инопланетяне. Лучше бы этого не было, потому что я не могу понять своего нового друга.

— Ты знаешь, где Вектал? — прашиваю, упоминая имя главного.

— Вктал?

Он делает жест, приглашающий выпить, и бросает на меня любопытный взгляд.

— Да уж, — говорю я, награждая его еще одной неловкой улыбкой. Это не его вина. Он делает все возможное, чтобы помочь.

Он говорит что-то еще и показывает на мою грудь, прикрытую изорванной туникой.

Я крепче прижимаю ее к груди и бросаю на него возмущенный взгляд.

— Ты не заберешь это у меня. Я понимаю, что одежда для пляжа необязательна, но мне неловко, — не смотрю вниз, потому что тогда увижу целую кучу инопланетных пенисов. — На самом деле, мне нужна новая рубашка.

Он говорит что-то еще и прижимает руку к моему лбу, на лице написано беспокойство. Он думает, что я больна?

— Если думаешь, что я такая больная, почему хочешь, чтобы я была голой?

Бормочу себе под нос, пытаясь придумать способ общения. Может быть, нам нужно спуститься на берег и нарисовать фигуры на песке. Здесь, под деревьями, больше каменистой черной земли, что для меня странно, но я не очень разбираюсь в инопланетной ботанике. Или любой другой ботанике. Может быть, Марисоль… Подождите. Где Марисоль?

Я вскакиваю на ноги, прижимая тунику к груди. Беспокойство заставляет меня ковылять вперед, и я игнорирую хлюпанье промокших кожаных ботинок. Мои штаны сухие, и это заставляет меня задуматься, как долго я была без сознания. Я изучаю набегающие волны, но в воде нет плавающей капсулы. Там только бесконечный черный песок.

Черный… песок? Меня только сейчас осенило. Это что-то новое. На другом пляже он был зеленоватым и покрытым галькой.

— Марисоль? — зову я. — Ты здесь?

Здоровяк подходит ко мне и касается моей руки. Он яростно трясет головой, что-то бормоча. Вероятно, он говорит мне заткнуться.

Как будто меня это волнует? Где моя спутница? Где Марисоль? Если она прячется, то может быть в опасности. Я не могу уйти без нее, и если этот пришелец думает, что на пляже только я, это может быть опасно. Я прижимаю руку ко рту и выкрикиваю ее имя снова.

— Марисоль!

Большой инопланетянин что-то шипит и прикасается к моей руке.

Я отстраняюсь от него, еще больше волнуясь, продвигаюсь вперед, направляясь к пляжу.

— Марисоль, — кричу я. — Ответь мне! Я здесь! Где ты? Ты прячешься?

Он следует за мной, снова беря меня за руку.

— Л’рен, хц.

Я не знаю, что означает «хц», но могу предположить, что это что-то вроде «заткнись». Вот только не хочу. Я отстраняюсь от него и начинаю бежать, направляясь к пляжу.

— МАРИ…

Мои слова умолкают, когда он хватает меня и прижимает к себе, закрывая рот большой рукой. Я кричу, вырываясь.

— Хц, — повторяет он мне на ухо и уносит прочь от пляжа обратно к деревьям.

Я сражаюсь, но с четырьмя руками ему слишком легко держать меня в плену и при этом закрывать рот. Я чувствую прилив отчаяния, когда он быстро несет меня в джунгли, а затем сажает возле дерева. Он снова нежно прижимает руку к моему рту, а затем качает головой, как бы призывая к тишине. На его лице написано беспокойство, от которого мне становится не по себе.

— Л’рен.

Он указывает на дерево, показывая, что я должна взобраться на него. Что?

— Я не собираюсь лазить по дереву! Зачем мне это делать?

Я смотрю на эту штуку. Даже если бы я захотела, оно больше любого дерева, которое я когда-либо видела, со стволом шире моего роста и без низко свисающих ветвей. Ближайшая находится за пределом досягаемости, и я даже не могу сомкнуть вокруг нее пальцы, когда встаю на цыпочки.

— Л’рен, — снова говорит он, пытаясь затащить меня на дерево.

Я шлепаю его по рукам, отпуская ветку.

— Прекрати! Я не могу на него взобраться! Слишком высоко!

Я смотрю вверх, а дерево простирается высоко над моей головой, и я почти уверена, что следующий ряд ветвей наверху находится еще дальше друг от друга, чем первый.

К'тар подпрыгивает, а затем снова указывает на дерево с выражением тревоги на лице.

— Нет, я…

Я замолкаю. Вдалеке я слышу грохот чего-то большого и тяжелого, продирающегося сквозь густую листву джунглей.

О черт. Мои глаза расширяются. Грядет нечто грандиозное.

Смуглая челюсть К'тара сжимается. Он хватает меня и тянет за собой, почти таща к дереву в нескольких футах от нас. Я хочу возразить, но слишком боюсь издать хоть звук. Грохот приближается, и у моего нового друга довольно мрачное выражение лица. Он тащит меня к новому дереву — низкому, приземистому, покрытому большими зазубренными листьями, трепещущими на ветру, и прижимает меня к его стволу.

Дерево слишком низкое, чтобы залезть на него, всего на несколько футов выше меня, и поэтому я не уверена, чего он хочет, пока он не закрывает мне рот рукой, а затем захватывает мои руки своими, прижимая к стволу своим большим телом. Он показывает на свой рот, призывая молчать.

Он защищает меня своим телом. В ужасе я киваю.

Грохот приближается, и я слышу громкое фыркающее животное дыхание, в то же время ужасная вонь касается моего носа. Фу, пахнет горячей дорожной трухой и мертвечиной. Я с трудом сглатываю, и взгляд, который бросает на меня К'тар, полон предупреждения, даже когда его рука остается прижатой к моим губам. Послание ясное — не издавай ни звука. Не двигайся. Не дыши.

Я не делаю ничего из этого. Я слишком напугана. Мои глаза широко раскрыты и прикованы к К'тару, и я дрожу в его объятиях. Он прижимает руку к моему рту, но его пальцы ощущаются не как пожатие, а скорее как… ласка. Его взгляд мягок, когда он встречается с моим, и он не выглядит обеспокоенным. Защищает, да. Волнуется? Нет.