Запрещенная - Лилиана Карлайл
* * *
Чтобы найти его, потребуется всего несколько часов.
Он в тускло освещенном офисе, спрятанном за переулком.
Я стучу в дверь, и старик откидывается на спинку стула, его усталые глаза смирились.
— Я так и думал, что вы рано или поздно придете, — вздыхает он.
Калум направляет на него оружие, тяжело дыша. — Тебе придется за многое ответить, — рычит он.
Но он бросает на Калума скучающий взгляд.
— Я не единственный, сынок, — хрипит он. — Избавься от меня сейчас, и появятся еще десять таких, как мы. Ты не сможешь остановить то, что мы начали.
— Посмотрим, — шиплю я, решив заставить его заговорить.
Мы получаем необходимую нам информацию.
Пока мы избавляемся от него, лицо Амелии играет у меня в голове.
И я испытываю укол вины, когда понимаю, в какую опасную игру мы играем.
ГЛАВА 19
АМЕЛИЯ
У меня в глазу нож для колки льда.
По крайней мере, так кажется.
Я валяюсь на диване с Люси, и она бросает на меня обеспокоенный взгляд.
— Давно не было так плохо, — замечает она.
— Да, — соглашаюсь я, не желая признаваться почему.
Но Люси знает. Я не видела Джейкоба больше трех дней, и это сказывается на моем здоровье.
Я наконец призналась ей, чем мы занимались, и по выражению ее глаз поняла, что это напугало ее.
Она еще не встречалась с ним.
Я не думаю, что она этого хочет.
Она нехарактерно тиха, ее разум погружен в раздумья, выражение лица омрачено. — Что это? — Я тихо спрашиваю.
Она прикусывает губу, затем вздыхает. — Он Альфа, Амелия.
Тошнота подкатывает к моему животу. Я знала, что этот разговор грядет, но все равно боялась его. — Я знаю.
— И ты не Омега.
Она говорит это так мягко, как только может, но я все еще защищаюсь. — Я. Знаю.
— Тогда что ты делаешь?
Я стискиваю зубы, заставляя себя не наброситься на нее. Головная боль в сочетании с попытками защитить свои отношения — это почти чересчур.
— Я пытаюсь вести нормальную жизнь.
— С Коллекционером? — спрашивает она, прищурившись. — Нормальная жизнь с Коллекционером? Как ты думаешь, что произойдет, когда он найдет свою пару, Амелия?
Ее слова пронзают мое сердце. — Это несерьезно. Мы просто случайно встречаемся.
Это самая большая ложь, которую я когда-либо говорила ей, и она это знает.
— Чушь собачья. Ты никогда так себя не вела из-за Брайана, а ты была с ним год.
Я закрываю глаза, едва способная спорить. — С ним я чувствую себя лучше. Как нормальный человек.
— Амелия, — раздраженно говорит Люси. — Ты понимаешь… ты даже думала…
— Думала ли я когда-нибудь о чем? — Бормочу я, уставившись в потолок.
— Если бы я сбежала, они могли бы приставить его ко мне, — шепчет она. — Он мог схватить меня посреди ночи. Охотился бы на меня.
У меня кровь стынет в жилах.
Конечно, я об этом не подумала.
Неудивительно, что Люси не захотела с ним встречаться.
— Ты действительно не понимаешь наш мир, — мягко продолжает Люси. — И я не ожидаю, что ты поймешь. Есть много динамики, которую, я думаю, ты не в состоянии увидеть.
Я закрываю лицо руками и вздыхаю.
Я знаю, что она пытается сказать.
Это никогда не сработает.
Этому не суждено было случиться.
Но каким бы рациональным это ни было, я не могу отказаться от Джейкоба.
Я просто не буду.
Я не могу отпустить мужчину, который видит во мне меня саму, а не только мою болезнь, и все еще желает меня.
— Мне жаль, — это все, что я могу сказать, стыд приковывает меня к дивану.
* * *
Уже полночь, когда раздается стук в мою дверь.
Снаружи бушует ливень, молния освещает мою гостиную, когда я открываю дверь и нахожу Джейкоба, его волосы падают на глаза из-за дождя. Его черная толстовка промокла, а на лице блестит свежая рана. Его глаз заплыл, а на губе открытый порез.
Он дикий и неприрученный, его глаза черные как смоль.
Тем не менее, он все такой же красивый.
Я втягиваю его внутрь, затем встаю на цыпочки, чтобы коснуться его лица.
— О Боже мой, — шепчу я, мои глаза расширяются от беспокойства.
Он одаривает меня легкой полуулыбкой. — Я в порядке, принцесса, — шепчет он, его глаза все еще затравлены. — Просто хотел увидеть свою девочку.
Но опухший глаз и разбитая губа не заставляют меня поверить ему.
Я знаю, что это его работа. Синяк под глазом, вероятно, ничего для него не значит, но видеть его таким…
Альфа ранен!
Иностранный голос снова говорит со мной, и на этот раз я знаю, что мне нужно делать.
— Пойдем со мной. — Моя головная боль почти прошла к тому времени, как я беру его за руку и веду в свою спальню.
Он молчит, пока я веду его мимо своей кровати в ванную.
Он приподнимает бровь, глядя на меня, и я улыбаюсь.
Я подхожу к душу и включаю его, позволяя горячему пару наполнить комнату.
Затем я помогаю ему снять одежду.
Мы раздеваемся медленнее, чем когда-либо, и это происходит в полной тишине, пока он не снимает с головы толстовку, обнажая свою белую майку.
Я ахаю.
Его украшают красные пятна, сердитые напоминания о том, кто он есть на самом деле.
Мои руки заметно дрожат, когда я касаюсь его груди, а его голос мягкий, но напряженный. — Посмотри на меня, — бормочет он.
Я встречаюсь с его глазами, теперь темно-синими, а не черными как ночь, и он целует меня в лоб. — Не волнуйся, — шепчет он. — Это не моя кровь, принцесса.
Меня должно беспокоить, что это чья-то кровь, но мне все равно приятно знать, что он не тот, кто серьезно ранен.
Пар из душа заполняет маленькую ванную, и я запрыгиваю на стойку, поднимая окровавленную рубашку над его головой. Она падает на кафельный пол, и вскоре он стоит передо мной в одних темных джинсах, его грудь вздымается.
Даже когда я сижу, взгромоздившись на высокий прилавок, он возвышается надо мной. Он придвигается ближе, загораживая мое тело своим, удерживая меня на месте.
— Посмотри на себя, — бормочет он, проводя пальцами по моему лицу. — Ты знаешь, как долго я ждал тебя?
Должно быть, он прочел тревогу на моем лице, потому что вместо этого наклоняется, чтобы поцеловать меня. Это более медленный поцелуй, чем обычно, менее неистовый, но все такой же интенсивный.
На вкус он как
