По следам обречённых душ (СИ) - Ласточкин
— Тебрарум тебя дери, — пробурчал Ингелео, точно стараясь сохранить лицо перед теми, на кого всего минуту назад нападал.
— Инги, ты опять чудить взялся? — К странной парочке приблизилась та самая Люкси с удивительным спокойствием. Почему-то её вид заставлял инстинкты самосохранения нашёптывать, чтобы Малер держался от неё подальше.
— Отвалите вы, ничего я не делал, — снова буркнул Ингелео и отвернулся к окну.
Малер окончательно перестал понимать суть происходящего, а потому просто молчал, желая уже убраться из коридора. Он хотел было подтолкнуть Флатэса, как Эльтен снова заговорил:
— Кстати, Флатэс, я думаю тебе будет интересно услышать об этом! — Эльтен сверкнул льдисто-бирюзовыми глазами. — Со мной недавно связывалась сама командор седьмого ордена, прислала сообщение о том, что меня уже ждут на службу.
Эльтен вскинул ладонь, на которую крепилось тонкое устройство в виде прямоугольного браслета. Такими пользовались почти все в Зазавесье. Эта технология надевалась на ладонь ближе к пальцам. По назначению гаджеты можно было сравнить с телефонами из внешнего мира. Малер не задержал на нём взгляда, ведь его айкофэ́т сейчас лежал на тумбе в комнате, на время тренировки он обычно снимал его, чтобы не повредить ненароком.
Маклер заметил, как светились глаза солнечного мальчика. Присфидума же подобные новости приводили в некий ужас. Как можно радоваться тому, чтобы отправляться на эту бойню? Малер не понимал. Конечно, вклад орденовцев в защиту Зазавесья неоценим, но так опасен, что несущий службу рискует в любой момент не вернуться обратно.
«Этот парень не только странный, он ещё и самоубийца. Не удивлюсь, если этот Эльтен общается с Ингелео, только чтобы нервы закалить», — мысль вызвала смешок у Малера, и он поспешил прикрыться ладонью. А вот полный радости за друга Флатэс тоже чуть ли не прыгал от радости вместе с Эльтеном.
— Ты не гонишь? Серьёзно? Эльтен, это же круто! Сколько тебя знаю, ты всегда хотел стать кастодом и защищать Зазавесье. — Флатэс кинулся на того и обхватил его голову точно так же, как и сам Эльтен держал Ингелео всего несколько минут назад.
— У тебя мозги размякли или как? Чего тут крутого? Он же там подохнет, не дай Светлой Деве, — фыркнул Ингелео и повернулся к Люксальте.
Малера этот жест позабавил, ведь со стороны казалось, словно он либо потакал подруге, либо ждал поддержки. Впрочем, в обоих вариантах Ингелео выглядел как подхалим. Жалкое зрелище.
— Да, надейся теперь, что она услышала, — саркастично выдала Люксальта со смешком и закатила глаза. — Никакая Светлая Дева не поможет, а мозги размякли похоже у обоих. — Она вдруг улыбнулась, тускло, по сравнению с братом, и потрепала Флатэса и Эльтена по волосам.
Если до этого у Малера были какие-то сомнения по поводу их дружбы, то теперь он видел, что эти ребята похожи, по крайней мере, Ингелео и Люксальта. Как говорится: рыбак рыбака, подумал он, продолжая безмолвно наблюдать за ними.
Хотя Присфидум давно начал замечать, что именно брат и сестра сближают их в некотором роде, ведь в их присутствии Ингелео почему-то сдерживает пыл и ведёт себя, как паинька, да и атмосфера располагает к общению.
В такие моменты даже забываешь, что этот угрюмый парень та ещё заноза в заднице. Так считали те, кто имел возможность наблюдать за Ингелео в компании брата и сестры, Малер тоже так думал, ведь и сам становился свидетелем подобного. Да хотя в этот момент.
— Всё, пошли, а то присутствие этих двоих, кажется, уже начало меня отуплять. — Ингелео подхватил Эльтена за воротник и развернул.
— По-моему ты и без них прекрасно сам себя отупляешь. Ладно, идём. Нужно готовиться к предэкзаменационной неделе, а то потом хрен допуски достанешь на итоговую. — Когда Люксальта безынтересно помахала рукой, их небольшая компания двинулась дальше. Малер и Флатэс тоже продолжили путь, удовлетворённые исходом стычки.
Территория штаба сопротивления
Озорной ветерок летал по полю, колыхал траву и создавал волны, через которые шли сопротивленцы. Шокированные и озлобленные, они спешили в штаб, чтобы поскорее отдохнуть после обернувшейся кошмаром миссии.
Эпкальм шёл погружённый в себя и пытался осмыслить, как эти чёртовы ублюдки успели всё провернуть? Таким взвинченным он себя уже давно не помнил. Даже мысль о том, чтобы самому стать лазутчиком, разгорелась с такой силой, что удерживать её в узде стало тяжело, да и не хотелось.
Когда Глорас отправлял отряд на показавшуюся подозрительной миссию, Эпкальм даже и подумать не мог, что проверка территории к востоку обернётся ловушкой. Ему оставалось только радоваться тому, что обошлось без жертв и серьёзных ранений, иначе Гловиль снова начала бы ему причитать о долге лидера, а сейчас не то, что болтовни, Эпкальм и саму-то её видеть желанием не горел.
Бросая беглый взгляд на соотрядовцев, он тревожно осмотрел их, но уже не для оценки состояния, а для достоверности в отсутствии чужаков. Тем не менее успокоения это почти и не принесло.
Только он выдохнул, как на плечо свалилась чья-то рука, заставившая лидера напрячься. Эпкальм повернул голову и столкнулся с серьёзным взглядом Сэлда. Его бледно-зелёные радужки потемнели. Глава отряда понимал, что друг чувствует то же, что и сам Эпкальм. Когда его взгляд становился таким, то это могло означать только одно — Сэлд настроился на отмщение или безумство, от которых обычно отговаривал командира. Теперь же Аноильтенс ясно ощущал, что товарищ не ручник, а педаль газа, и, ухватившись за лидера и друга, он дал понять, что возлагает на него роль сцепления.
Злость, страх, решимость — вот какие эмоции исходили от Сэлда. Не нужно было даже пользоваться способностью эмпата, чтобы понять, что у того на душе. Однако Эпкальм, как мо́ндес а́фес³, уже бессознательно заглянул в голову Сэлда Ра́фспита и прочитал ещё одну эмоцию, прячущуюся за остальными — волнение. Не то, о котором можно подумать сперва. Сопротивленец ощущал волнение за правильность принятого решения, за товарищей и в первую очередь из-за того, что может подумать Эпкальм после того, как услышит его решение.
Качнув головой, лидер таким же серьёзным взглядом окинул Сэлда, который тут же хмыкнул. Видимо понял, что друг-таки порылся в голове.
— Ты неисправим, но и ведь даже не упрекнёшь, ты же уже на инстинктивном уровне используешь свои способности, — пробормотал Сэлд и крепче сжал ткань плаща.
В его голосе сквозила то ли горечь,
