Наследница проклятого острова 2 (СИ) - Муратова Ульяна
Естественно, это не прибавляло мне очков, а я злилась. Особенно нелепыми все эти потуги казались, когда рядом со мной в одном блоке жила талантливейшая зельеварка. Зачем мучить себя, если можно заказать у неё и получить достойный результат? Я вот проклясть могу, мне несложно. И зельеварение, и преподавательницу, и грёбаный тарийский яд!
— Итак, для начала необходимо сделать эссенцию из корня барукки, — с тоской протянула я, трижды прочитав билет и смирившись с тем, что мне не показалось, и тарийский яд варить всё-таки придётся, да ещё и опираясь на костыль. — Потом влить в нагретую эссенцию отвар из коробаи, беспрестанно помешивая, добавить толченый тхулак, варёный торехон и в конце щепотку альбинийской смерчовки. Варить до загустения и покраснения.
— Верно. За знание формулы — пять баллов. За приготовление эссенции отдельно — десять баллов. За правильно сделанный отвар из коробаи ещё пять. А дальше по два балла за правильно выполненный каждый этап. Остальные очки — в зависимости от конечного результата.
Надо ли говорить, что всё пошло не так ещё на этапе эссенции? Она получилась густая и синяя, а не голубая и жидкая. Дальше — больше. Казалось бы, в чем сложность приготовить отвар из коробаи? Но её же сначала надо правильно почистить. Я с ней дело имела только на общей практике. Снять тончайшую кожицу так, чтобы не повредить находящийся под ней жидковатый слой желеобразного вещества, а потом соскрести его, не касаясь косточки — то ещё искусство. А я не умела готовить. И учиться было негде. Сначала домашний повар, потом убогая приютская столовая, а теперь хорошая академическая. Да я ни разу в жизни у плиты не стояла! Вот не приходилось как-то ни варить, ни жарить, ни парить. Только проклинать. И если на первом курсе зельеварение было достаточно простым, мы чаще всего просто смешивали ингредиенты, то теперь их нужно приготавливать, и я столкнулась с тем, что, несмотря на желание научиться, редких практик не хватает для обретения навыка. Видимо, надо было всё-таки соглашаться на подработку в столовой.
Представив экзаменатору готовый вариант яда, естественно, не красный, не густой и не имеющий ничего общего с требуемым, я получила за результат плюс один балл к уже набранным пяти.
— Это за то, что вы знаете, как колбы выглядят, — невозмутимо припечатала профессор и отпустила меня оплакивать свою бездарность.
Тридцать девять баллов! Просто дно какое-то… Ещё и костыль этот… так и хотелось кого-нибудь им огреть и обозвать позабористее. Поэтому когда меня в коридоре отловил Зиталь, я была, скажем мягко, не в духе.
— Вета, сладкая моя, хочешь я отнесу тебя в спальню? — широко улыбнулся он.
И двусмысленность предложения неожиданно разозлила. Вообще-то, я — гварцегиня, и союз с Олахиром для меня — мезальянс, если уж разобраться. А он, разумеется, не знает об этом и ведёт себя так, будто мне плясать надо от счастья, что он с его титулом до меня снизошёл.
— Лучше не подходи, — чуть хрипло предупредила я.
— Обожаю запреты, — промурчал он и вжал меня в стену, отбросив костыль в сторону.
Дерево глухо звякнуло о керамическую плитку пола. Я осталась стоять на одной ноге.
— Я не в духе, Зиталь. Лучше не лезь.
— Я знаю один проверенный способ поднять настроение. Пару раз кончить. Хочешь, докажу? — его рука легла мне на талию и медленно поползла к груди.
— Это последнее предупреждение, — холодно проговорила я, отпихивая его. — Убери руки.
Руки он не убрал, напротив, перехватил мои ладони и переплёл наши пальцы, зафиксировав обе руки у меня над головой.
— Знаешь, а я думаю, что ты такая недотрога только до определённого момента. А потом будешь сладко стонать и извиваться подо мной, — эротично шептал он мне на ухо, вжимаясь в меня сильнее.
Из глубин естества поднималось рокочущее раздражение. Гайрона встрепенулась, готовая защищаться и атаковать. Зиталь вмял меня в каменную кладку стены. Я явственно ощутила, насколько сильно он возбуждён. Но сегодня это лишь усилило глухое неприятие.
Никто. Не. Смеет. Принуждать. Цилаф.
Я воинственно вскинула голову вверх и угрожающе процедила:
— Убери руки, пока я их тебе не укоротила!
— Люблю твою строптивость. Чем норовистее девица, тем веселее её объезжать, — взгляд Зиталя поплыл, зрачки расширились, дыхание участилось.
Он не слышал.
Ну уж нет, не для тебя мои ароссы цветут! Я рванула запястья из его хватки, но он держал слишком крепко. Попыталась дать ему больным коленом в пах — целитель же сказал не наступать, про пинать речи не шло! — но он воспользовался моментом и вклинился между моих ног.
Раздражение перекипело в злобу. Гайроне очень не нравилось, что её в тисках зажимал человек. Зиталь выглядел так, будто готов был взять меня силой прямо тут, в общем коридоре возле стены. Да что на него нашло?
Он наклонился к моему лицу и впился в губы. Укусила его в ответ, но его, кажется, это только раззадорило.
— Ты не представляешь, как сильно я тебя хочу… — хрипло прошептал он, вжимая меня в каменную кладку бёдрами.
— Ты не представляешь, как мне на это плевать, — зло оскалилась я.
И почему сегодня на мне обычная форма без вышивки? Если честно, я немного растерялась. Ведь даже чаровать не получится — пальцы у него в плену, и ни один аркан не выплести. Не мог же он всерьёз меня изнасиловать? Днём, в общем коридоре? А внутри бесновалась гайрона, ей происходящее было не по нутру. Но перекидываться-то нельзя!
— Хватит! — сердито рявкнула я. — Нет, Зиталь! Перестань!
— Знаешь, я устал от твоих отказов, — чуть насмешливо сказал он.
В янтарных глазах блеснула азартная дичинка. Где-то вдалеке хлопнула дверь.
— И дальше что?
— Тебе понравится, — томно улыбнулся Олахир.
Неужели он действительно не понимал отказа? Мы словно говорили на разных языках — он играл в игру, которая якобы нравилась мне, а я злилась уже всерьёз.
Когда он снова наклонился, чтобы навязать поцелуй, я не выдержала. Яростно вырвала руку и полоснула его по лицу отросшими когтями, а затем оттолкнула с такой силой, что он отлетел к противоположной стене и с размаха в неё впечатался. Гайрона едва не вырвалась наружу, но я не обернулась. Только на мгновение руки покрылись серебристо-голубой чешуёй.
Слева раздалось тихое «ой», но когда я обернулась в ту сторону — никого не увидела.
Зиталь с рассечённым окровавленным лицом медленно поднимался на ноги, не отрывая от меня диких янтарных глаз.
— Ты гайрона? — сипло спросил он.
Я молчала, просчитывая варианты. Один другого паршивее. Огреть бы его костылём хорошенько, да тот слишком далеко валяется. Так что пришлось ждать, пока Олахир наложит себе на лицо обезболивающий аркан и остановит кровь. Закончив, он подошёл ко мне, изучая волосы и лицо.
— Ты гайрона, — очень тихо заговорил он, приблизившись ко мне. — Твоему виду не разрешено учиться в Нинарской Академии, и ты это знаешь…
Я внимательно следила за выражением его лица. Сначала боль. Шок. Непонимание. Интерес. А теперь — предвкушающая улыбка.
Так и хочется вмять её ему в морду.
Зиталь подошёл ближе, но вжиматься в меня поостерёгся. Подцепил пальцами серебристую прядь волос и посмотрел мне в глаза.
— Если не сделаешь то, что я захочу, ты вылетишь из академии, Вета. А хочу я не так уж и много. Тебя. По-всякому. Много. И пока мне не надоест.
— Не люблю, когда меня шантажируют, Зиталь, — холодно ответила я, с вызовом глядя на него.
— Это не шантаж, а чудесное предложение. Я помогаю сохранить твою маленькую грязную тайну, а ты помогаешь воплотить в жизнь парочку моих грязных фантазий. И все счастливы.
Улыбка у него вышла совершенно сумасшедшая.
— Или же я просто отчисляюсь из академии и больше никогда тебя не вижу. Мне не настолько нужна эта учёба, чтобы ложиться под тебя, Зиталь. Этого не будет, — прошептала я и добавила едва слышно: — Ты не нравишься моей гайроне, и у неё есть другое предложение: перекинуться и отгрызть тебе то, чем ты посмел об меня тереться. И все счастливы.
