Догнать ревизора, или налог на Золушку (СИ) - Ирина Успенская
— Давай поговорим о ваших матримониальных планах.
— Че? — Динэн попятился, что выглядело весьма смешно. — Цы… Анна! Ты о всех этих извращениях лучше с ним говори. Я тут не при делах! Я курочек люблю, а не вот это все странное. Это вы люди придумываете всякие…
— Я спрашиваю, — терпеливо пояснила я, — кто добавил в контракт пункт о невесте? И почему я этого не знаю?
Динэн расплылся в понимающей ухмылочке, что совершенно не шло его аристократическому лицу. Ему — лицу — больше бы пристало кривить губы в надменной усмешке и пренебрежительно морщить породистый нос.
— А это сюрприз, цыпа! Не благодари. Я сразу понял, что ты стерва, потому что мужика нет, а тут сразу два. Он даже рубашку ради встречи с тобой нацепил, значит, понравилась, — и мужчина гордо подмигнул.
— Скажи мне, петушок ты мой ощипанный! — Я схватила полотенце и, скрутив его жгутом, от души огрела темного властелина. — С чего ты решил, что я буду рада? — Еще удар. — Почему вы думаете, что для женщины мужик — это главное? И какого черта я о своем статусе узнаю последняя?
Динэн начал от меня убегать, но комната была не настолько большой, чтобы расстояние не позволяло его достать, поэтому мои удары почти все время достигали цели.
— Все цыпы хотят замуж!
— Я не все!
— А как же свить гнездо и отложить кладку? Ты что, не хочешь цыплят?
— Нет! — гаркнула я и тут же зачем-то добавила: — Цыплят не хочу, а от детишек не отказываюсь. Когда-нибудь!
— Ай! — Я с оттяжкой от души шлепнула властелина по симпатичной заднице. — Проклятье! Чтобы его снять, нужно переспать с правильной цыпой!
— Кому нужно?
Финиш, я выдохлась, да и злость ушла. Все же хорошая трепка даже из проклятого темного властелина может сделать почти человека, вон, уже секреты выдавать начал. Послушаем. Я с шумом упала на кровать и уставилась на Динэна.
— Ну, это… — Он потер кончик носа. — Мол, правильная цыпа после ночи любви вернет все взад.
— С кем? — подозрительно уточнила я. — Ночь любви с кем из вас?
— А хр… овощ его знает, цыпа. — Двойник властелина присел на кресло. — Веришь, не знаю! Но тело это мне вот тут, — он провел ладонью по горлу, — сидит. Слабое, мягкое, мелкое. Тьху!
— И ты спишь со всеми подряд в поисках правильной женщины?
— Ну… — Глазки Динэна забегали. — Ага. Короче, не я плохой, а жизнь такая, — философски закончил темный властелин и тяжело вздохнул. — Ты, это, не злись. Но его не заставить с девушками общаться, а ведь время идет. Еще год — и все… не снимем.
— Он же такой сильный маг, — с сомнением протянула я. — Васька говорил.
— Он пробовал. Сначала смеялся, потом книги изучал, потом мы по миру помотались в поисках решений, а потом он смирился. Сила-то колдовская с ним осталась, она к душе, а не к телу привязана. Сказал, что так даже лучше, никто, мол, не станет теперь на его жизнь покушаться. А мне… Мне плохо, цыпа.
Динэн сгорбился, глядя на свои руки, и мне тут же стало его жалко. Но не более того!
— Ладно, побуду твоей невестой до окончания контракта, — сказала я. — Потом придумаю, что взамен потребовать. И выучи, наконец, мое имя!
— Заметано! Обедать идешь?
А я поняла, что устала, как грузовой мул, и хочу только одного — в душ и полежать!
Обед я бессовестно проспала и, будь моя воля, из кровати не выползла бы до следующего утра. Но…
— Леди Анна, к вам гости. — Голос раздался одновременно с открывающейся дверью, и в комнату вошла экономка. — Лорд Одол просит вас поторопиться, у его светлости мало времени. — Она успела сменить платье на черное с белоснежным ажурным воротником и такими же манжетами. — Сейчас в замке слишком мало слуг, а горничных, которых я с трудом для вас нашла, вы выгнали, поэтому я помогу вам переодеться к ужину. Что вы хотите надеть? — С этими словами экономка бесцеремонно распахнула дверцы шкафа и презрительно усмехнулась. — Путешествуете налегке? Верное решение, ведь хозяин не пожалеет нескольких золотых, чтобы обновить личной гостье гардероб. В таком случае я вам не нужна. Вас ожидают в Кровавой гостиной.
И пока я спросонья соображала, какую гадость сказать этой бесцеремонной особе, она вышла, держа спину так прямо, словно между ее макушкой и потолком была натянута железная леска. Совершенно оборзевшая особа. Но придраться не к чему, она идеально себя вела, а завуалированное оскорбление не каждая бы считала, ведь для кого-то может быть нормой одеваться за счет мужчины. Ничего, я дама не злопамятная, поэтому запишу, пожалуй, в телефон себе напоминание…
— Госпожа Летиция! — Я все же окликнула закрывающуюся дверь. — Где находится эта гостиная?
— Третья дверь слева от центрального холла, — прозвучало из коридора.
Отлично! Еще бы знать, где именно находится центральный холл!
— Приготовьте к завтрашнему утру все бухгалтерские книги и отчеты за последние пять лет!
— Его светлость ничего про это не говорил!
— Значит, скажет! — гаркнула я, и дверь, наконец, со стуком захлопнулась.
Я буду не я, если не найду, к чему придраться. Так что госпожу экономку ждет впереди много неприятных открытий!
Злясь, я опять облачилась в юбку и блузу, уже изрядно пропыленные, и, переплетя косу, направилась в единственное известное мне место — через столовую в холл. Список моих претензий к темному властелину рос как снежок, пущенный со склона. Ладно, горгулья немного безалаберный, но Арс мог бы подумать, что я ничего здесь не знаю и могу блуждать по его пустому замку месяцами!
В холле тоже никого не было. Большое светлое помещение, обшитое золотистой древесиной, освещала огромная хрустальная люстра, на стенах висело оружие, в нишах стояли статуи, в основном, воины в доспехах и с надменными выражениями лиц. Из холла выходили два коридора и две широкие лестницы, которые разветвлялись в навесные балконы. Я глубоко вздохнула и заорала, словно меня убивали:
— Васька!
Друг появился прямо из воздуха, эффектно соткался из тени с двумя короткими кинжалами в руках, грозный и от этого выглядящий еще сексуальнее, чем обычно.
— Вау! Ты и так можешь?
Клинки исчезли из рук, Васька выдохнул, гася алый блеск глаз, и галантно предложил мне руку, словно мы были не посреди холла фантастического замка черт знает в каком из миров, а на светском рауте в его клубе.
— Меня здесь все бесит! — сообщила я ему, когда мы поднялись по лестнице и вошли в темно-вишневые двойные
