Драконова Академия. Книга 4 (СИ) - Индиви Марина

И каждое движение только добавляло ощущений в этот бесконечный чувственный коктейль, сплавляя нас воедино и размыкая, как электрические контакты. Его ладони, скользящие по моей спине и ягодицам, повторяющие линию позвоночника и углы лопаток, словно играли на мне, как на каком-то диковинном музыкальном инструменте, настраивая для особой тонкости звучания.

Нашего общего звучания.

Которое было и громким, и тихим, и молчаливым, и идущим на выдохе из самой глубины меня и его. И миг, когда наслаждение стало невыносимым, а следом и общим, и пульсация, и сладкие волны настолько затянули нас друг в друга, что вспышки перед глазами и в самом низу живота, заставлявшие кричать, ощущались, как наши общие.

В себя я пришла, лежа на его груди на диване, понимая, что проклятие Ленор снято. Этот мир снова стянулся до нас двоих, и нами же раскрылся. И это было прекрасно.

Глава 7

— Какого именно дня зимы Отторган Великий стал первым тэрн-архом Даррании?

— Двести восьмого, — без запинки ответила я. — Должен был стать двести седьмого, но у его дочери, тэрн-ари Лации внезапно начались роды, и тэрн-арх перенес коронацию на день, чтобы присутствовать при рождении внука. Родилась внучка, и, так как тогда еще не умели определять пол ребенка магически…

— Хорошо, хорошо, — ворчливо произнес магистр Оллихард. — Что стало причиной размолвки первого тэрн-арха с его семьей?

Вообще-то в программу это не входило, но я подготовилась. Я готовилась по всем фронтам, памятуя о том, как магистры относятся к девушкам с темной магией и браслетами Валентайна Альгора. Правда, сейчас все изменилось к лучшему. То ли благодаря тому, что стала известна правда о моих родителях, то ли благодаря тому, что после случившегося с Лэйтором все действительно осознали, насколько им нужен Валентайн.

Как бы там ни было, первые магические экзамены, за которые я так переживала, проходили для меня на фоне всего остального как обычные. Я просто приходила и сдавала, и не случилось ничего из ряда вон: по сути, все было очень похоже на экзамены в нашем мире, только с магией. А поскольку я предпочла сосредоточиться именно на учебе, чтобы не циклиться на Ленор хотя бы во время сессии, все и получалось очень легко. Магистры даже не сильно гоняли меня, хотя я предполагала, что благодаря моей темной магии мне могут и баллы занижать, и все такое. Нет.

Разве что вот магистр Оллихард отличился, но для него у меня тоже были ответы.

— Причиной размолвки первого тэрн-арха Даррании с его семьей стала Эттиана Эзалийская. Будучи примерным семьянином, он увлекся драконессой, младшей дочерью своего советника, как и она им. Эттиана стала его любовницей, а впоследствии и фавориткой, на попытки семьи от нее отречься Оттарган отреагировал очень жестко, и родители мгновенно приняли драконессу обратно под крыло семьи. Стоит отметить, что со временем и семья Оттаргана приняла этот факт, и даже его жена смирилась с тем, что у супруга появилась Эттиана. Впоследствии она заняла место своего отца рядом с ним и помогла в проведении очень важных для Даррании реформ, которые помогли укрепить раздвинувшиеся во время правления Оттаргана границы с Мертвыми землями. В частности, это была армейская реформа. Для первого тэрн-арха Эттиана была очень важна, и в день ее смерти он приказал спустить все флаги. Также при нем началось строительство Эзалийской набережной, но до завершения строительства первый тэрн-арх уже не дожил. Он завещал упокоить его магический прах рядом с возлюбленной, и, что примечательно, в день его смерти тоже шел сильный снег, как и в день его коронации. Говорили, что в тот первый день Тамея рыдала от счастья, а сейчас плачет от горя, и слезы ее превращаются в снег.

— Дайте вашу виритту, — почему-то недовольно произнес магистр Оллихард, и я протянула руку с браслетом, искренне радуясь тому, что последний экзамен сдан.

Последний! Экзамен! Сдан!

Ур-ра-а-а-а… А-а-а…

Моя радость поутихла, когда я увидела, что наковырякал этот вредный магистр своим магпером.

Четверку! В смысле, по-нашему «хорошо», а здесь это была такая светящаяся кракозябрина с палочками… в общем, неважно.

— За что?! — возмутилась я.

— Вы назвали Темные земли Мертвыми землями, адептка.

Что?!

— Но ведь их называют и так, и так!

— Адептам настоятельно рекомендуется называть их Темными. И я вам об этом рассказывал! Это дань уважения к Даррании и к светлой магии! — магистр торжествующе посмотрел на меня.

Что я там говорила про непредвзятость?

Сглазила!

— Это не считается ошибкой, — сказала я.

— Хотите поспорить? Или хотите на пересдачу? — прищурился Оллихард.

На пересдачу я точно не хотела. Хотела уже отдыхать! Поэтому только покачала головой.

— Вот и отлично. В таком случае вы свободны, адептка. — Магистр повернулся к притихшей аудитории. — Кто готов следующий?

Я же встала, не забыв пнуть магистра под задницу. Мысленно, разумеется. После чего вышла из аудитории, где меня уже дожидалась Соня. Ей он, кстати, поставил высший балл практически сразу, она даже толком сказать ничего не успела. А еще Соня всегда ходила первой, для нее это было важно. Потом быстро вылезли Клава с Аникатией, которых уже и след простыл, чудом не сбив попытавшуюся встать меня, побежала к магистру Лика, с таким рвением, будто там выдавали новый приятный характер.

В результате я сдавала пятой, и на мне у магистра Оллихарда, видимо, закончились высшие баллы.

— Отстрелялась? — радостно спросила Соня.

— Угу. На четверочку.

— Почему?!

— Потому что у меня темная магия, — буркнула я. — А еще я назвала Темные земли Мертвыми и оскорбила Дарранию и одного долбанутого магистра в том числе.

— Забей, — неожиданно сказала Соня, и я приподняла брови. Потому что раньше она точно предложила бы мне оспорить, но, видимо, не сегодня. Да и если честно, мне ничего оспаривать не хотелось, мне от его оценки не горячо и не холодно. Историю я от этого хуже знать не стану, на улицу меня Валентайн не выгонит и даже в угол не поставит. Хотя в углу было бы прикольно, наверное… особенно если бы потом меня еще и выпороли.

Сначала ко мне пришла мысль. Потом я ее осознала. Потом осознала, что у меня полыхают щеки, а дальше — еще и низ живота. Поперхнувшись такими осознаниями, я закашлялась, а Соня похлопала меня по спине.

— Меня отмечать позвали, — сказала она. — Клава. Помириться хочет.

Конечно, хочет. Соня ж теперь будущая жена Сезара.

— Но я ее послала. Так что пойдем отмечать с тобой. Можем еще Макса с Ярдом позвать, ты как?

— Я за, — радостно отозвалась я.

Стараясь не думать о том, что только что пришло мне в голову. И о том, как на эту мысль отозвалось мое тело.

— А почему меня не позвали? — обиженно спросила Алина, заглянувшая в гостиную. Мы там сидели вчетвером: я, Соня, Ярд и Макс, обсуждали первую успешную сдачу экзаменов (правда, с Ярдом магистр Оллихард тоже вызверился и поставил ему местную тройку).

— Ничего, я его виритту смену пола запущу, — зловредно пообещал друг.

Потому что помимо нелюбви к темной магии, магистр Оллихард был еще и жутким шовинистом, и я мысленно рыдала до слез, представив, как изумится этот вредный старикан, когда вместо седовласого и почтенного виритта утром увидит у себя юную виритту, которая споет ему фривольную песенку.

Словом, мы отмечали и обсуждали всякие такие тонкости, когда появилась Алина, и сразу все затихло.

— Мы отмечаем сдачу экзаменов, — заметила Соня. — Поэтому и не позвали. У тебя еще все впереди.

Насколько я поняла, с сестрой Софии она отношения не наладила, потому что ее голос прозвучал крайне сухо. Но тут за Алину вступился Макс:

— Так я тоже еще ничего не сдал. Но меня же вы позвали. Я за то, чтобы она к нам присоединилась.

Алина просияла. В отличие от Сони-Софии, она была светловолосая, с пухлыми губами (натуральными, ибо здесь моду на гилаурон никто не вводил по причине отсутствия Анджелины Джоли). При этом сама Алина чем-то неуловимо напоминала Скарлетт Йохансен в молодости: такая же чувственная, женственная и зеленоглазая. Она не стала дожидаться вердикта остальных, просочилась в гостиную и уселась на диван между Ярдом и Максом, из-за чего парням пришлось «раздвинуться» в разные стороны.