Меч Тамерлана - Кретова Евгения

Только она сидела, маялась в неизвестности.

Прошла к кулеру, набрала в хлипкий пластиковый стаканчик воды. Не потому что хотела пить, а потому что кулер стоял около двери в приемное отделение и был шанс увидеть чуть больше.

– Ты под дверью-то не стой, – строго предостерегла гардеробщица.

Милана послушно вернулась на свое место. «Что могло произойти с бабушкой?» – снова задалась вопросом.

Конечно, возраст, конечно, жаловалась то на давление, то на почки. Родители возили ее в санаторий, показывали врачам. Но вчера вечером бабушка ни на что не жаловалась, была весела. Ничто не предвещало беды. Да еще такой.

Девочка еще раз с тоской посмотрела на дверь.

Стаканчик едва не выпал из рук – мама толкнула дверь, прошла из приемного отделения.

– Папа еще не приехал? – спросила, подходя ближе.

Милана качнула головой:

– Что врач говорит?

– Непонятно пока, Милана. Доктор говорит, что, вероятнее всего, обострилась мочекаменная болезнь, к ней добавилась аллергическая реакция… Бабушка какой-то препарат непроверенный начала пить, на травах… Соседка тетя Галя посоветовала, – мама грустно вздохнула, погладила дочь по голове.

– И что? Она здесь еще побудет? – Милана заглядывала в глаза, пыталась по ним прочитать то, что мама скрывала или не хотела ей говорить, думая, что она еще маленькая.

Мама кивнула, опустила глаза:

– Да, пока еще здесь… Пока не прояснится. Ты вот что, ты папу бери и домой с ним езжайте…

– Мам!

– Не спорь, Милана, – мама посмотрела строго, как на взрослую: – Папе сейчас особенно тяжело, он ничем помочь не может. И тут сидеть тоже смысла сейчас нет.

Милана всхлипнула:

– Мам, можно я с тобой?

– Ну посуди сама, какая в этом необходимость? Лучше кому-то одному… Ты мне очень поможешь, если присмотришь за папой, – она прижала дочь к груди, поцеловала в макушку.

В вестибюль как раз зашел папа:

– Ну что? – Милана отметила, каким серым стало его лицо.

Мама покачала головой:

– Пока ничего не ясно, она под капельницей. Сейчас повезут на томографию. Анализы взяли… Результаты еще не пришли.

Папа рассеянно сунул жене в руки пакет с лекарствами, которые обычно принимала бабушка, но в суете их забыли дома.

– Я договорилась с врачом, до утра с ней побуду, заодно узнаю, что и как. А вы пока домой езжайте, – она похлопала его по плечу, подтолкнула к выходу. – Идите!

Милана взяла отца под руку. Оглянувшись на мать – та махнула ей рукой, – повела его к выходу.

Уже в машине, пристегнувшись, она вспомнила, что та девочка у ворот что-то рассы́пала. А бабушка этого коснулась сначала юбкой, а потом пальцами, когда стала эту странную грязь отряхивать, – Милана видела, как та смывала что-то черное с рук.

Представитель туроператора действительно ожидал их в аэропорту: Катя и Данияр увидели его, едва вышли из зоны прилета. Высокий худощавый юноша в темных джинсах и застегнутой на все пуговицы клетчатой рубашке держал в руках распечатанный на черно-белом принтере лист с фамилией «Мирошкина».

– Это за нами, – Катя направилась к нему. – Добрый день. Ильяс?

Она с удивлением рассматривала парня: светлые ярко-голубые глаза смотрелись диковинно на смуглом, по-девичьи миловидном и безусом лице. Не брюнет, скорее шатен, гладко выбрит.

– Екатерина Мирошкина? Доброго дня. Как долетели? – парень довольно равнодушно окинул ее взглядом, протянул руку Данияру. – Маршрут без изменения? Тогда предлагаю небольшую обзорную экскурсию по Махачкале, забросим вещи в гостевой дом, там пообедаете, после предлагаю отвезти вас на смотровую площадку и в торговый центр…

Он говорил небыстро, но без пауз, будто проговаривая заранее заготовленную фразу, и вставить свое слово в нее никак не удавалось, Катя только открывала и снова закрывала рот.

Ребята переглянулись.

– На самом деле мы бы хотели выдвинуться прямо сейчас, – Данияр поправил сумку на плече.

Хоть Ильяс и был довольно высок, он едва доставал Данияру до плеча, оттого тот смотрел будто немного свысока.

Катя заметила, как Поводырь щурится, недоверчиво приглядываясь к новому знакомому.

– Ты чего? – она дернула его за рукав. Не обращая внимания, Данияр продолжал пристально изучать юношу.

Ильяс скользнул взглядом по ее руке, замершей на локте Данияра, пожал плечами:

– Как скажете, можно и так. Но я не рекомендую: чтобы добраться до места ночевки сегодня вечером, придется сократить маршрут, не останавливаться на водопадах… Сейчас еще рано темнеет, вы пропустите половину красот Кавказа. И надо предупредить всех по маршруту, что мы будем раньше.

Данияр кивнул:

– Предупредите, пожалуйста.

Ильяс снова пожал плечами – на этот раз более раздраженно, – но спорить больше не стал, жестом позвал следовать за собой, к машине.

– Ты чего? – Катя снова потянула Поводыря за рукав. – Мы же планировали завтра с утра выдвигаться…

– Не знаю, – прошептал он, рассеянно оглянувшись по сторонам. – Я чувствую, что надо сделать так… Или по крайней мере надолго не останавливаться на одном месте. Что-то меняется… Хочу быстрее найти этот меч.

Катя недоверчиво отстранилась от него, спрятала руки в карманах.

– Что меняется? Ты опять фокусничаешь!

Поводырь сверлил взглядом затылок шедшего впереди Ильяса – молодой человек говорил по телефону.

– Странный он. Ты заметила?

– Нет. Что не так? Парень как парень. – Она спохватилась: – Ты что, ревнуешь?!

Данияр посмотрел на нее, изогнул бровь и автоматически почесал ее:

– Глупости не говори… Просто он какой-то странный.

Катя присмотрелась, пожала плечами:

– Не вижу ничего особенного. – Запрокинув голову, снова посмотрела в небо: ярко-голубое, высокое и прозрачное – ни облачка.

– А я вижу, – тихо протянул Поводырь. – Что-то в нем есть неестественное, фальшивое, что ли…

– С чего ты взял?! – опешила Катя. Она даже растерялась: Данияр говорил непонятные вещи, которые не укладывались у нее в голове. Думать об этом совсем не хотелось. Пожав плечами, она пошла через парковку, вдыхая пропитанный весной воздух.

Они подошли к машине, Ильяс отпер ее ключом, распахнул багажник и сделал приглашающий жест. Сам же отошел в сторону, завершая очередной телефонный разговор. С кем и что он говорил, Катя не понимала – он общался не по-русски, но, очевидно, договаривался об их ночлеге, машине и экскурсоводе.

Катя села на заднее сиденье за водителем. Откинувшись на спинку, положила голову на подголовник и прикрыла глаза – не от усталости, а пытаясь переварить то, что сказал минуту назад Данияр.

Поводырь бросил их сумки в багажник и уселся на заднее сиденье рядом с Катей, исподтишка наблюдая за юношей, все еще говорившим снаружи.

– Точно тебе говорю. Посмотри на манеру говорить… Черты лица… Запястья опять же тонкие. И кожа тонкая, нежная на щеках… Она бритвы не знает. У мусульман в священных текстах записано: отпускайте бороду, чтобы отличаться от огнепоклонников, от язычников то есть.

Катю слегка укололо под сердцем то, как он обсуждал белизну кожи нового знакомого.

– М-м, да ты знаток… – Она поймала на себе его удивленный взгляд, опустила глаза: – Ну, может, он моложе, чем выглядит. Или местные обычаи знает хуже, чем ты… Или просто не собирается выполнять правила. Все-таки сейчас начало двадцать первого века, а не средневековье какое-то. Зачем ему притворяться?

Данияр примирительно вздохнул.

– Вот и думаю: зачем?.. Хотя, может, ты и права. Может, я просто параноик и вижу опасность там, где ее нет… А может, нас уже обнаружили и это посланник Темновита. Оттого и выглядит странно – не из нашего мира, на мелочах прокалывается.

Катя вздрогнула, придвинулась к нему, прошептала:

– Ты что-то чувствуешь?

Поводырь с усилием кивнул:

– Будто слышу, как перемещаются жернова времени. И звенит натянутая для выстрела тетива…

Катя, затаив дыхание, прошептала: