Брюнетка в боевой академии. Любимая игрушка повелителя - Одувалова Анна Сергеевна "О&#39

На крышу никто не пошел. Меня просто покричали от входа и сдались, а я выбралась из тени и уселась обратно на парапет, разглядывая темное, усыпанное звездами небо. Так и сидела почти всю ночь, пока на горизонте не расцвела полоска рассвета. Пора идти к себе. Если повезет, Китти спит, а завтра с утра я уже буду в норме и наглый фейри вылетит у меня из головы. Впрочем, ненадолго. Завтра он меня найдет и будет орать, но зато мое сердце точно не станет предательски колотиться в груди, как сегодня, когда я увидела Сильха без рубашки. Вот за что боги даровали мерзавцу такую сногсшибательную фигуру?

Зря надеялась. Сегодня мне в принципе не везло. В комнате меня ждала не только моя перепуганная троица друзей, но и еще злой, невыспавшийся ректор.

Что она тут забыла? Флави умела удивлять и выводить из себя. Я почувствовал легкое колебание защитного поля, когда был внизу. Едва заметное касание чужой силы ощущалось где-то в области затылка легкой щекоткой, которая перешла на позвоночник.

– Мне пора, – бросил я Сабрине и убрал ее с коленей. Каюсь, слишком грубо. Она недовольно пискнула, но промолчала. Она никогда не возмущалась и прощала мне все. Лучшая спутница для будущего правителя Холмов. Только вот я давно отказался от короны с шипами. А от Сабрины почему-то нет.

Не знаю почему, но я сразу почувствовал, что ко мне пожаловала Флави. Когда открыл дверь, был уверен на сто процентов. Я всегда ее чувствовал, как бы хорошо она ни пряталась. Вот и сегодня знал, кого увижу, и догадывался где.

Жаль только, что так и не понял, зачем она явилась ко мне в комнату. Ее слова про изрезанные рубашки звучали откровенным враньем, мое предположение, что явилась девчонка соблазнять меня, было наглой провокацией, а вот настоящую причину Флави так и не озвучила. Возможно, в этом виноват я сам. Сорвался, как юный идиот.

Флави была красива. Она всегда была красива. Не тот вариант, когда гадкий утенок становится лебедем. Кукольная девочка превратилась в обворожительную девушку. Большие глаза, пухлые губы, невинный взгляд и характер зловредного тролля.

Скольких вводила в заблуждение ее улыбка? Нежная, мягкая и слегка наивная. Меня Флави покорила с момента своего появления в Холмах. Если отец привез себе мать, то я в свои тринадцать лет был твердо уверен: девочка будет моей. Только вот… отец любил лишать меня игрушек за провинности. Я был достаточно взрослым, чтобы хорошо это понимать. Поэтому держался от Флави в стороне, но следил, чтобы ее никто не обижал. А она тянулась ко мне в ответ. У нас была очень странная дружба на расстоянии. В какой же момент все изменилось? Когда она из напуганного зверька стала стервой, которая выводила меня несколько лет и в конце концов доказала, что имеет власть над отцом, превратив мою жизнь в ад на долгие тринадцать месяцев?

Этого я ей не прощу никогда. Но вот поцеловать… Поцеловать ее сегодня очень хотелось. И до сих пор хочется.

Я упал на кровать, раскинув руки, и прикрыл глаза, вспоминая ее испуганное лицо и чуть приоткрытые дрожащие губы. Почему бы и нет? Она четко дала понять, что не собирается уезжать из академии. Вопрос – почему? И еще более важный заключается в том, хочу ли я это знать? Флави упряма и не сдастся. А вот покорить ее, влюбить и получить то, чего так хочется… очень заманчиво. А когда я наиграюсь, думаю, она и сама захочет уйти в уютные Холмы, где все всегда так, как хочется ей.

Мысли не давали покоя, и меня снова потянуло на крышу. В комнате, в темноте и одиночестве мне было скучно. Я накинул тунику с распущенной на груди шнуровкой и вышел, чтобы насладиться звездами и первым дыханием осени. Но Флави уже начала портить мой идеальный мир. Она заняла мою крышу и стояла сейчас, раскинув руки, так, как научил ее я.

Я замер на входе и какое-то время любовался хрупким силуэтом на фоне усыпанного звездами неба. Сначала хотел отвоевать свое место, но потом просто развернулся и ушел с мыслью, что душ – это тоже не так уж и плохо.

Я поняла, что влипла. Все же не привыкла я жить в тесном контакте с кем бы то ни было. Когда ты одна, то не отвечаешь ни перед кем. Никому нет дела до того, где и как ты проводишь свободное время. Я даже представить себе не могла, что мое исчезновение всего на несколько часов поднимет на уши начальство. Теперь придется объясняться.

– Ты где была? Мы так волновались!

Ко мне кинулась Китти, в ее глазах блестели слезы. Я замерла, удивленная такой реакцией. Более того, даже немного разозлилась, но заставила себя сдержаться. Китти ведь хотела как лучше.

– Гуляла… – ответила я как можно ровнее.

– А вы знаете, сэршел Флави, что гулять после отбоя нельзя? – прошипел ректор, и призрак уборки грифоньих клеток снова замаячил передо мной.

Я решила, что на этот раз непременно возьму с собой Китти. Ну так, для профилактики. А гранд-мэрша я очень хорошо понимала. Если бы меня разбудили среди ночи, я бы тоже, пожалуй, была недовольна. И это еще мягко сказано. Мне повезет, если наказание отложат до утра.

– Нет, не знала, – сказала я, состроив как можно более честную физиономию. Не уверена, что получилось, так как взгляд ректора остался тяжелым и недружелюбным.

– Теперь знаешь, – мрачно заметил гранд-мэрш, и я с готовностью кивнула.

Конечно, знаю, только уйди, пожалуйста.

– И… – решил продолжить он, но я перебила:

– К грифонам больше не пойду.

– Не на этот раз, – согласился он, и это удивило. – Но если еще раз попадешься после отбоя, ты жить у них будешь. Все ясно? Мне только еще ночами за студентками бегать не хватает!

– Не нужно было бегать.

Я пожала плечами, показывая, что никого не просила меня искать.

– Так твои друзья панику подняли.

– Но мы везде искали! – всхлипнула Китти, не понимая, что делает только хуже. Близнецы, к счастью, молчали.

– Где ты была? – тут же подхватил гранд-мэрш, и я, не удержавшись, все же бросила на Китти укоризненный взгляд.

– Просто не хотела, чтобы меня нашли. Мне нужно было подумать.

– О чем?

– О смысле бытия. Это тоже запрещено?

– Думай, пожалуйста, о смысле бытия до отбоя.

Гранд-мэрш еще раз окинул нашу компанию тяжелым взглядом и ушел. Даже близнецов не стал прогонять.

Едва за ним закрылась дверь, как Нора зашипела:

– А я говорила, что не стоит поднимать панику! Надо было подождать! Теперь у всех могут быть проблемы!

– Но я волновалась! – всхлипнула Китти в очередной раз, и мне стало ее жалко.

– В итоге подставила и Флави и нас, – флегматично заметил Рон.

– Ребят, простите, – тихо отозвалась я. Просить прощения я не привыкла, и слова дались с трудом. – Это я виновата… Ушла и никому ничего не сказала. Не привыкла, что до меня кому-то есть дело. Я не лучшая подруга. Но обещаю, стану учиться. Ученица, правда, я тоже не лучшая… – добавила мрачно.

– Ты и не обязана отчитываться. – Китти вздохнула. – Это я подняла панику. Не знаю, почему мне в голову не пришло, что у тебя просто могут быть свои дела. Из всех вариантов у меня в мозгу засядет обязательно самый страшный.

– Я ходила мстить… – призналась я с выдохом.

– Что? – удивилась соседка.

– А ты думала, я оставлю обрезанные волосы без ответа? Нет, конечно же! Никому ничего не сказала. Во-первых, не хотела, чтобы вы меня отговаривали. Во-вторых, не хотела никого подставлять. Когда завтра Сильх будет бегать бешеный и метать молнии, вы честно скажете, что ничего не знали…

Нора и Рон были не в курсе утреннего конфликта. Пришлось рассказать и им. В итоге спать мы пошли поздно, на завтрак едва не опоздали, а когда спустились в столовую, там царило оживление. Народу было больше, чем обычно, и едва я оказалась на пороге, как в мою сторону направилась Сабрина и заявила:

– Убийца!

Глава 7

– Что?

Я остановилась и нахмурилась. Такое обвинение даже для Сабрины было слишком. О каком убийстве она говорит? Надеюсь, это такая фигура речи?