Дочь атамана - Тата Алатова
Совсем замечтавшись, Саша оскользнулась на луже и пребольно плюхнулась прямо на фижмы.
Спустя несколько дней управляющий появился так же незаметно, как и исчез. Саша тащила сверху коробку своих оловянных солдатиков, которых обязательно нужно было забрать с собой в деревню, когда увидела, как Груня бочком-бочком направляется в сторону кабинета с подносом в руках. Отца дома не было, он с утра расфуфырился необыкновенно и поехал во дворец, твердо намереваясь добиться наконец аудиенции у императрицы, которая увиливала от встречи вот уже второй месяц. Эти прятки носили ритуальный характер: отец будет требовать средств на фураж и амуницию, а государыня жаловаться на расходы и свою несчастную жизнь. Поскольку каждый год происходило одно и то же, отец предусмотрительно вдвое увеличивал нужную ему сумму, а императрица вдвое ее уменьшала, торгуясь с азартом рыночного горшечника.
— Груня, — позвала Саша, поставив на ступеньки коробку, — и куда это ты собралась?
— Так Михаилу Алексеевичу чай несу, — зарделась та.
— А вот я сама и отнесу, — решила Саша, забирая поднос, — а ты коробку тащи к остальной поклаже. Ох, Груня, Груня, и не стыдно тебе, все же вдовец.
— Ну и что вдовец, — упрямо возразила служанка, — вдовцы-то самые заботливые.
— Ступай же, — рассмеялась Саша и вошла в конторку.
Управляющий едва не носом зарылся в гроссбухи и реестры, при этом хмурился так, будто ничегошеньки в этом не понимал. Увидев Сашу в дверях, он явно растерялся.
И она снова подумала о том, какие печальные, уставшие у него глаза.
— Что же это вы? — спросил Михаил Алексеевич, поспешно забирая у нее поднос. — У Груни на побегушках?
Саша только отмахнулась и села напротив, небрежно стряхнув со стула какие-то документы:
— Значит, все-таки съездили?
— Съездил, — согласился он. — Александра Александра, я вам каталоги привез — ткани для штор и обивки диванов, шпалеры… В целом усадьба в хорошем состоянии. Ее протопили, высушили все перины, отмыли и выстирали…
— Да бог с ней, — перебила его Саша, — что конюшни?
— Конюшни? — он рассеянно потер лоб. — Конюшни я не проверял.
— Да чтоб вас, — вспылила она, — что за дело мне до портьер! Не станете же вы, подобно отцу, относиться ко мне как к ребенку.
На его лице мелькнула улыбка, будто она сказала что-то смешное. Михаил Алексеевич смотрел на нее с такой терпеливой добротой, будто Саша ему во внучки годилась, и это обескураживало. Смутившись, она схватила со стола верхнюю книгу из целой стопки и ойкнула.
— Военно-конская перепись, — прочитала изумленно и взялась за другой том, — конские породы, отечественное коневодство, справочник коневого лекаря, искусство врачевания животных… Что это, Михаил Алексеевич?
— Готовлюсь к отъезду, — ответил он с прежней улыбкой.
И Саше немедленно захотелось его расцеловать, но она строго напомнила себе, что нельзя вот так запросто пугать управляющего, который, похоже, действительно собрался выучить о лошадях все.
— И чирий вы Гришке свели, — припомнила она, мигом подобрев, — где такому выучились только.
— По книжкам, — признался он простодушно. — Я, Александра Александровна, в некотором роде книжный червь.
— И охота вам глаза портить…
— Саша! Сашка! Немедленно ступай сюда! — раздался громкий и взволнованный голос отца. — Да где ты?
— Батюшки, — она даже подпрыгнула от удивления. — Денег, что ли, дали, сколько просил? Я здесь, — закричала Саша так громко, что Михаил Алексеевич вздрогнул и посмотрел на нее укоризненно.
Отец ввалился в комнату — покрасневший с холода, распахнутый, явно довольный. Подхватил Сашу вместе со стулом — она взвизгнула, засмеялась, вцепилась в его плечи, — покружил, поставил на место и погладил по растрепавшимся волосам.
— Все, Сашка, отменяй сборы, — объявил он, сбрасывая тулуп на диван, — все отменяй. Цепляй шпагу и дуй во дворец.
— Папенька, вы сбрендили?
— Матушка-то наша свет Величество распорядилась учредить фехтовальные дуэли среди фрейлин, — сказал отец и оглушительно захохотал. — Скучно им, маетно бедным при дворце! Балы да машкерады уже приелись, вот и придумали забаву. Так что ты им покажи, что такое кровь Лядовых!
Саша насупилась, отодвинулась даже вместе со стулом, приготовилась держать оборону.
— Ни за что не поеду, — сказала она как можно тверже, — вот еще! Да и не фрейлина я…
— Ты — дочь вольного атамана, — загремел отец, моментально превратившись в грозовую тучу, — нам титулов не надо, чтобы фитюльки эти остальным под нос совать! Дед твой, Василий Никифорович, свою жену забрал из дома сиятельного князя, никто и пикнуть не посмел. Потому что мы из века в век опора трону!
— Все равно не поеду, — и Саша оглянулась на управляющего, как бы бедный не перепугался. Семейные скандалы Лядовых были печально известны своей громогласностью. Однако Михаил Алексеевич смотрел на нее с искренним любопытством, да и только.
— Да что же ты уперлась-то, как коза? — прорычал отец.
— Я говорила, что больше никаких дуэлей? Говорила. Что же вы теперь такое предлагаете?
Отец открыл было рот, чтобы разразиться казарменными своими ругательствами, но тут Михаил Алексеевич возьми да брякни:
— Отчего же так, Александра Александровна? Или зарок дали?
— Вот, — обрадовалась Саша, — зарок! Загадала: если выживу после ранения, то к шпаге не подойду больше! Мне же даже легкое зашивали, чуть не умерла!
И она состроила скорбную мордашку.
Отец хмуро уставился на нее:
— Дуришь ты меня, Сашка.
— И правда ведь не могу, — произнесла она жалобно. — Ну же, папа, не смотрите как солдат на вшу. Да и что мне делать среди фрейлин? Уж лошади всяко приятнее. Глупостей, по крайней мере, от них услышишь гораздо меньше. А вы бы, папа, женились лучше, — добавила она, чтобы сбить его со следа.
Это помогло.
У отца натуральным образом челюсть отпала.
— Что сделать? — изумился он. — Это еще что за новости?
— Сына родите, — деловито предложила Саша, — нагайку свою передадите. Мне, что ли, прикажете войсками командовать, когда вы состаритесь?
— А разве не справишься?
Саша только руками всплеснула.
— Вот что, голубушка, — мрачно обронил отец, — я обещал себе никогда не жениться и слово свое сдержу.
— Ну и я свое — тоже.
Они молча схлестнулись взглядами, и отец сдался первым.
— Что за
