Темный алехандр для принцессы светлых (СИ) - Мария Евтушенко
В помещении, в которое ступает Мелан со мной на руках, холодно и влажно. Отчётливо пахнет плесенью и сыростью. Мне чудятся запахи камней и металла. А ещё тут темно.
— Осторожно, — предупреждает Симона, и её голос звучит так, словно она находится позади, здесь очень крутой спуск.
— Я вижу, — отзывается Мелан и идёт вперёд.
Мы спускаемся куда-то вниз, и мне кажется, что это продолжается целую вечность. Чтобы не сойти с ума, я начинаю считать шаги тёмного алехандра. Один. Два. Три. Это нехитрое действие помогает хоть ненадолго унять панику, охватившую меня. Сто двадцать семь. Сейчас от неё нет никакого толку, только мешает мыслить здраво, пока я беспомощна и не могу пошевелиться. Двести восемьдесят четыре. А даже если бы и могла, что бы я сделала? Ведь на самом деле я ни на что не способна без моего алехандра. Пятьсот сорок шесть. А он, как выяснилось, совершенно на другой стороне. Восемьсот тридцать девять. Поэтому я стараюсь смириться с тем, что мой путь будет окончен в конце этой лестницы. Ну, или немного позднее, когда меня передадут во власть того, кто заплатил за убийство неугодной принцессы. Тысяча пятьдесят три. Ведь как бы ни старались родители утаить мою ущербность, некоторым все же о ней стало известно. Тысяча двести пять. А ещё есть те, кто искренне считает, что престолонаследование империи фей по материнской линии должно быть прервано как изжившие себя и устаревшие традиции. Тысяча триста девяносто два. И тут, к счастью для нас, правящей династии, последователи идеи такого новаторства делятся на два лагеря. Первые полагают, что феям нужен патриархат и монархия. Вторые считают, что править должен совет, а не супружеская пара на троне. Если бы они объединились под общей идеей, возможно, уже могли бы свергнуть дом Звёздного Света. Но пока они не могут договориться между собой и все, на что способны, — это мелкие диверсии, теракты, интриги и, конечно же, попытки убить наследницу, то есть меня. Тысяча пятьсот пятнадцать. В покушениях я уже давно перестала видеть угрозу, ведь рядом со мной всегда был мой тёмный алехандр. Однако теперь из моего союзника он превратился в моего врага. А это значит, что в этот раз смерти мне не избежать. И все, что остается, — это смириться и покорно ждать своей участи. Тысяча шестьсот восемьдесят пять. Но стоит мне подумать об этом, как все моё сознание воспротивилось. Мне хочется пинаться, кусаться, сделать хоть что-то, чтобы вернуть себе свободу. Но что я могу? Ведь даже у крысы и то больше шансов, если она может двигаться. Тысяча восемьсот один.
Наконец я ощущаю, как мы выходим в какое-то помещение. Мелан останавливается, шаги Симоны позади нас стихают. Я замираю, силясь учуять хоть чье-то присутствие. Но тут тихо, как в магическом пузыре.
10
Однако так кажется только поначалу. Вскоре я начинаю различать звуки, которые издают черви, копошащиеся под землёй, шум воды, бегущей где-то глубоко в недрах сферы, шелест ветра, гуляющего на его поверхности. И какое-то дивное чувство покоя окутывает меня. Невыносимо хочется провалиться в сладкий сон. Является ли это последствием отравления или чего-то другого, понять сложно. А тем более, когда сознание начинает уплывать, мне и вовсе становится лень разбираться, что к чему.
Резкий звук открываемой двери, лязг металла, сопровождающий его, заставляют меня мгновенно пробудиться. Я внутренне вздрагиваю, однако, должно быть, даже мои ресницы не двигаются. Впереди отчетливо слышатся тяжелые шаги. Кто-то приближается к нам, и, несмотря на то что парализована, я чувствую, как напрягается Мелан.
— Я смотрю, все прошло как задумано, — произносит вместо приветствия вновь прибывший.
Услышав его, я холодею. Потому что узнаю этот голос.
Голос гулким эхом отражается от стен помещения. Я чувствую, как мой защитник осторожно опускает меня на пол у своих ног. Кожа касается холодного камня, отчего мне кажется, что я леденею уже и снаружи. Как же я могла быть настолько слепа все это время?
— Все, как вы и говорили, светлейший, — воркует Симона, — у нас не возникло никаких трудностей.
— Ну, я рад, — в голосе своего недоброжелателя я слышу довольство. — Полагаю, ты рассчитываешь на вознаграждение, и ты его получишь. — Обещает до боли знакомый голос.
— Хотелось бы прямо сейчас, — немного недовольничает вампирша, — вы же понимаете, что после того, что я сделала, мне следует уносить ноги.
— А кто знает, что ты сделала? — звучит насмешливо. — Тёмный алехандр? Так он же на твоей стороне, разве нет?
В помещении повисает напряженная тишина. Каждый из присутствующих хорошо обдумывает свои следующие слова. Я чувствую, как напрягается мой защитник, хотя могу ли я звать его так сейчас, учитывая предательство. Он затаился и чего-то ждёт. Вот только чего, мне непонятно.
— И все же вынуждена настаивать, — первой нарушает молчание жрица любви, с выдержкой у неё явно все сложно.
— Настаивать на чем, дорогая? — произносит заговорщик. — Считаешь, что у тебя есть возможность качать права?
— Эйлар, — наконец выдыхает Мелан.
А я окончательно убеждаюсь в том, что это именно он. Эйлар из дома Света Огненных Глубин, двоюродный брат моего жениха, явился сюда за моим телом.
— Вы не получите тело принцессы, пока не отдадите мне обещанную сумму, как и было оговорено заранее, — стоит на своем Симона.
— А если у меня с собой ничего нет, что ты будешь делать? — откровенно издевается фей. — Оставишь принцессу у себя, пока я не вернусь с деньгами? Спрячешь труп под подушкой?
Мне не нужно видеть, я чувствую, как аура вампирши пылает праведным возмущением. Какая ирония, она оказалась настолько глупа, что поверила обещаниям фея. Не зря смертные называют нас сказочниками.
— Эйлар, — протягивает Мелан, — рассчитайся с девушкой и давай уже покончим с этим.
— Что такое, тёмный алехандр? — шипит фей. — Ты устал? Или замёрз?
В его голосе слышится неприкрытая ирония и чувство превосходства на грани с презрением. Мелан ничего не отвечает, но я ощущаю, как нити тьмы в его ауре переплетаются с лозами хаоса. Словно желающее жить растение, они расширяются, вьются причудливыми узорами и стремятся освободиться.
Я слышу шорох одежды, затем позвякивание и ощущаю, как на пол падает увесистый
