Энигма для ведьмы (СИ) - Мещерская София

Потом улыбнулась и предельно откровенно соврала:

– Ещё делали комплименты и непристойности на ушко шептали.

– Я отчётливо вижу на вас следы воздействия Лиама. ― Зверея, уточнил ректор. ― Какую магию он к вам применял?

– Ну… ― Я снова слегка задумалась. ― Я упала, когда приземлялась, повредила ногу. А он мне помог, вылечил.

– То есть вы плохо приземлились? Вы, ведьма, вероятно, лучше всех сидящая на метле, не сумели нормально сесть и повредили ногу? А потом ваш соперник по Играм потратил свои силы на то, чтобы вылечить вас?

– Да, примерно так.

– Скажите честно, я похож на идиота?

Хотела сказать “слегка”, но вовремя вспомнила, с кем имею честь говорить, а потому остервенело замотала головой. Мол, нет, вообще не похожи.

Ректор зло сощурился.

– Мне передать Совету, что у вас нет к этим юношам претензий?

– Да, никаких претензий. ― Я даже кивнула для пущей убедительности. ― Только бесконечная благодарность за благородное поведение и оказание помощи в нужный момент.

– Все вон. ― Коротко приказал ректор.

Я послушно двинулась к выходу вместе с магами, но герцог остановил меня. Замерла у выхода, провожая ребят грустным взглядом.

– Стана, подойдите. ― Попросил инквизитор. ― Давайте поговорим с вами без масок и тайн. Честно. Я понимаю, что вас разозлили и что теперь по вашим законам вы должны отомстить за оскорбление. Не понимаю, почему вы их покрываете, но это неважно. Только поймите и вы, этот Турнир ― опасное предприятие. Смертельно опасное, понимаете? Вы должны подписать отказ от участия. Для своей безопасности.

– Лорд Аринский, ― вежливо начала я. ― Я победила в Играх и буду участвовать в Турнире.

– Стана, я вынужден просить вас снова. Откажитесь от участия. Иначе мне придётся говорить с вами по-другому.

Я кивнула, грустно вспоминая, что так и думала.

– Вот заявление о просьбе заменить вас в связи с тем, что вы сильно пострадали во время отборочных. Подпишите.

– Нет. ― Уже в третий раз за сегодня отказала я.

Подумалось, герцог вполне способен сейчас убить меня и сказать, что так и было. Его глаза наполнились злостью. Руки сжались в кулаки. Я скорее почувствовала, чем увидела, как вокруг заклубилась сила.

Едва не завизжала, понимая, что ректор готовит смертельный удар!

Вовремя вспомнила о привороте. На всякий случай мысленно проговорила заклинание, которое пробудит “совесть” инквизитора.

– Я могу применить силу. ― Настойчиво напомнил Аринский, наблюдая за моей реакцией и стараясь что-то уловить. ― Не боитесь? Значит, я был прав в своих догадках.

Ректор мрачно усмехнулся, прожигая меня взглядом. Только сейчас обратила внимание на то, как изменился он с нашей первой встречи: лицо осунулось, под такими необычными глазами залегли тени, а общее состояние можно было описать как крайне болезненное.

– Не понимаю, о чем вы. ― Угрюмо ответила я.

Неужели, “совесть” дала побочный эффект? Жутко захотелось взять кровь у ректора, проверить, проанализировать, все рассчитать… Но это укажет на мою вину. А первое правило ведьмы ― не пались. А если спалилась, отрицай!

– Я сразу подумал, что подписанный приказ, потеря памяти и следующие события ― дело рук ведьм, которые с нами обедали. ― Начал ректор свою речь. ― Я даже приказал установить наблюдение за Верховной Ядвигой. Но ошибся… Когда Его Величество получил доклад графа Оуре, он заинтересовался вами. Граф беспрестанно восторгался тем, какая вы чистая и сильная. Клялся, что вы ― будущее нашего королевства и спасение мира от тьмы… Он даже умирал с вашим именем на устах. Я присутствовал на казни обоих друзей. Одного приговорили за работорговлю. Второго за то, что вступился за первого. Бросился защищать, нарушив королевскую волю. И умер как предатель. Напоследок прошептав, что мы должны поверить в правильность союза с ведьмами. Его Величество задумался над тем, что в вас такого углядели, что пошли на нарушение его приказа. Негласного, разумеется. Ведь лучшие маги двора обследовали тела убитых и мою кровь. И не обнаружили следов воздействия. Вообще никаких следов! Это означало, что наше решение ― абсолютно разумно и рационально. Его Величество подписал указ, согласно которому вы обязаны были явиться в мою академию для изучения. Успехи в учёбе показали: выводы комиссии были совершенно верны. Ведьмы действительно могут проходить обучение среди магов, их можно использовать в качестве боевых единиц.

Герцог замолчал, встал из-за стола и отошел к окну.

– Я не понимаю, зачем вы все это говорите.

Ректор обернулся через плечо.

– Вам не стыдно, что по вашей вине погибло два человека?

– Я не имею к их казни никакого отношения. Графа и маркиза казнил палач Его Величества. Но если бы и имела… Им не было стыдно ни за одну погибшую ведьму. Они не отрубали головы, а сжигали таких как я. Заживо сжигали. Взрослых, детей, пожилых женщин. Сжигали за малейшее подозрение, что они могут быть ведьмами. Так что нет, мне не жаль ни маркиза, ни графа.

– А меня? Меня вам не жаль?

– А почему мне должно быть вас жаль, лорд Аринский? Вы живы и здоровы.

– Здоров? ― Ректор рассмеялся. ― Я болен, ведьма! Болен твоим приворотом!

И напряжённый взгляд, будто мужчина старается пробиться к моей совести. В отличие от инквизиторов, у ведьм она имелась. Но тщательно пряталась, когда речь шла о выживании и борьбе за достойное существование.

– Я вас не привораживала. Это доказали все придворные маги. Это доказывает все, что мы знаем об инквизиторах и ведьмах. Ведьма не может приворожить инквизитора. У вас же защита стоит такая, что пробить невозможно!

– Стана… ― Прохрипел ректор, делая шаг ко мне и останавливаясь. ― Ядвига сказала, что делать невозможное ― твоё призвание.

Я вздрогнула, услышав имя Верховной, обещавшей защиту и покровительство.

– Да и сегодняшние игры показали то же самое. ― Продолжил настаивать на своём герцог Смерть. ― Ты подпишешь заявление, и я его одобрю. Доучитесь с подругами в академии, я поспособствую вашей спокойной жизни. Иначе я пойду к королю с заявлением о том, что ты меня приворожила. Знаешь, что будет дальше?

– Воздействие на мага, подчинение его воли, которое нельзя обратить. ― Задумчиво проговорила я. ― Карается смертной казнью.

– Но я не смогу сделать ничего, что причинит тебе вред. Верно? Приворот ведь так действует. ― Маг не спускал с меня глаза, подмечая малейшие изменения в поведении. ― Уверен, Его Величество пойдёт мне на встречу в этом вопросе и отдаст в качестве возмещения морального ущерба… Тебя.

Мир пошатнулся!

Я неверяще посмотрела на ректора, стараясь разглядеть хоть какой-то намёк на то, что он шутит или блефует. Но герцог был предельно серьезен. В глазах ― решимость, в позе ― уверенность.

А ты, Стана, думала, что будет легко, да? Надеялась, что весь мир упадёт к твоим ногам, потому что тётя так говорила?

Когда мне было семь, тётя отправила меня в третью ведическую школу ― она считается лучшей. На каникулы я приезжала домой и занималась с Бояной. После очередного отпуска, когда я вернулась в школу, стало известно, что тётя практиковала черную магию, играла со смертью. Тогда Верховная Варвара прибыла в школу и лично сообщила мне об исключении.

Я плакала. Умоляла этого не делать. Показывала свои результаты ― более чем впечатляющие. Но ведьма осталась при своём мнении: племяннице Преступившей нечего делать в её школе. Варвара считала, что я могу навлечь гнев инквизиторов на её учебное заведение. Она намекнула, что мне теперь рады будут только в самой отсталой школе ― в восьмой. Это был крах. Подняться до тех высот, куда я метила, с такого низкого старта было практически невозможно. Однако я помнила, что говорила тётя: “Великая цель порождает и средства для её достижения.”

Наивное детское воображение нарисовало яркую картинку, как я иду к своей великой цели по дороге, выстланной шелком.

И я написала прошение на имя Верховной Ядвиги. Приказ о моем зачислении был подписан в тот же день. До восьмой школы я летела на метле. Первый перелет на такое расстояние. Учителя хватались за головы, задавая один вопрос: “Как?”