Хранитель истории - Тэффи Нотт
Прибывающие гости в первую очередь высказывали своё уважение, сидевшей на одном из диванчиков, хозяйке дома, потом здоровались с Петром Александровичем, который очень быстро сбежал от жены, разговаривать с каким-то усатым господином в мундире и был вынужден отвлекаться на приветствия.
Я скромно сидела в уголочке, завернувшись в старенький палантин, которую одолжила мне Мария Алексеевна. Тот был явно видавший виды, вышивка на краях немного потёрлась, местами на светлой ткани были пятна, которые уже не отстирывались. Но зато палантин был большим и скрывал меня до самого пояса, так что была видна только юбка нежно-зелёного платья. Впрочем, внимание всё равно ко мне, так или иначе, обращалось. У Толстых собирался очень небольшой круг петербургских сливок общества, где все друг друга знали в лицо. Я была человеком новым, да к тому же одинокой девушкой. Одинокой, молодой девушкой. И генеральша, которая поначалу, видимо, намеревалась игнорировать моё присутствие, будто я ваза с цветами или, скорее, мешок с удобрением, была вынуждена представлять меня гостям.
– Это троюродная племянница Петра Александровича, Вера Павловна. – Рекомендовала меня очередным лживым титулом Толстая, пытаясь натянуть на лицо вежливую улыбку. – Это Александр Николаевич Салтыков и его очаровательная супруга Наталья Юрьевна.
Сухой мужчина с длинным, почти карикатурным носом, кивнул мне, лениво обведя взглядом. За его локоть держалась супруга, девица с крупноватыми чертами лица, но при этом чрезвычайно красивая. Белое платье удачно подчёркивало её округлые плечи и длинную шею. На вид Наталье Юрьевне было от силы лет пятнадцать-шестнадцать.
– Очень рады. – За супруга ответила девушка и, чуть склонившись ко мне, добавила вполголоса. – Нам так не хватало свежей крови, Вера Павловна. Надеюсь, вы разбавите эту скучную компанию стариков. – И Салтыкова заливисто рассмеялась.
– Видите, какое неуважение к сединам. – Вздыхал Александр Николаевич, старше своей жены лет на пятнадцать. Супруга смеялась ещё пуще, кокетливо ударяя мужчину сложенным веером по плечу.
Среди гостей неожиданно обнаружилась и моя давняя знакомая – матрона, что сидела с мужем на трибунах рядом со мной в тот злополучный день. Ею оказалась Прасковья Фёдоровна, которая прибыла в компании ещё одной своей дочери, Марии Артьемьевны, по всей видимости, старшей. Мы с ней были ровесницы. Когда мы были представлены, матрона подслеповато прищурившись, уточнила:
– А не Вы ли были на празднике, в тот день, как запускали корзину с шаром?
– Нет-нет! – Поспешно возразила я. – Я лишь слышала об этом чуде, но не посчастливилось увидеть.
Прасковья Фёдоровна, полностью успокоенная, нашла в лице меня свободные уши и принялась рассказывать. О своей, удивительно молчаливой по сравнению с матерью, дочери, которая была фрейлиной Марии Фёдоровне, о старшем сыне, который оканчивал кадетский корпус и так далее обо всей семье, которую я уже видела воочию.
Когда в двери вошёл высокий, темноволосый мужчина, в гражданском платье в отличие от многих других присутствующих кавалеров, я сразу поняла, что это тот самый Сергей. Догадаться было несложно, видя, как скривилось лицо генеральши, будто на красивый, начищенный до блеска паркет ступил конюх, который полдня расчищал конюшни. Я быстро склонилась к Марии Артемьевне, которая давно заскучала.
– Простите, мадемуазель, а кто тот гость? – Тихо поинтересовалась я, под бесконечное жужжание матроны. Фрейлина посмотрела на меня огромными от удивления глазами.
– А Вы не знаете? – Она наморщила свой симпатичный носик. – Это граф Голицын, старший брат Марии Алексеевны.
Граф решительно, будто направляется в последний бой, прошёл к сидевшей генеральше.
– Сестрица. – Голицын с поклоном поцеловал протянутую ладонь с тяжёлыми кольцами. По лицу его было несложно догадаться, что он сам этой встрече не рад.
– Милый братец. – Проворковала Толстая. – Мы рады, что вы изволили осчастливить нас своим присутствием…
Одного взгляда «милого братца» было достаточно, чтобы Мария Алексеевна прикусила язык, а гость пошёл приветствовать хозяина дома. Я заворожённо наблюдала за высокой фигурой мужчины. Тёмные волосы его были уложены по последней моде, шоколадный камзол сидел на широких плечах идеально, в шейном платке поблескивал крупный бриллиант. Черты лица его лишь отдалённо напоминали генеральшу и, в отличие от женского лица, смотрелись более гармонично. А залёгшие в уголках глаз морщинки намекали, что гостю Толстых уже не меньше тридцати пяти. Что же такого сделал брат, что Мария Алексеевна его теперь и видеть не хочет?
С генералом Сергей Александрович поздоровался теплее, на тонких губах даже мелькнула улыбка. Они крепко пожали друг другу руки, о чём-то коротко переговорили вполголоса, и гость отошёл на приличное расстояние. Никто из местных матрон, которые задавали тон этому вечеру, разговаривать с ним не стремился, кажется, разделяя позицию хозяйки дома.
Текли неторопливые разговоры о том о сём, со столов постепенно исчезали закуски, вышколенные слуги то и дело исчезали в потайных дверях с пустыми бокалами и возвращались с наполненными. Однако в воздухе всё равно витала атмосфера ожидания. Мы с братом Марии Алексеевны сидели двумя изгоями в разных концах залы и, скорее всего, завтра станем причиной досужих разговоров в Петербурге. Даже утомившаяся Прасковья Фёдоровна меня покинула.
Но вот к Толстой проворно подошла служанка, что-то шепнула, низко склонившись. Мария Алексеевна быстро приосанилась, кивнула мужу. Это не прошло незамеченным. Все гости как бы ненавязчиво, почти не меняя своего положения в пространстве, повернулись к входу. Разговоры стали тише. Один брат генеральши, как сидел в углу своего дивана, уткнувшись в одну точку взглядом и потягивая шампанское, так и остался сидеть.
Атмосфера в зале стала напряжённой, кое-кто нетерпеливо переминался с ноги на ногу, смех Натальи Юрьевны стал нервозным и тонким… Но вот, двери отворились, и вошёл государь. Все встали со своих мест, кланяясь. Его Величество, как в нашу первую встречу, выглядел блистательно. Пушок его светлых волос и игра света создавали вокруг его головы какой-то золотистый ореол. Улыбка, которой он одарил всех присутствующих, разгладила некрасивое лицо, заставляя светлые романовские глаза сиять.
– Мария Алексеевна, голубушка! – Он приник к ладони генеральши в перчатке. – Премного благодарен за приглашение. Давненько, знаете, не выбирался вот так куда-то попросту, без церемоний. Пётр Александрович. – Хозяин дома был одарён крепким рукопожатием. – Я посмотрел документы, о которых Вы мне говорили утром… – Александр Павлович махнул рукой. – Впрочем, неважно. Давайте не будем о делах. Позвольте представить вам моего дорогого друга, Иван Фёдорович Крузенштерн.
