Попаданка в семье драконов 2 - Любовь Свадьбина
стихийниками резко останавливаются, пассажиры кубарем летят вниз. Из крыльев грифонов вытягивает поддерживающие их магические вихри, и чудесные звери вместе с седоками неловко приземляются, падают на изломанную заклинаниями землю. Безымянный ужас напитывается магией, он пожирает саму землю и... растет. Нити плетения приоткрываются всего на пару секунд, каждый раз в новом месте, утягивая все во тьму его внутренностей. Окружающий нас золотой огонь, вздрогнув, растекается в потоки магии, и их уносит к Безымянному ужасу. Магию вытягивает из каменного укрепления, и оно начинает осыпаться под нашими лапами.
«Похоже, эта тварь... — обращаюсь я к Арену. — Кажется, он открывается, когда поглощает магию и материю. На нем защита, но там, где он всасывает пищу — там он приоткрывает ее».
«Лера, нам не видно, в каком месте он ее засасывает».
«Значит, я буду наводить пушки». — Взлетаю, и Арен поднимается следом за мной. С грохотом обрушиваются камни и спрессованная земля. Вестники подпрыгивают, пытаясь нас достать. Клацают гигантские клыки, брызгает слюна, и бывшие драконы взмахивают изуродованными крыльями, целятся в нас шипастыми ядовитыми хвостами.
«Арен, попроси Линарэна выстрелить в этих тварей, иначе мы не сможем подлететь к остальным».
«Они с Элором нас встретят, летим». — Зависнув в воздухе, Арен выдыхает лезвие белого пламени и сжигает ближайшего вестника. Судя по тому, что магию почти не забрало, этот удар был от слившегося с ним меча.
Остальные вестники, изрядно потрепанные, но все такие же упрямые, устремляются за мной, перепрыгивают глубокие трещины в земле.
Я отчаянно машу уставшими крыльями, а Арен легко догоняет меня.
«Может, еще пару вестников спалишь?» — спрашиваю устало.
«Лин попросил оставить всех ему, у него какой-то эксперимент».
На миг сбиваюсь с ритма махов и чуть не лечу кубарем вниз, но опыт полетов помогает выровняться.
Ну да, самое время для экспериментов!
Впереди по курсу группируется отступающая от Безымянного ужаса армия. Баллоны дирижаблей подтаскивают к оружию на случай, если придется с ним отступать. В глазах рябит от вспышек магии, пестрыми лоскутами уносящихся к пастям чудовища, и я поспешно заглушаю дар, чтобы в самый ответственный момент он не выключился из-за перенапряжения.
«Лера, как надолго приоткрывается его броня? В одних и тех же местах? Мне нужно передать отцу, чтобы они подготовились».
По хребту холодком пробегает ужас: «На пару секунд. В разных местах. Но я смогу навести, смогу сделать это быстро!»
Эмоции Арена... он не верит. Его отчаяние бьет под дых. Сама понимаю, что попасть будет трудно.
«Мы должны попробовать! Просто обязаны!» — мысленно кричу я.
Сверкает золотой броней вылетевший нам навстречу Элоранарр, Линарэн в человеческом облике парит под ним, на руке у него что-то блестит. Кристаллы! И наверняка не простые, а как я люблю!
«Лера, лети прямо на них», — приказывает Арен.
Его братья приземляются. Элоранарр прикрывает своим драконьим телом Линарэна, а тот просто стоит. Его рука опутана кристаллами и золотыми проводами. На стеклах гогглов сверкают магические печати.
Потрепанные вестники отстают совсем немного, и, миновав Элоранарра с Линарэном, я разворачиваюсь на случай, если им понадобится помощь. Арен зависает рядом со мной. Линарэн бросается вперед. На его руке вспыхивает перчатка, соединенная с магическими кристаллами. Он прижимает ладонь в перчатке к земле.
Клином от него расходится волна, раскладывая все, что попадает в нее, — землю, вестников, полудраконов, зомби — на маленькие шарики, а те шарики — на еще боле мелкие, и еще более мелкие. Между ними вспыхивают магические символы, линии связи. Это очень похоже на анимированное для научнопопулярных роликов разложение материалов на молекулы и атомы.
Только тут разложило с дюжину тварей. Это, я так понимаю, способность призванного оружия Линарэна.Линарэн падает на колено.
— Ну, все, попробовал, — рыкает Элоранарр и, сгребая его лапой, взмывает вверх.
Выжившие твари, рассекая разложенных на шарики собратьев, пробегают под ними и прыгают к нам с Ареном, клацают зубами.
Громыхает пушечный залп по Безымянному ужасу. Вздрагивает земля, и грозные вестники падают, точно кегли. Взрывной волной нас отшвыривает в сторону. Едва поймав крыльями поток, я выдыхаю выстрел Пронзающего на ближайшую тварь. Он теперь сообразительнее — сносит вестнику лапу. Рассекающая бьет в третий глаз полудракона серией огненных серпов.
И пока эти зверюги наседают на меня, с другой стороны в них плюются ударами призванного и слитого с ними оружия Арен с Элоранарром.Линарэна от сражения утаскивает Риэль. Тот, держась за ее талию, то и дело оглядывается и, кажется, просится поучаствовать в бою, но с Риэль не поспоришь. Тем более рука Линарэна с опутавшим ее усиленным призванным оружием висит подозрительно безвольно.
Нарастающий гул предупреждает о подготовке к выстрелу из пушек. Безымянный ужас все еще выползает из портала между мирами. Заранея парит над ним, наблюдая за императором и что-то обсуждающими с ним драконами, эльфами.
Сердце сжимается: неужели они отчаялись и хотят бросить Эеран на растерзание этой твари? Дрожь пробегает по телу, я непроизвольно обращаюсь человеком. Так легче держаться в воздухе, пусть я и стала уязвимее. Убрав в ножны Рассекающую и в кобуру Пронзающего, поднимаюсь выше над вестниками и полудраконами, которых дожигают Арен с Элоранарром.
Армия Эерана отступает, отступает за линию пушек, только драконы, эльфы, Санаду и несколько магов что-то обсуждают, оглядываясь на растущего на глазах Безымянного ужаса. Он... огромен, просто несоизмерим даже с драконами, и я понимаю их страх. Он больше императорского дворца. Он... наверное, он площадью с Нарнбурн и намного выше самых высоких домов. И богиня смерти опять отодвинула трон, наблюдает за нашими попытками издалека.
«Арен, Арен, они собираются отступить?»
«Обсуждают», — отвечает он.
«Да», — журчит в голове голос Пушинки.
«Арен, я вижу уязвимые места в его броне».
«Они знают, — он добивает вестника. — Я все передал. В таких условиях выстрел надо делать практически в упор».
«Они боятся, что не успеют попасть в цель. Пушки мощные, но прицеливание требует времени, и сам выстрел тоже, — вздыхает Пушинка. — А мы с сестрами бессильны против его защиты. Если бы ее пробили,
