Изумрудная песнь - Олеся Рияко
– Если язык дорог – молчи! – рявкнул он ей в лицо.
Только это заставило эльфийку замереть на месте и позволить ему довершить начатое.
Дернув ее к себе, Ульд оттянул шерстяной плащь, наброшенный на ее плечи и сделал в нем грубые прорези для рук, после чего отрезал кусок от веревки, которую сжимал в руках, и перехватил ею девушку поперек талии, вместо пояса. Отошел на шаг, оценивая проделанную работу и недовольно фыркнул.
Получившаяся хламида смотрелась на худенькой эльфийке, как отцовский доспех на угловатом подростке. Но все же это было лучше, чем ничего.
Тащить плененную эльфийку на привязи, ведя за собой как собаку, было бы правильней, но Ульду не хотелось в который раз подставлять изворотливой девице спину. Если уж в неравном бою, смотря ему в глаза, она дважды чуть его не убила, то страшно подумать что она предпримет, когда в пути до лагеря у нее в достатке будет времени на размышления и нападение.
Впрочем, не ее возможное нападение страшило его, а побег. Ульд даже думать не хотел о том, что случится, если эта девчонка сбежит от него.
Серая шерстяная хламида, которую он заставил ее надеть, казалось бы, должна была хорошо скрывать фигуру эльфийки. Но та, будто назло, выступала по лесной тропе в том неказистом облачении, словно лесная королева в шелковом одеянии – шагала плавно и легко, качая бедрами и держа горделивую осанку, словно ни разу за всю жизнь ни перед кем не склоняла головы.
Смотреть ей вслед было Ульду приятно, но при этом раздражало до зубовного скрежета. Потому что глядя на то, как она ведёт себя, орк не мог не думать о том, что любое худо-бедно правдивое объяснение тому, почему он оставил ее в живых и держит теперь при себе, разобьется вдребезги из-за непокорного нрава эльфийки.
Чтобы отвлечь себя от тяжелых мыслей, а ее от составления плана побега, который точно крутился в ее голове, Ульд решил спросить о том, о чем следовало еще тогда, на берегу.
– Эй? – позвал он, на что девушка даже ухом не повела. Только нос выше вздернула, – Как зовутэ? Почйему молчишэ?
Эльфийка нервно дернула плечиком и коротко обернулась к нему, пронзив убийственно холодным взглядом.
– Ты же велел молчать. Вот и молчу.
Ульд ухмыльнулся ее дерзости. Много эльфов он встречал на своем веку, но еще ни разу не видел чтобы кто-то, шагавший рядом с ним в путах и дырявых тряпках, позволял себе при разговоре с ним такой снисходительный тон. Можно было подумать, что это не он ее пленил, а наоборот!
– А тйеперь велйю говоритэ. – спокойно ответил он, с интересом наблюдая за тем что будет дальше.
Девушка помолчала, не сбавляя прежнего темпа, отмеряя шаг за шагом, и, не оборачиваясь ответила.
– Не скажу.
Хочет играть с ним? Что ж, будут ей игры.
Орк встал на месте и дернул на себя веревку, которой были связаны ее руки, заставив девушку резко развернуться, едва не упав.
– Глупйая. Хочешэ чтобы заставйил сказатэ?
– Скажу, только если расскажешь где так хорошо научился высокой речи. – Ответила она, смерив его презрительным взглядом, – Не подумай хорошего, акцент у тебя ужасный, но то как много слов ты знаешь, как умело вставляешь их в предложения… никогда не слышала об орках, свободно говорящих по-эльфийски!
– Нйе слышалаэ, нйе значйит что такихэ нйет. Зачйем тебйе?
– А имя мое тебе зачем?
Ульд недовольно нахмурился и сложил на груди мощные руки, так, что веревка, удерживающая девушку, резко натянулась, заставив ту нехотя сделать два быстрых шага ему навстречу. Иначе бы эльфийка просто упала.
– Так и будйем отвечйать вопросомэ на вопросэ?
– Не нравится? А ты попробуй для разнообразия первым дать нормальный ответ?
Ульд нахмурился еще пуще прежнего. Эта маленькая вредная Арана начала его раздражать. Пожалуй, он запросто мог бы ответить ей на любой вопрос, кроме этого, ведь ответ на него был слишком личным.
И все же, эльфийка выдержала его тяжелый взгляд. Подумав, что хуже ни ей, ни ему от такого знания не будет, Ульд недовольно пробурчал:
– Мать научйила.
– А ее кто научил? – тут же отозвалась назойливая пленница, казалось, нисколько не удивившись ответу.
– Это ужйе другойэ вопросэ. Тепйерь ты отвечайэ.
– Меня зовут… Эрисин. – ответила она, замешкавшись и гордо вздернула нос.
На бледном лице ее при этом разлился нежный розовый румянец, заставивший Ульда разозлиться.
– Лгунья. – сказал он сквозь зубы и специально дернул на себя веревку, заставив эльфийку сделать к нему еще два быстрых шага и оказаться почти нос к носу.
– С чего ты взял что я лгу?
Как бы дерзко она сейчас не смотрела ему в глаза и как бы уверенно не говорила, тень страха отразилась на ее лице и видна она была невооруженным взглядом.
– Ты покраснйела, когда сказалаэ. Йа замйетил, ты краснеешэ, когда пытайешьсяэ что-то утайитьэ.
– А ты значит мне не солгал? – огрызнулась девушка в ответ и смело вцепилась в веревку, со злостью дернув ее на себя, как этот делал Ульд. С той только разницей, что для того чтобы сдвинуть с места Ульда потребовалась бы сила двадцати таких хрупких дерзких пигалиц. – Твоя мать знала эльфийский? Серьезно?! А отец наверно ещё и дружбу с Эвандоэле Мудрым водил, да? Ха-ха-ха!
Вот это уже было зря. Чувствуя, как вскипает внутри возмущение, орк схватил ее за связанные запястья и без труда поднял вверх, так чтобы заглянуть ей прямо в глаза.
– Не смйей большэ ни слова говорйить о нихэ. Чтоб ты зналаэ, оркйи никогдаэ не лгутэ. Это не в нашйей прйироде, а в вашей гнйилой эльфйийской натурйе!
Но вместо того чтобы испугаться пуще прежнего, наглая остроухая лишь прищурилась и словно змея прошипела, сквозя ядом в каждом слове:
– А учить врагов высокой речи – не в нашей!
Выдержав ее взгляд, Ульд с негодованием зарычал и разжал руку, позволив ей вновь встать на ноги. Но и теперь остроухая девчонка, вместо того чтобы попятиться от него в страхе, только небрежно отряхнулась, и упрямо посмотрела на него снизу вверх, словно намекая на то, что победа в этом споре все равно за ней.
– Думйай что хочешэ. Но тепйерь ты должнаэ мне два отвйета.
– Хорошо. – неожиданно спокойно ответила она. – Меня зовут Нерандиль.
Ульд смерил ее недоверчивым взглядом, но все же остался доволен ответом. Ему показалось что это имя ей
