В недрах ангелы не живут - Василий Федорович Биратко
Привязав к концу трубы мешок, выставили ее за карниз в потоке струи кислорода, газ устремился вверх, растягивая мешок камелии. Вдруг от возросшей подъемной силы упоры, удерживающие трубу, треснули.
– Софэ, отвязывай трубу, идем на экстренный подъем, – крикнул старик и сам нырнул с карниза. – Ого, шар десять кубов вместил.
Я еле успел ухватиться за трубу, как нас оторвало, и начался головокружительный подъем. Давление воды уменьшалось, воздух расширился, из трубы появились пузыри. Валерион, испугавшись за потерю кислорода, быстренько перетянул входное отверстие мешка шнурком.
– Поспешил ты, однако, вон оно как раздувает шар, на все пятнадцать кубов потянет вместо рекомендованных двенадцать, – озадачил я старика.
– Вижу. Узел в складки въехал, уже не развяжу.
– Ух ты, здорово бабахнет, двумя коматозниками прибавится.
– Не болтай под руку.
– Ха-ха. Купился, оболочка лопнет и все, воздух поднимется бесформенным пузырем, – рассмеялся я.
– Зря смеешься, кожа камелии выдерживает до четырех атмосфер, плюс у нас к тридцати раздуло…
Дальше я не дал договорить старику, схватив его за плечо, потащил в сторону. – Потом догоним, бросай!
Но было поздно, мы уперлись в небосвод. Шар выдержал, остановив раздутие на сорок пять кубов, формой напоминал дирижабль. С трудом проталкивая, упираясь ногами в лед, стараясь огибать острые наросты в мелких газовых пузырях, медленно, но уверенно шли на Город. Увидав нас с невиданным размером меха, проплывающая мимо парочка афалий-стражей присоединились к нам.
– О-о! Старый знакомый, – в слабом свете блеснула знакомая улыбка. – Ты снова хочешь уничтожить Город, монстрами не получилось, так бомбой.
– Приветик! – у меня вновь внутри что-то дернулось, сердце увеличило частоту сокращений. – Бога ради, я вот чистый кислород нашел, и все для вас, для Города, стараюсь.
– И где ты все это берешь…?
– Не говори, – буркнул Валерион, перебивая Стража.
– Я имел ввиду идеи, такие все разные. В голове у тебя целая научная лаборатория.
– После каждого коматоза новая идея, – ответил я. – Видно, в мозгу коротят извилины.
– Тмин, давай поможем, – обратился знакомый страж к напарнику. – А то они и к концу цикла не вылезут из этой ямы.
Только сейчас я заметил, что мешок прижат к ледяной шапке в ложбине, и сколько мы с фермером не толкали, работая ластами, мы не тронулись с места.
– А он не бахнет? – с опаской произнес Тмин.
– Подумаешь, выпадем в коматоз, вернемся с новыми идеями, – рассмеялся Страж. – Кстати, коматозник, после твоего спасения меня, я внес в устав стражей проходить тренировку глубокой кислородной голодовки. Верховный даже предложил взять тебя в инструкторы, если найду. Ты как, согласен?
– Не-а, у меня новый бизнес, да и наплавал я уже свое, пора и осесть, – весело произнес я, хотя душа так рвалась в Город, тем более быть инструктором самих стражей.
– Это вы самая живучая особь, прошедшая тридцать семь стадий коматоза? – Тмин, узнав, кто перед ним, поменялся в лице. – О вас даже книгу написали, со слов свидетелей стражей, что документально подтверждено.
– Собственной персоной, и имя ему Софэлл, – вместо меня произнес фермер. – Так поможете?
– Пожалуй, можно добавить еще десяток, которые вытаскивали, не ваши стражи, плюс два после последней встречи с… с вами, – и я, не соблюдая этикета, тыкнул пальцем в своего знакомого, не зная имени.
Вдохновленный Тмин нырнул меж небосводом и оболочкой, упершись в шероховатые участки льда, вдавился в пузырь, мешок пошатнулся и вышел из ямы. Далее он заплыл вперед и копьем стал разбивать подозрительные наросты.
Но все бы ничего, но у меня без приключений не бывает. Ухватившись за хохолок, я тянул как мог. Складки шкуры немного разошлись и освободили концы узла, при неоднократном моем подергивании шнурок развязался, и наш продолговатый дирижабль на реактивной тяге рванул с места в противоположную сторону от Города. Я, как платочек на ветру, трепыхался в струе, еле держась за край мешка. Находящийся впереди шара старик сполз к небосводу, слегка впечатался в расплавленный от трения лед. И пока Валерион опомнился, слегка приморозил одежду и короткие волосы, благо, что Тмин остался не удел, расчищая уже ненужный путь, а то пришлось бы фермеру живьем скальп сдирать, благо, что кислорода хватало: он растекся по небосводу крупными пузырями.
Мой Страж, который так и не захотел мне назвать свое имя (для себя назову Принцем на белом скате), попал в мертвую зону обтекания, то есть в самый центр давления, и вдавился в дирижабль, из оболочки торчали одни ноги. По мере того как давление падало, растянутая оболочка не спешила сжиматься, пока имелось избыточное давление, и он все глубже входил в него. Меня сначала забавило это, но потом понял, что он остался без воздуха. Короче, с кем , от того и наберешься, коматоз ему был обеспечен, но вот надолго ли? После минуты полета мы врезались в сталактит, и нас развернуло, и каково было Валерке, у которого только оттаяли волосы, как вновь налетел на него дирижабль, прихватив с собой Тмина, который попал в ловушку к Принцу.
– Вот вам мое первое практическое занятие о влияние кислородного голодания, для принятия решений в стрессовых ситуациях! – прокричал я, заходясь от смеха.
– Какие решения? – услышал в ответ. – Если попал в резиновый шланг, дышать медленнее и спокойнее?
– Вот вы и не правы. Горемыки мои несчастные, вы находитесь в коконе кислородного баллона и умираете от его недостатка. Чудно как-то, вы это не находите? – продолжил подколки в их адрес. – Сделайте прокол и дышите себе спокойно.
Смех над своей глупостью раздался впереди. Струя ослабла, и я просунулся внутрь, чтобы нормально дышать и сохранить стратегическое сырье, затыкая дыру собой. В это время шар слегка дрогнул: это Принц, полоснув ножом, вместо рекомендованной мной малой дырки проделал брешь в половину роста. Он провалился внутрь, далее, не имея опоры, влетел головой в хохолок мешка, стукнувшись со мной лбами. Тмин напротив от внезапно заткнутого хохлом воздуха нашел новое отверстие, под давлением, как из пушки, вылетел наружу и скрылся из виду. Дирижабль, получив новое отверстие. сменил направление на противоположное, поглотив нас в свое чрево.
– Привет, –
