Так сошлись звезды (СИ) - Абалова Татьяна Геннадьевна "taty ana"

Пока Яся бежала, без устали ломала голову – как отшельница догадается, о чем она хочет узнать, если спрашивать нельзя?

– Да, не те нынче горы. – Старая Башура раскуривала трубку, большим пальцем приминая табак. – Еще сто лет назад трудно было встретить кого–то, кроме медведя или барса, а теперь… Слышишь, трещит воздух от магии и скручивается в воронки? И где конец той воронки?

Старуха через нос выпустила две струи дыма и от удовольствия закрыла глаза.

– Вкусный табак, спасибо.

Над ее головой болталась на цепях горящая чаша с маслом. Скрученный из шерсти фитиль больше чадил, чем давал света.

Яся сидела на шкурах, служащих и ковром, и постелью, и молчала, как ее учили. Башуре не нужен собеседник. Она сама задаст вопросы, сама ответит.

– Давно искру жизни даришь? Зря не раскидывайся. Не каждый достоин. Иному лучше уйти. Дай руку.

Яся протянула, удивляясь, что может подслеповатая старуха рассмотреть в полутьме? Но Башуру заинтересовали ногти. Она потрогала каждый своими сухими, резко пахнущими табаком пальцами.

– Здоровая ты. Сильная. Все вынесешь, что на тебя взвалят. Скоро совсем.

Потом подняла глаза, казавшиеся черными провалами, и долго, не мигая, смотрела в лицо огненной ведьмы.

– Он не отпустит. Обманет, но не отпустит.

Яся хотела переспросить, о чем предупреждает отшельница, но промолчала. Хушш подсказал, что в хижине нельзя произносить ни слова. Стоило открыть рот, как Башура тут же закрыла бы свой. А Ясе многое нужно узнать. Вот и сидела она, не шевелясь, слушала.

Еще одна затяжка. На этот раз отшельница задрала голову, и табачный дым устремился к потолку странного сооружения, похожего на перевернутый котел с небольшой дыркой по центру. Туда же улетал чад от лампы, смешиваясь с дымом от небольшого глиняного очага, прогревающего жилище. В горах так: стоило зайти солнцу, власть переходила к лютому холоду. Незнающий путник мог замерзнуть насмерть.

Яся не увидела, скорее, почувствовала, что солнце спряталось: в доме отшельницы не было ни окон, ни дверей. Шкуры кругом. Жарко и душно. Табачный дым выедает глаза.

У Яси закружилась голова. Она лишь на мгновение смежила веки, и вместо седой старухи перед ней оказался вдруг белый волк. Он сидел смирно и ждал. Когда же заговорил, из его пасти повалили клубы дыма.

– Не убивай меня.

Яся, чтобы скинуть наваждение, тряхнула головой.

И опять не было никакого волка. Все та же полутьма. Старуха выбивала трубку, повернувшись к гостье боком, в очаге потрескивали дрова.

Вдруг Башура сжалась, будто резкая боль скрутила нутро, из онемевших пальцев выпала трубка, сыпанув пеплом на старое платье.

– Он пришел, – выдавила старуха из себя.

Шкура, закрывающая вход в жилище, откинулась, и в проеме Яся увидела лорда Тореша. Влажные волосы прилипли ко лбу, в руке, затянутой в перчатку, подрагивал хлыст. Лорд молча шагнул в жилище отшельницы, больно схватил Ясю за руку и поволок прочь, не давая встать на ноги.

Вышвырнув ее за порог, лорд опустил медвежью шкуру и остался с Башурой один на один.

Яся впервые видела его таким разъяренным и не могла понять, в чем провинилась.

О пророчествах отшельницы Яся узнала от Хушша. Он однажды обмолвился, что не боится погибнуть в бою, так как смерть свою встретит в постели. Яся не отстала от него до тех пор, пока он не признался, как найти предсказательницу, и предупредил, что многие были у Башуры, но не со всеми она разговаривала.

Яся подняла с земли свою сумку, оставленную у входа, вытащила куртку и быстро надела. Холод или страх, вызванный внезапным появлением лорда, сотрясали ее тело крупной дрожью. Как сидящий в засаде зверь, прислушивалась она к неразборчивым звукам, доносящимся из жилища отшельницы. На этот раз говорил гость, старуха молчала. Только вскрик Башуры заставил Ясю приблизиться к порогу и тронуть рукой шкуру, но полог откинулся сам, пропуская лорда Тореша.

Через открывшуюся щель Яся успела заметить, что отшельница с ненавистью глядела в спину лорда. Из ее рта обильно текла кровь, заливая шею и платье. В руке, обессиленно лежащей на коленях, она держала какой–то маленький окровавленный комок, и Яся с ужасом поняла, что это язык Башуры. Кожаные перчатки лорда пожирал огонь в очаге.

И опять он схватил Ясю за руку, дернул на себя и крепко обнял. Ведьма не поняла, что произошло, но через мгновение они оказались в покоях мага.

– Зачем ты пошла к этой безумной старухе? – Он вцепился железной хваткой в плечо Яси, оставляя на нем синяки. Лицо лорда было так близко, что Яся различила в его зрачках свое отражение.

– П–п–погадать. – Яся не хотела говорить правду, пока сама не осмыслит сказанное Башурой.

– И что? Погадала?

– Я принесла табак, она набила им трубку и раскурила ее. Я спросила, нравится ли ей мой подарок, но она не ответила. Я сидела и ждала. А она молча курила и пускала дым вверх. Всё.

– Всё?

– Потом вы пришли.

Хотя лорд продолжал сжимать руку Яси, его черты лица разгладились: пропали резкие морщины между бровями, в глазах погас злой огонь, к губам вернулась мягкость.

Его взгляд переместился на ясины губы, и ведьма вдруг ощутила, каким жаром пышет его тело, отделенное от ее всего лишь несколькими слоями одежды. Никогда прежде лорд не стоял так близко. Яся не могла припомнить, чтобы он вообще когда–либо касался ее. От незнакомого ощущения Ясю затошнило, ей казалось, что она летит в глубокий черный колодец, а внизу поджидает смерть.

– Милорд, мне больно. – Яся повела плечом, и маг тут же ее отпустил.

– В горы с Хушшем больше не пойдешь. – Он бросил на пол сломанный хлыст и приказал: – Ступай к себе!

Развернувшись на каблуках, лорд Тореш скрылся за дверью, ведущей в те помещения, куда Ясю ни разу не приглашали.

Привычно шагнув в зияющий проем портала, Яся открыла дверь в коридор шестого уровня и увидела, как Верке и еще один варвар из ее отряда тащат, подхватив под руки, бесчувственное тело с кровавыми полосами на спине. Босые ступни бедняги скребли по каменному полу.

– Хушш! – Яся узнала варвара.

Она добежала до остановившихся воинов и опустилась на колени.

– Что с ним?!

– Ничего. Воин и не такое выдержит. – Верке кивнул головой второму, и они быстро потащили Хушша вниз по лестнице, а ведьма осталась сидеть на полу. Она вспомнила хлыст в руке лорда, прилипшие к голове волосы. Неужели он наказал Хушша и старуху лишь из–за того, что она, молодая ведьма, одна из многих, хотела узнать свое будущее?

Но что такого важного могла сказать старуха? Непонятные обрывки фраз, размышления о магических воронках, да волк, который, скорее всего, ей привиделся.

Спустившись в свою комнату, Яся порадовалась, что подруги уже спали, сейчас она не выдержала бы их любопытства.

Раздевшись, она опустила руку в корыто, несколько раз взболтала воду по кругу и, когда та стала теплой, погрузилась в нее по самую шею. Ее покои на третьем уровне отличались от тех, что были прежде, разве что корытом гораздо большего размера, но с переездом Ясе стало еще труднее объяснить, за что ей достаются такие привилегии.

Она не заметила, как уснула, и только сильный рывок за волосы спас от смерти – она чуть не утонула в собственной лохани.

Над ней стоял Радмир и кричал:

– Ты с ума сошла? Как давно ты сидишь в воде? Она ледяная!

Яся от испуга вскочила на ноги. Ее душил кашель, и она никак не могла нормально вдохнуть.

– Подними руки вверх, – скомандовал Радмир, убирая мокрые волосы с ее покрасневшего от натуги лица. Яся задрала руки, и это немного помогло, воздух со свистом начал проходить в легкие.

Как только Радмир убедился, что ведьма дышит, он кинул ей простыню, содранную с кровати.

– Ты забыла закрыть дверь, – буркнул он, наконец отвернувшись.

Яся плакала. От испуга, от стыда, от того, что предстала перед Радмиром в столь неприглядном виде.

– Откуда у тебя столько кровоподтеков на теле?

Ответить она не успела. Напряжение трудного дня, навалившееся с новой силой чувство вины за произошедшее с отшельницей и Хушшем, грубость лорда Тореша привели к тому, что Яся не сумела с собой справиться. Опустившись на каменный пол, едва завернувшаяся в простыню, со сбившимися в ком мокрыми волосами, с которых капало, отчего становилось еще холоднее, она зарыдала, закрыв ладонями лицо.