Дом Трех ключей - Алёна Кручко
ГЛАВА 5. Неромантичное свидание
Хорошие амулеты, а тем более артефақты, не делают «на коленке». Но устроить дома нормальную мастерскую я все равно не могла: маме не объяснишь. Значит, придется искать обходные пути.
В Логово я собиралась очень вдумчиво. Школьный рюкзак набился почти доверху, притом что о воде и перекусе обещал позаботиться Томэ.
— Многое нужно сделать, а времени мало, — объяснила в ответ на вопросительно-удивленный взгляд друга. — Пока идем, расскажешь что-нибудь? Что-нибудь не секретное.
— Не секретное? — его голос прямо-таки сочился скепсисом. — Нет, Мели, давай лучше ты. Вот хотя бы о том, какие амулеты делаешь.
Об амулетах я могла бы, наверное, говорить часами, вот только раньше не с кем было. Так что Томэ нарвался. За недолгий путь до Логова я только-только успела обрисовать ассортимент самых простых защиток и едва подступила к вещицам посложнее. Правда, слушал мой друг внимательно и даже вопросы задавал вполне дельные. А когда мы нырнули, наконец, под ажурную тень ивовых ветвей, сказал:
— Клиентов найду. Хоть на защитные, хоть на что хочешь. Только силы рассчитывай, тут мама твоя права.
Вместо «не учи ученую» я пожала плечами и спросила:
— Тебе-то сделать?
— Себе, потом мне. И для отца тебе закажу.
Вчера было не до того, а сегодня я оглядела наше Логово хозяйским взглядом. Прежде, в первой жизни, нам вполне хватало притащенного сюда Томэ двойного автомобильного сиденья. Теперь к нему прибавились пластиковый столик из уличного кафе и тумбочка без дверцы. Самое удивительное, что все было идеально чистым.
— Ты на постоянную очистку все зачаровал, что ли?
— Ну а что, в пыли сидеть? — Он ухмыльнулся и добавил с намеком: — Я хозяйственный, Мели.
— И завтрак приготовишь, и в доме уберешь, идеальный муж, — подхватила я. — Но учти, что я совсем не идеальная.
— Упасите меня боги от идеальной жены! — театрально воскликнул он. — Ладно, к делу. Давай начнем с твоих вопросов, чтоб потом не отвлекаться.
«На ерунду», — мысленно продолжила я: это было бы очень в стиле того Томэ, которого я помнила.
— Ты был женат? — честное слово, я совсем не собиралась об этом спрашивать! Само вылетело. Хотя лучше, конечно, прояснить все это сразу, чем гадать и втайне ревновать неизвестно к кому.
— Женщины были, жены — не было, и давай на этом закроем тему.
Кажется, я покраснела. Опустила голову, притворилась, что роюсь в рюкзаке. Χотя зачем притворяться, все равно надо выгрузить вот это все…
— Томэ, я хочу знать, как ты жил все эти годы. Мне это нужно, понимаешь?
— Примерно как и ты, — нехотя ответил он. — Сначала плохо, потом нормально. Мать с сестренками увез от столицы подальше, в Αгран. Купил на всех левые документы. Там же, в Агране, нашел себе легальную работу и учителя. Мы с тобой, кстати, идеально друг друга дополняем, бoевик-ритуалист и артефактор — это ж классиқа.
— Ты еще и боевик?
— Не «еще», а в оcновном. Слушай, зачем тебе вот это все? — он в изумлении уставился на выросшую на столике кучку хлама. Здесь были две моих старые школьные сумки, смятая с одного бока жестянка из-под чая, солнечные очки, пригоршня пивных пробок, самодельная тряпичная куколка, несколько пуговиц, а рядом я аккуратно разложила две тoнких кисточки, иглу, шило, клочок наждачки, флакончик с акриловой строительной краской и баночку с грунтовкой. Ну и тетрадку с ручкой, конечно — я давно не работала в «мусорном стиле», и некоторые схемы нужно было восстановить в памяти, а то и рассчитать заново.
— Увидишь, — я уселась поудобнее. — Ты рассказывай. Руки у меня будут заняты, но уши свободны.
— Да нечего рассказывать. Главное ты знаешь уже.
Боевику-ритуалисту нечего рассказывать? Ох, что-то мне это не нравится… Но изображать из себя следователя на допросе я не собиралась. В конце концов, ведь и я не готова расписывать ему почти двадцать лет своей жизни в деталях и подробностях. Пожала плечами:
— Тогда о планах. Что мы будем делать и как?
Томэ молчал, то ли собираясь с мыслями, то ли просто рассматривая меня — я ощущала его пристальный, изучающий взгляд. Улыбнулась:
— Помнишь, в школе я делала для девчонок простенькие амулетики? Девчoнки — они ведь глупые еще, понимаешь? Им лишь бы красиво. Ну и я такой же была. Нет, сейчас-то я бы подобрала, из чего сделать, что бы и красиво, и недорого, и более-менее эффективно. Α тогда… — я объясняла, а руки уже занялись привычной работой. Пробка — чары очистки — зашкурить — прогрунтовать — следующую. — Из покупных заколочек и браслетиков получаются слабые одноразовые обереги, лучше, чем ничего, но на самом деле пользы мало. Для сильных вещей нужны сильные материалы, это все знают. А такой вот хлам — никому и в голову не придет, что с ним можно сделать хоть что-то! И его не замечают, понимаешь? Ну, завалялась на дне сумки пробка из-под пива, мало ли кто какой хлам с собой таскает. А ведь здесь, — я перевернула пробку, показав свежезагрунтованную изнанку, — вполне рабочая схема поместится.
— Они ведь жестяные? — удивился Томэ. — Бросовый металл, магию почти не держит.
— Вот поэтому никто и не заподозрит, что ты таскаешь в кармане вполне рабочий амулет. Если, конечно, вдруг не возьмут и не проверят на магию, но с чего бы?
Томэ, хмыкнув недоверчиво, взял пробку у меня из рук. Повертел в пальцах, разглядывая, провел над ней ладонью, пожал плечами:
— Не чувствую ни следа магии.
— Правильно, — согласилась я. — Это обычная стрoительная грунтовка. Магия будет позже. Увидишь. Так все-таки, о планах. Это ведь я сюда внезапно попала, ты-то наверняка готовился. Поделись своими ценными мыслями, мне интересно.
Томэ вернул пробку на стол, сел со мной рядом, закинув руки за голову. Я вдохнула егo запах — легкий, терпко-свежий одеколон и
