Полночная роза (ЛП) - Хамм Эмма

Волосы свисали перед ее лицом, она смотрела на бушующие волны. Жути вопили за ней, словно знали, что добыча была в тупике.

Она думала, что продержится дольше одной ночи. Рэя думала, что проживет хотя бы пару месяцев тут. Но ее ждала смерть с обеих сторон, и у нее не было козырей в рукаве.

Ни магии.

Ни силы.

Никого, кто переживал бы, если она рухнет или станет добычей опасных когтей Жутей. Другие жрицы проснутся утром, и редкие зададутся вопросом, где была ученица. Но будут ли они сомневаться в Лорде или его намерениях к его Избранной?

Конечно, нет. Никто не мог перечить Лорду Жути.

Рэя не хотела умирать так. Она повернулась спиной к перилам, сжимала их обеими руками изо всех сил. Колени дрожали, дыхание гремело в легких, она смотрела, как их красные глаза приближаются за обломками деревянной двери на балкон.

Жути приближались, голодные и жестокие.

И Рэя смотрела в их глаза без страха.

ГЛАВА 11

Уриэль должен был лечь спать. Должен был отдыхать после долгого утомительного дня с Мириам и ее уловками. Но он был не в кровати. Он ходил по коридорам своего замка, потому что прозвучал призыв к охоте.

Ему не нужно было догадываться, какая жрица была не в постели в это время. Другим не хватило бы ума убежать от его стражей.

Оставалась только Рэя. Его маленькая буйная жрица как-то смогла не только сбежать от Жути, но и блуждала по замку много часов. Он не переживал, что она хотела посмотреть место, но ей нужно было кое-что узнать сначала.

Первое правило. Центр замка недоступен. Жути, которые жили в сердце лабиринта, были теми, кому было сложно управлять разумом. Те, кто уже поддались зову зверя, который жил во всех них.

И ему не нужно было догадываться, где она оказалась. Звери уже выли, чтобы он дал им разрешение исполосовать ее плоть.

Конечно, он не позволит. Хоть он не хотел жрицу рядом, он не хотел для нее такой смерти. Она стала загадкой для него.

Еще вой сотряс замок. Его звери кричали ему поторопиться, потому что они не могли ждать вечно. Они загнали ее в тупик на балконе. Они могли подбросить ее в воздух и лакомиться с ветром под крыльями.

Он вздохнул, открыл рот и издал рев, который мог затмить льва. Низкий рык заглушил всех Жутей в замке. Он добрался до места, куда они загнали жрицу, Жути расступились перед ним как волны. Они дрожали, сжимались, пока он шел мимо них. Его когти стучали по полу, царапали камень, оставляли следы.

Рэя прижималась к перилам, сжимала их руками. Она дрожала от его вида, но не потеряла сознание и не попыталась бежать. Она хмуро глядела на него с такой ненавистью в глазах, что он должен был ощутить ее огонь. Но у него похолодели и онемели пальцы.

Он посмотрел на тени замка, цепляющиеся за его когти. Они тянули его за руки, пытались помешать ему подойти близко.

Он стряхнул их. Он не ощутил магию, управляющую ими. Казалось, сам замок пытался защитить ее.

Он посмотрел в глаза жрицы и вздохнул.

— У тебя есть магия, женщина. Почему те не защитила себя ею?

Она расправила плечи, выпрямилась, стараясь выглядеть грозно.

— Я не могу использовать магию, пока не взяла ее у тебя. А ты уточнил, что не потерпишь таких отношений между нами.

Это было не правдой. Ей не нужна была его магия, чтобы колдовать, у нее была своя. Но… от нее не пахло потом и ложью. Она говорила правду. Он глубоко вдохнул, втянул ее запах сирени и пряностей. Почему она не пыталась околдовать его даже сейчас? Она могла забрать его силу, она знала, что у него было более чем достаточно. Но она молчала, смотрела на него огромными глазами.

Уриэль широко раскинул руки, давая ей шанс ударить его.

— Тогда бери, что хочешь, жрица. Колдуй и прогони зверей в их логова.

Ее плечи дрожали, и она отпустила перила. Рэя стала тереть ладонями свои руки.

— Ты не дал мне разрешения использовать твою магию.

Один из Жутей взвыл за ним. Они были голодны. Их хозяин заботился о них, приносил добычу. Почему он прятал женщину?

Он повернулся и зарычал на существо. Его клыки задели губу и чуть не порвали плоть. Он повернулся к женщине и был уверен, что выглядел как оживший кошмар. Существо с крыльями, острыми зубами, готовое лишить ее жизни.

Уриэль прорычал:

— С каких пор жрице нужно разрешение, чтобы забрать не свое?

Она смотрела в его глаза. Женщина дрожала, но ответила твердо:

— Это жрице требуется разрешение, Лорд.

Она снова удивила его. Она не врала, он не заметил изменений в ее поведении. Она серьезно говорила это.

Уриэль не знал, поражаться или злиться. Она опровергала все, что он знал о жрицах, и его мир менялся. Он еще не встречал такую, как она, раньше.

— Что ж, — он кашлянул, — считай это моим официальным заявлением. Ты можешь брать у меня столько магии, сколько хочешь, жрица. Может, я поспешил прогнать тебя.

Его слова потрясли ее. Она вздрогнула и сжалась сильнее.

Она не хотела работать с ним? Разве она не сказала, что он первым отогнал ее?

Он ее не понимал.

Он широко раскрыл крылья, мешая другим Жутям коснуться ее. Уриэль протянул к ней руку.

— Идем, жрица. Ты должна быть с сестрами.

Она не мешкала. Рэя взяла его за руку и позволила ему притянуть ее к нему. Ее плечо оказалось под его, словно она была воробьем в гнезде, и ее маленький вес было просто направлять.

Уриэль накрыл ее крылом. Жути не осмелились забрать ее у него, хотя некоторые уже почти срывались. Слюна стекала по их подбородкам, их голод был осязаемым в воздухе. Они почти не соображали в такое время.

— Можно подумать, что я их не кормлю, — буркнул он. — Они получают, что хотят, но все равно голодают.

Все жрицы, которые видели таких его подданных, скалились. Он помнил, как привел сюда последнюю жрицу, которая покинула поместье по частям. Она скривила губы при виде них и прижала платок ко рту.

Он помнил, что она назвала их жалкими зверями.

Они не были зверями. Они были потеряны, и он не бросал их, еще надеялся на исцеление. Пока что. Может, однажды угольки надежды в его груди угаснут.

Рэя пошевелилась под его крылом и выглянула из-за края.

— Голод влияет странным образом, — ответила она. — Я не виню их.

Он удивленно приподнял брови. Она жалела их?

— Ты не считаешь их монстрами?

— О, они — монстры. Как и ты, — она подняла ладони и опустила его крыло еще немного ниже, чтобы видеть Жутей, не убегая от них. — Но я не думаю, что вы все сейчас в себе.

— Почему ты так думаешь? — он думал так о каждой Жути, которую встретил. Никто больше такого не ощущал.

— Не знаю даже, — она нахмурилась, кусая губу.

Она боялась ответа на вопрос так же, как он? Или ощущала в этом месте что-то еще.

Уриэль отметил, что жрица приятно отвлекала. Может, она была стоящим противником, ведь он не понимал ее мыслительный процесс. Она смотрела на его народ свежими глазами. Невинными глазами, которые еще не видели всю тьму мира.

Или она видела тьму. Тени все еще цеплялись к ее юбкам как шелковый подол.

Он притянул ее ближе к себе и шагал дальше сквозь толпу Жути. Он повел ее по коридору к части замка, отделенной жрицам. Она уже должна была находиться там, в кровати с остальными, видеть сны.

Она кашлянула, и он посмотрел на нее.

— Что такое?

— Ты снял корсет, — она смотрела на его грудь и живот.

Уриэль подавил желание прижать ладони к телу и спрятаться от ее взгляда.

— И?

— Я просто думала, что ты носил корсет, чтобы скрыть живот от остальных.

Сейчас он был без туники, и она видела, что это было не так. Уриэль не видел Жуть без мышц как у ожившей каменной статуи. Они не собирали жир на телах как люди. Их силы поглощали всю еду, сжигали ее и превращали в магию.

Он неловко кашлянул.

— Нет, я не скрываю изъянов.

Хотя теперь он усиленно ощутил, что на нем почти не было одежды, требующейся для этого разговора. Он остался в штанах, слава небесам, но обычно спал вообще без одежды. Так делали Жути. Ткань запутывалась в крыльях, и было сложно устроиться удобно.