Злодейка в деле (СИ) - Черная Мстислава

—  Куда мне, простолюдинке, с тобой красотой соперничать, —  усмехаюсь я.

Ещё на хватало спорить с избалованной эгоисткой.

—  Внешне ты как раз весьма очаровательна, но эти тряпки, в которые ты замоталась, отвратительны. Где твоя осанка? Где чувство собственного достоинства?

Я её слушаю и ушам своим не верю:

—  Девочка, ты это серьёзно? Мы висим чёрт знает где, происходит чёрт знает что, но тебя волнует мой внешний вид. Побеспокойся о своём, если уж на то пошло.

—  А что о моём беспокоиться? —  искренне удивляется Кресси и самодовольно ухмыляется. —  Он безупречен!

Она меня от чего-то отвлекает? Заговаривает мне зубы?

Может, правильное решение —  держаться от зеркала подальше? Слово в ответ на мои мысли, зеркало подёргивается рябью, и проступает изображение.

—  Даша! —  я подаюсь вперёд, вжимаюсь в стекло.

Суток не прошло, почему она так постарела?! Горе способно разом накинуть десяток лет, но я не об этом. Даша не растолстела, но заметно набрала вес, особенно в груди прибавилось. Волосы отрасли, выкрашены в сочный рыжий, но у корней непрокрас. На вид ей… к тридцати.

Даша почему-то в халате, а интерьер больничный.

А ещё —  изображение сфокусировано на Даще, фон размыт, и я не сразу замечаю —  рядом с больничной кроватью две кроватки для новорожденных. В первой малыш спит, а во второй моргает и, кажется, смотрит прямо на меня.

—  Да… двойняшки, красавицы-дочки, —  Даша болтает по телефону.

—  Уже решили, как назовёте?

—  В честь тёти, и в честь мамы. Если бы она могла увидеть…

Я вижу. И вижу, что моя защита теперь окутывает не только Дашу, но и передалась обеим девочкам.

У Даши всё хорошо, она счастлива.

Надо же, в мою честь…

Только сейчас я по-настоящему осознаю, что моя жизнь закончилась. Трагично, обидно рано, несправедливо —  финал окончателен и обжалованию не подлежит. Мне до слёз жаль расставаться, но по крайней мере я могу уйти спокойно.

—  Родные, будьте счастливы, —  мне кажется, что названная моим именем малышка меня слышит.

Изображение тает.

Я всё ещё смотрю в зеркало, и я не сразу замечаю, что наши с принцессой отражения начинают меняться. В моём лице проступают её черты, в её —  мои.

Она нарочно подловила меня на сердечной слабости?!

—  Что ты творишь?!

Она склоняет голову к плечу, точь-в-точь, как обычно делала я:

—  Ты жизнь положила ради своей племянницы. Я спасаю отца и братьев. Что тебя удивляет?

—  Не за мой счёт!

Ради Даши я бы отдала жизнь, но это не значит, что я отдам душу ради чужого отца.

—  А за чей же? —  ухмыляется Крессида.

Мутная схема, я едва ли понимаю происходящее, но соотнести, что меня ударила книга-артефакт, а попала я в мир романа, я могу, ну и принцесса демонстрирует уверенность, а значит, ситуацию контролирует или, как минимум, понимает. С её слов получается…

—  Себя в жертву приноси! —  зачем ещё ей могло потребоваться выдернуть чужую душу, если не для жертвоприношения?!

Я не думаю, что мой выкрик внезапно разбудит её совесть, но эмоции рвутся —  страх за себя.

Принцесса наблюдает за мной с насмешкой и любопытством, с которым наблюдают за забавной зверушкой в клетке.

—  А я что, по-твоему, делаю? —  серьёзно спрашивает Кресси и выражением лица становится очень похожей на папу.

—  А?

—  Тебе станет легче, если я исчезну?

О чём она?

—  Послушай, я не хочу, чтобы ты исчезала, я хочу…

—  Да-да? Что же ты хочешь?

Я бы сказала, что вернуться в свою прежнюю жизнь, но это не так. За несколько часов в мире романа в моём прежнем мире промелькнуло несколько лет. Тела давно нет… Я вспоминаю свои последние мгновения —  принцесса к пожару не причастна, как и к тому, что я заблудилась в дыму.

Хочу спасти императорскую семью?

—  Я…

—  Позволь, я тебе помогу? Ты хочешь спасти папу и братиков, —  она мои мысли читает?! —   Ты не задумывалась, что посторонние мужчины воспринимаются родными, дорогими и близкими?

Стекло под пальцами плавится, истончается.

Я чувствую себя глупым мотыльком, летящим в огонь лампы, только меня заманивают не светом, а ответами на мучившие меня вопросы.

—  Замечала, —  только обдумать как следует не успела. —  Это наведённое?

—  Пфф! Ты забавная. Что ты знаешь о происхождении нашей династии?

—  Ничего.

Принцесса горделиво поднимает голову:

—  Мы прямые потомки богини судьбы.

У-у-у… Своё мнение лучше оставить при себе.

Не то, чтобы я отрицала саму возможность существования богов, но из древней истории я помню, что у многих народов было принято вести родословную от небожителей и великих героев, ничего нового.

—  Нехило, —  пожимаю я плечами.

—  Наш род, как и многие другие древние рода, вырождается. Мы теряем наше божественное наследие.

—  К чему всё это?

Стекло истончилось и полностью исчезло, но принцесса не делает попыток сблизиться, как стояла в позе владычицы мира, так и стоит, кривит губы в насмешливой улыбке. Я бросаю тревожный взгляд в зеркало и делаю несколько шагов в сторону, так, чтобы перестать отражаться, но моё отражение не только не исчезает, но и сдвигается ближе к отражению принцессы, черты лица смешиваются ещё больше, очень скоро зеркало начнёт показывать близняшек.

Может, разбить его? Но как, если я бесплотный призрак?

—  Ты права, моя теория насчёт причин вырождения сейчас не имеет значения. Важно иное. Есть способы разбудить спящие способности.

То, что она говорит про императорский род, очень похоже на то, то я читала про род Шесс. Былое величие угасло, инициация смертельно опасна.

—  И ты разбудила? —  догадываюсь я.

—  Крохи, но я смогла открыть Книгу судьбы и прочитать несколько страниц. Прочитанное мне о-очень не понравилось. Если ничего не предпринять, то в течение двух-трёх лет наш род будет полностью уничтожен.

—  Я до сих пор не понимаю, каким боком здесь я.

—  В хрониках работа с книгой судьбы описывалась весьма просто: читай и меняй, всё, что тебе не нравится. Например, сватается к тебе принц соседнего королевства, а ты из книги узнаёшь, что будешь с ним глубоко несчастна и бездетна. Достаточно отказать, и будущее полностью изменится.

—  Гладко было на бумаге, но забыли про овраги, да?

Кресси на миг задумывается, осмысляет фразу и с усмешкой, то теперь она насмехается, я уверена, над собой, кивает:

—  Листать Книгу судьбы, чтобы узнать прогноз погоды, не получится. Чтение отнимает очень много сил. Сказать, что оно убивает, не преувеличение. В хрониках описывается, что хранительница Книги, за редчайшим исключением, не читала судьбу чаще раза в год, подготовка к церемонии занимала целый месяц, а после хранительница восстанавливалась не меньше двух. Я тоже готовилась, но… Я умерла и отправилась на перерождение, родилась младенцем без памяти о прошлом, выросла в самой обычной семье со старшей сестрой, поддерживавшей меня, когда не стало наших родителей, а потом сестра погибла в аварии вместе с мужем. Конечно, я не могла бросить её дочку, Дашу.

—  А?!

—  Новая жизнь получилась короткой, я не оставила прямых потомков, но зато я дала счастливое будущее Даше и её дочкам, что, согласись, здорово. У некоторых родовых артефактов есть мощные целительные свойства, жизнь вернулась в тело, а следом и душа, но уже с новой памятью.

—  Бред!

—  Почему? —  удивляется Кресси.

—  Потому что нас тут двое. И вообще, не сходится. Если ты умерла во время чтения, то почему я очнулась не в сокровищнице, не за столом или где ты читала, а в спальне под одеялом? Опять же, книга. В моём мире ты была второстепенной героиней романа о любви принца Олиса и горничной.

—  Да нет же, ты тут одна, просто потоки времени в двух мирах текут с разной скоростью, а здесь и вовсе Безвременье. Олиса при мне не упоминай, —  кривится принцесса. —  Что касается романа, то ты с кем-нибудь обсуждала сюжет? Я ведь умерла с открытой книгой. Полагаю, магия дотянулась до меня накануне моей второй смерти. То есть для всех в книге был один текст, а я видела совершенно другой. Почему главной героине была горничная, не представляю. Либо она чем-то важна, либо текст неполный, искажённый, да что угодно.