Позолоченная роза (ЛП) - Хамм Эмма

Существо говорило ей прийти на кухню, когда солнце сядет. Почему его тут не было?

Амичия прижалась ближе, надеясь, что не ошиблась. Это не была ловушка. Она хоть кому-то могла доверять в этом адском месте.

Или это ее сердце не хотело быть одиноким?

На столе, где существо готовило еду, был кусочек бумаги. Он сиял в свете луны, сложенный пополам.

Послание? Король этих чудищ, похожий на гору, как-то поймал Жуть, что готовил еду? Она не хотела думать, что кто-то мог быть таким жестоким, но была уверена, что это существо наказало бы тех, кто не присоединился к охоте. Тем более — тех, кто помог ей избегать их.

Она огляделась, пытаясь найти проход на кухню. Скрытых дверей тут не было. Слугам нельзя было покидать это место, не выходя должным образом.

Странно.

Она всегда думала, что скрытые коридоры за стенами были для слуг. Теперь она гадала, что это было для их господ.

Попасть на кухню она могла только через дыру, где существо оставляло для нее дыру. Там места хватило бы. Она опустилась на четвереньки и выбралась в брешь.

Камни царапали ее кожу, цеплялись за грязную одежду, обсыпались белой пылью. Она хотела бы уберечь одежду. Хотя бы отмыться от грязи, что покрывала ее целиком.

«Жаль, — она прошла к столу. — Это платье было неплохим. Не для королев, но мне подходило».

Это было ее любимое платье, но жаловаться было бы странно. Она была жива. Этого хватало.

«Тихо, как мышка», — она подняла руку, провела ладонью по поверхности и забрала записку.

Амичия не тратила время, читая его. Пока что. Она прошла к бреши, юркнула в безопасность коридоров. И все без проблем или шума.

Она научилась двигаться по поместью, не выдавая себя отрядам Жути. Кроме одного монстра.

Она вернулась в свое убежище, развернула записку, и ее губы изогнулись в улыбке, первой с начала этого кошмара. На бумаге не было слов, только символы. Кто-то другой мог не понять послание. Виноград, луна и крест. Но Амичия уже ходила по тем коридорам, словно родилась в поместье.

Это не были послания. Это были указания направления.

«О, так ты умный?».

Она скомкала бумагу и сунула ее в карман фартука.

«Приключение. Как мило».

Если Жуть хотел, чтобы она увидела что-то в поместье, так тому и быть. Наступила ночь, но она была готова отыскать то, что ей хотели показать.

Указания увели ее дальше в поместье, чем она заходила до этого. Глубже в центр здания, где она увидела, как Реми обратили. Она заглядывала в бреши в стенах, следила за тенями, Жути могли еще охотиться на нее.

Но в поместье оказалось больше тайн и чудес, чем она представляла. Она миновала комнату, полную картин. Они лежали стопками по десять-пятнадцать штук. Некоторые стояли у стен, другие висели на гвоздях.

Еще одна комната когда-то принадлежала леди. Синий полог ниспадал на кровать из золота. Четыре столбика были украшены вырезанными цветами и листьями, такими изысканными, что казались настоящими.

Она не знала, что такая роскошь еще была жива в этом мире. Люди еще могли найти ее. Она всегда думала… что все это пропало.

Она шла дальше, заглядывала в комнаты, пока указания не привели ее к лестнице. Вот только лестница вела вниз.

Она не видела еще ничего, ведущего вниз. Все лестницы вели на второй или третий этажи поместья, но она не думала, что тут был подвал.

Или хуже — подземелье.

Волоски на руках встали дыбом. Это была хитрая уловка? Жуть заставлял ее идти в подземелье, где ее запрут с остальными?

«Смелее, Амичия, — думала она. Слова отражались от стен в узком коридоре. — Нужно быть смелой».

Приключение было в незнании, что случится, так говорил ее отец. Маленькие приключения могли случаться каждый день, и их размер не имел значения. Каждый раз, когда она шагала вперед и делала то, что пугало ее, она становилась храбрее.

И она переставляла ноги, спускалась во тьму. Она быстро прижала ладонь к стене, чтобы не упасть. Она шагала осторожно, чтобы не скатиться по лестнице, где могла сломать шею.

Внизу не было подземелья, где ее ждали сто Жутей. Она могла различить сияние луны в трещине в стене. Луч тусклого света попадал на участок стены, где лежали факел и трутница.

— О! — ее выдох был громким, но надежда на огонь, тепло вырвалась из нее звуком, который она не могла сдержать.

Амичия подбежала и схватила трутницу с пола. Это могло все изменить. У нее будет свет, она сможет согреться. Она проживет еще немного дольше, ведь сможет развести огонь. Хоть ей нужно было оставаться осторожной, Жути могли заметить свет. Риск и награда.

Амичия повернулась уходить. Она могла подняться по лестнице, вернуться в свое гнездышко среди листьев из стекла. Там она разведет огонь, согреет замерзшие кости и пальцы ног. Это радовало, и она должна была уходить, пока был шанс.

Но что-то в ней говорило ей остаться. Что-то в груди говорило ей посмотреть на факел, поднять его.

Он был старым. На ручке был вырезан когда-то давно узор. Но ткани сверху хватало для огня. Она поднесла конец к лицу и понюхала.

Все еще в масле.

Она глубоко вдохнула, вытащила спичку, чиркнула ею и прижала огонек к факелу. Он загорелся, обжигая светом глаза.

Амичия подняла факел высоко над головой и озарила комнату, куда ее отправил Жуть. От вида она перестала дышать. Не от красоты. Не от восторга.

От страха.

Она была в гробнице. Ладонь с лицами тех, кто умер, тянулась выше, чем она могла достать. Лица на стенах смотрели на нее с явным неодобрением, обжигая взглядами ее кожу.

Они не хотели, чтобы она была тут. Они не хотели, чтобы простолюдинка портила их священное место грязными ногами, одеждой в крови и волосами в паутине. Амичия не могла их винить, но их призраки касались ее холодными пальцами. Дрожь сотрясала ее плечи от каждого невозможного прикосновения.

Холодный белый мраморный пол, вокруг — мертвые, которые когда-то жили в этом поместье. Ее голос пропал, застрял в горле.

Она должна была извиниться, что нарушила их покой, но не смогла, когда взгляд упал на каменный саркофаг в центре большой гробницы. Пыль покрывала его хорошим слоем, но Амичия видела, что он был создан старательно. В резьбе на поверхности было что-то манящее. Что-то, что влекло ее ближе к камню, заставляло затаить дыхание.

Амичия подняла факел выше. Трепещущий свет отбрасывал тени, и они двигались, хотя не должны были. Чудища из тьмы следовали за ней, хихикали. Обсуждали, коснется ли она гробницы.

Коснется ли? Опустит ли руки на камень, который явно был проклят?

Она обошла саркофаг. Каждая сторона была вырезана знамениями смерти. Чума, голод, война — все ужасы, которые могли принести конец человечеству. Но сверху было вырезано что-то другое.

Она осторожно склонилась и подула на пыль сверху. Ее дыхание сдвинуло пыль, и та скатилась покрывалом, раскрывая резьбу, которую Амичия еще не видела. Замок в облаках с крылатыми существами вокруг него. Не Жутями, их крылья были кожистыми, как у демонов. У этих существ были пернатые крылья.

Она не слышала о таких существах. Никогда такого не видела.

«Что это значит?».

— Открой и увидишь, — прошептал голос ей на ухо.

Амичия вздрогнула, пригнулась, словно на нее собирались напасть. Она подняла ладонь, чтобы поймать удар. Но ничего не произошло.

Она медленно опустила руку и встала. Никто не стоял в гробнице с ней. Она медленно развернулась по кругу, вглядываясь в тени. Тут были лишь пыль и мертвые.

Холодок пробежал по ее рукам, поднимая волоски. Она смотрела на свою руку, могла поклясться, что видела идеальный отпечаток ледяной ладони.

— Открой его, — повторил голос.

— Я не должна, — прошептала Амичия, голос был едва слышным. Дрожь пробежала по ее ногам. — Мертвые должны оставаться мертвыми.

— Но какие тайны там скрыты? — холодный воздух дрогнул, словно пытался говорить сквозь пелену с живыми. — Что за ответы могут появиться?

Она спорила бы, но дыхание замерзало, покидая губы. Ледяной воздух собирался облачками перед ней. Словно призрак или дух стоял перед ней, и она дышала сквозь него.