Дом яростных крыльев - Оливия Вильденштейн
— Сиб уехала вместе с мамой и папой около часа назад, — она осматривает мою одежду. — Почему ты не нарядилась?
Я смотрю вниз и начинаю теребить свой простенький наряд. Вместо того чтобы ещё больше погрязнуть в жалости к себе, я округляю глаза и с притворным ужасом шепчу:
— Неужели я опять надела своё невидимое платье?
Джиане хватает такта посмеяться над моей жалкой шуткой.
Я киваю на её простой наряд.
— А что насчёт твоего бального платья?
— Боже, ты думала, я пойду на пир в Исолакуори? Не в этой жизни.
Поскольку мы живём только один раз, я предполагаю, что она вообще не планирует их посещать.
— Куда ты идёшь?
— В Ракс. Люди устроили там свой собственный праздник, так как ленты не достигли их берега.
Не удивительно.
Людям даже не разрешается плавать по каналам, окружающим королевский остров.
— Как ты попадёшь в Ракокки?
Она поджимает губы. А потом ещё раз. Наконец, она вздыхает.
— На лодке Антони. Он и его друзья не попали в список.
— Я тоже.
Она приподнимает бровь.
— В это сложно поверить.
— Поверь, — я облизываю губы. — Могу я поехать с тобой?
Заходящее солнце подсвечивает очертания Джианы золотым цветом, делая её смуглую кожу ещё темнее, пока она не становится черной как смоль.
— Твоя бабушка…
— Ей не обязательно знать.
— Фэллон.
— Пожалуйста, Джиа. Я тебя умоляю.
Я подхожу к ней, сложив руки, словно в молитве.
— Я сделаю всё. Всё что угодно.
Она испускает глубокий вздох.
— Тогда не дай мне стать обедом змея, когда твоя бабушка бросит меня в канал, хорошо?
— Да! — почти кричу я, после чего понизив голос, добавляю: — Только она тебя туда не бросит. Клянусь всеми фейскими богами.
Джиана улыбается и качает головой, а затем указывает на пристань, где стоит Антони. Его взгляд прикован к нам.
Воодушевление из-за того, что я поеду в Ракс, наполняет самые мелкие трещинки у меня в груди. Я не только хочу вырваться отсюда и избавиться от своей меланхолии, но также хочу встретиться с Бронвен.
Антони смотрит на меня из-под низко опущенных бровей.
— Ты не на празднике, Фэллон?
— Я же Росси, забыл?
Я прикусываю щёку — не до крови, но достаточно сильно, чтобы отвлечься от той боли, которая снова начала прокалывать мою грудь.
— Наше общественное положение довольно плачевное.
Он всё ещё не сдвинулся с места, чтобы пропустить меня в лодку.
— Я заплачу.
Я запускаю руку в карман своей юбки.
— Фэллон, пожалуйста, — он сжимает моё предплечье. — Твои деньги не помогут моей лодке.
Я делаю резкий вдох и отхожу на шаг назад.
— Понимаю, я…
— Ты что-то поняла, но определённо не то, что я имел в виду, — он протягивает мне ладонь.
Я хмурюсь, посмотрев на неё, а потом смотрю на него.
— Я бы никогда не взял с тебя денег, Фэллон, — он говорит это так нежно, и от одного его тона моё трепещущее сердце успокаивается. — Женщинам по фамилии Росси всегда рады на моей лодке.
Сглотнув, я кладу руку поверх его руки и разрешаю ему опустить меня в лодку. Когда я устраиваюсь на носу, Антони начинает разматывать тросы, и я вижу, как напрягаются бицепсы под его свободной свежевыстиранной рубашкой тёмно-синего цвета.
Сомневаюсь, что он будет против моего внимания, но я всё равно устремляю свой взгляд на солдатские бараки, в которых сегодня тихо, так как большинство военных вызвали во дворец для помощи королевской страже. И всё же несколько человек в униформе бродят по узкой полоске острова, которая отделяет Ракс от Тарелексо.
Я рада тому, что сейчас темно, но всё же задумалась о том, как мы будем проезжать контрольно-пропускной пункт.
— У меня нет пропуска.
Антони подскакивает ко мне, оставив своих друзей грести.
— Тебе он не нужен, если ты на моём судне.
— Как так?
— Я торгую не только рыбой, — я не понимаю, что он имеет в виду, и по моему лицу это видно. — Это секрет, Фэллон.
Он подмигивает мне, заставляя меня задаться вопросом о том, какие же секреты он скрывает.
— Эти секреты дорого стоят.
— То есть нас даже не остановят?
— Нет.
Порывы солёного ветра воюют с его локонами. Он откидывает их, и его выразительное лицо расплывается в улыбке, а ямочка на его мужественном подбородке углубляется.
— Не могу поверить в то, что Фэллон Росси стоит на моей лодке и направляется в сторону болот.
Я возвращаю ему его улыбку и откидываю назад свои локоны.
— Да ещё и рада этому. Может быть, тебе в кофе написал эльф?
Я морщу нос.
— Фу. Зачем ты вообще это сказал?
— Говорят, что их моча заставляет фейри вести себя… буйно.
— Во-первых, это отвратительно.
Хотя и информативно. Как так вышло, что Фибус, который вырос среди эльфов, не рассказывал мне об этом?
— Во-вторых, я сама себе завариваю кофе, и у меня нет эльфов.
Из-под лодки выплывает голубой змей, его молочно-белый рог блестит в лунном свете. Он не обращает на нас внимания и просто уплывает, заставив Джиану приглушённо вскрикнуть. Волны врезаются в борт лодки. Я теряю равновесие.
Антони обхватывает меня рукой за талию, когда я налетаю на него сбоку.
— Лучше поплаваем после праздника.
Я запрокидываю голову и смотрю ему в лицо.
— Поплаваем? Ты плаваешь?
— Моя стихия — вода.
— Верно, но никто не умеет управлять морскими змеями.
Он так пристально смотрит на моё лицо, что мои щёки вспыхивают.
— Кроме тебя.
— Я пересекалась только с одним.
Я опускаю взгляд на канал. Интересно, а вдруг Минимус находится сейчас где-то под этой водной гладью, залитой лунным светом?
— Другие могут меня ненавидеть.
— Вряд ли есть существа, которые могут тебя ненавидеть, Фэллон.
Я делаю глубокий вдох, наполнив лёгкие солью, ветром и светом звёзд.
— Мой дед.
— Твой дед — дурак.
Я делаю резкий вдох, потому что мы уже в нескольких метрах от контрольно-пропускного пункта, и два солдата-фейри стоят у плавучих ворот.
— Не говори так.
Антони хмурит лоб. Он решил, что я защищаю деда.
— Его влияние слишком огромное, а слух слишком острый. И хотя ты умеешь плавать, я не хочу, чтобы ты закончил свои дни в этом канале.
Его
