Сыны Каина. Капкан на любовь (СИ) - Амеличева Елена

Но какая разница? Остается только скрипнуть зубами и сесть в машину, надеясь, что сумею минимизировать риск, тщательно осмотрев место. «Лексус» понесся по полупустой дороге. Мокрый город тоже был не в настроении, как и я. Небо дулось на землю, как обиженная жена, у которой муж раскритиковал ужин.

Я чувствовал себя героем незамысловатого боевика, зрители которого уже давно в курсе, что персонаж едет прямиком в объятия неприятностей, да он и сам это подозревает, но ничего поделать не может — роль написана, хочешь, не хочешь, играй.

Вот она, та самая заброшенная стройка. Надпись на покосившихся листах алюминия предупреждала, что «Территория охраняется». Да, заметно, охраняется изо всех сил. Но мне важно не это. Сделав несколько кругов вокруг, я понял, что кто угодно может к ней подобраться в любой момент. Даже если десяток Стражей расставить по периметру, это ничего не изменит.

Да никто мне и не разрешит такое. Встреча должна пройти максимально тайно. Интересно, Орхий сам выбирал это убогое место? Ему-то все равно, на кону моя жизнь и репутация. Он свою задницу при любом исходе прикроет.

Оставив автомобиль неподалеку, я медленно прошел на территорию. «Все бурьяном поросло» — всплыло в голове. Идеально подходит. Затевался, вероятно, торговый центр, на жилой дом не похоже, а потом, как всегда бывает в России, вдруг кончились деньги — вернее, уехали с кем-то умным в страны, откуда нет выдачи.

Ровный гул города здесь был едва слышен. Заброшка глянула на меня черными прямоугольниками окон, недоумевая, что взрослому мужику могло здесь понадобиться на ночь глядя.

— Сам без понятия, — прошептал я себе под нос, осматриваясь. Постапокалипсисом отдает. Прямо сцена из фильма «Жизнь без людей, 100 лет спустя». Везде неизбежный граффити — практически все то же самое, что малевали первобытные люди на стенах пещер, в перерыве между поеданием мамонта и проламывания палицей черепа соседа.

Осталось только на шприцы наркоманские наступить и ритуал встречи с многострадальной родиной можно считать исполненным. Одно хорошо, даже в таком месте, в которое никто в здравом уме в зрелом возрасте не полезет, мне нечего бояться, я в любом случае буду самым опасным, потому что полудемон. А вот завтра расклад может поменяться.

Я прошел дальше, думая о том, что для тайной встречи выбрано крайне неудачное место. В этом недострое сотни мест, где можно так затихариться, что никто никогда не отыщет. Причем, хоть с оптической винтовкой прячься, хоть с гранатометом в обнимку.

— Эй, ты чего тут, мужик?

Я обернулся. Безобидный алкаш в грязных лохмотьях.

— Тут опасно, мужик.

— Знаю. Вы здесь живете?

— Так ну да.

— Никого не видели недавно?

— Да нет, ты первый. Только с месяц назад мелкие засранцы бегали. Вредные, ужас. Одного из наших отпинали. — Он вздохнул. — Вот ты скажи, чего дети нынче такие злые? Мы ж не трогаем никого, квартируем тут, столуемся на помойке вон у ресторана неподалеку. — Его голос задрожал. — Бомжика любой обидеть может.

— Возьмите. — Понимая, что это был спектакль, я все же дал ему купюру. — Пригодится.

— Спасибо, мужик, не надо. — Он отступил. — Не для того ж рассказал, чтобы выморщить.

Удивил, честно.

— Как хотите.

— Да ты не обижайся. — Мужик широко улыбнулся, показав единственный уцелевший зуб. — Просто в завязке я, понимаешь? Куда мне деньжищи такие? Напьюсь ведь. Баба меня тогда бросит. Опять. А одному неповадно жить. Тем более, в двухэтажных-то хоромах! — он захихикал.

Виляя хвостом, к нему подбежал вполне упитанный пес. Глянул на меня, на хозяина и деликатно гавкнул — на всякий случай. Лай был похож на кашель.

— Простыл кобель, — пояснил бомж. — Все кашляем. Странная нынче осень какая-то, недобрая.

Сердце опять заныло. Осень и в самом деле выдалась недобрая.

МАГДА

Кто сказал, что люди не меняются? Еще как меняются, причем, резко и бесповоротно! Я, например, не узнавала себя. Совсем недавно «плотские радости» казались мне чем-то преувеличенным, не особо важным, а теперь являлись частью моей жизни — и весьма значимой.

К чему-то серьезному я, может, и не была пока готова, но те ощущения, что приносили объятия и поцелуи Лукьяна, мне очень нравились. Как и ощущение власти над ним. Дрожь, которая пробегала по его телу во время моих ласк, щекотала нервы и заставляла сердце сжиматься в сладком предвкушении. Из-за стонов Хранителя по коже неслись мурашки. Бешеный взгляд парня пробуждал такие чувства, что дыхание замирало на вдохе.

Мне нравилось быть желанной, защищенной, бережно лелемой, словно нежный цветок. И не меньше нравилось мучить поклонника, упорно ждущего моего 18-летия.

Мы вернулись из кино домой к Лукьяну. Игорь Леонидович, его отец, уже ждал нас в холле. До сих пор не могу понять, как он ко мне относится. Обычно всегда чувствую, нравлюсь человеку или нет. Но в случае с папой моего парня было наоборот. Такое ощущение, что мужчина сам не может решить, какие эмоции у него вызывает девушка сына.

— Это будет сегодня? — спросил Лукьян у отца.

— Да. — Тот кивнул и посмотрел в мою сторону. — Магда, прости, у нас дела.

— Конечно. Мне пора на занятия.

— Увидимся позже, — парень смущенно чмокнул меня в щеку.

В «игровой», разделенной на большие кабинки, уже собралась группа стажеров. Надеюсь, не опоздала. Бард, глава разведчиков, кивнул в ответ на приветствие и указал на свободное место. Он недолюбливал меня из-за того, что неровно дышал к Ольге, а ее после того избиения сослали в Петербург. Но внешне его отношение ко мне было в точности таким же, как к остальным стажерам.

Мы надели очки и погрузились в виртуальную реальность. Я обожала эти занятия — где еще прокачаешь такие навыки, кроме вирт-боя? К тому же, одно удовольствие делать это на супер современном оборудовании.

Когда я через полчаса сняла очки, Бард подошел ко мне, глядя на результаты, выведенные на экран.

— Так, реакция — 90 %, выбор действий — высокая степень риска, результативность — 30 %. Поняла, в чем ошиблась?

— Поняла, буду больше времени уделять физподготовке.

— Не это главное.

— А что тогда?

— Вот это. — Он указал пальцем на свою голову. — Ты сначала делаешь, потом думаешь. Противник навязывает тебе свой стиль боя, вынуждает уходить в оборону. Опережай его.

— Ясно.

— Зачет ставлю, для первого месяца отличный результат показываешь.

— Можно отдельно от группы потренироваться здесь, Сергей Никитович?

— Схватываешь на лету, — мужчина усмехнулся. — Не можно, а нужно. В любое время приходи, оставлю тебе пропуск.

— Спасибо.

Я встала под освежающие теплые струйки душа и ушла мыслями в никуда. В голове, как облака в ветреную погоду, проносились обрывки мыслей, но ни одна не удостоилась внимания. Когда вышла в зал, там никого уже не было, кроме Сергея.

— То есть мы уверены, что там будет только один Страж? — донеслись до меня его слова. Я замерла. — Хорошо, упакуем его, никуда не денется. Выезжаем тогда через десять минут. Да, группу соберу сам. — Он обернулся. — Ты еще здесь?

— Простите, подслушала. Вы на захват Стража едете? Можно с вами? — Сергей молчал, и с моих губ слетела неуклюжая шутка. — Вам же нужен кто-то патроны подавать?

— Хорошо, идем.

Мы вышли из корпуса и сразу же встретили Лукьяна.

— Что здесь делает Магда? — он нахмурился.

— Вызвалась патроны подавать, — Бард усмехнулся. — Ладно, вы разбирайтесь, в сторонке подожду.

— Тебе не место здесь. — Лукьян скрипнул зубами.

— Ты, может, думаешь, что я буду дома сидеть и трусы тебе вязать? — прошипела я, чувствуя, как в душе поднимается глухое раздражение. — Не дождешься! Так что привыкай!

— Магда!

— Если отношения с тобой будут превращать меня в тепличное растение, которое берегут от малейшего ветерка, то они закончатся! — я противоречила своим же недавним мыслям, но желания довольствоваться статусом «девушка Лукьяна» во мне не было. — Лучше попрошу тогда о переводе в другой город.