Седьмое правило академии Левендалль (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна

— Да тебя вообще убить надо! Посмотри, что ты наделала!

Я посмотрела и пришла в ужас. Фонари на площади были все, как один, разбиты. В свете бледной луны кусты и деревья выглядели так, будто по ним протоптался табун диких лошадей. Помятые скамейки и словно взорванные изнутри дорожки придавали площади вид поля сражения. Я видела такие на репродукциях и всегда думала: ах, как хорошо, что сейчас нет войны! И вдруг такое прямо перед глазами, наяву.

— Это я. Я такое? Но как?

— Это неконтролируемый выброс магии, — Рохан оглянулся и потянул меня за руку в парк, с дорожки. Откуда-то уже доносились крики, ругался мужской голос: «Ах, поганцы! Ах, хулиганы! Что натворили!»

— Пресвятая Богородица, — стонала я, спотыкаясь на кочках и ямках, — спаси нас и помилуй!

— Поздно к Богородице взывать! — злой голос Рохана резал по сердцу, как по живому. — Теперь надо бежать подальше, чтобы нас не поймали! Ведь выпрут из академии! Отец мне этого не простит!

— Извини, я не думала, что…

— Ты вообще не думала!

— Я не думала, — покорно согласилась. — Мне просто нужно было… Понимаешь?

Нужно было подойти к башне!

Задыхаясь от бега, я боялась только одного — упасть без сил. Но твердая рука Рохана служила поддержкой и опорой. Господи, да разве могла я предположить, что случится.

Ох!

Могла.

Ведь не взорвался кристалл просто так! Он взорвался из-за меня. И теперь вот — искореженная площадь. И башня, зовущая меня. Да, я теперь отчетливо слышала ее зов

— манящий, такой добрый, такой на слух приятный! Даже сюда он доносился, правда, гораздо тише. Нет, надо спрятаться в общежитии, быть может, башня замолчит и перестанет звать меня. По доброй воле я уж точно к ней не подойду!

Интересно, сможет ли браслет-путеводитель избегать башенной площади в своих маршрутах?

Рохан внезапно остановился и, дернув меня за руку, прижал к дереву. Я вскрикнула, но мне зажали рот ладонью. Сердце заколотилось, а в голове промелькнула мысль — это он пахнет мятой, он, Рохан!

— Тш-ш-ш, молчи, Адриана!

Неподалеку от нас по дорожке бежали к площади старик в ливрее и мужчина средних лет. Старик, запыхаясь, докладывал:

— Ироды, все ж перепахали, все! Скамейки побили, фонари не светют, даже кусты, и те поломанные! И не жалко ж поганцам!

— Разберемся, Парентий! — отрывисто ответил мужчина.

— А ведь люди делали, сажали, растили! Знать бы кто, ноги бы самолично повыдергивал и спички вставил! И ведь не угодница Марфена, тогда ж мы мороки ставим для надежности, а тут.

Когда они скрылись за деревьями, Рохан отпустил меня и выдохнул:

— Вот, пожалуйста, даже ректора вызвали!

— Что, все так серьезно? — недоверчиво спросила я. Для меня слово «ректор» прозвучало как «Бог».

— Адриана, — строго сказал Рохан, сверля меня своими прекрасными глазами цвета ночного неба. — Ты даже представить себе не можешь, сколько стоит привести в порядок все, что было разрушено! Уже не говоря о том, что ты — ходячий нестабильный файербол!

— Это неправда! — запротестовала я. — Я стабильна!

Он фыркнул, смеясь:

— Стабильна? Ты упала в обморок, попутно сшибла волной пару деревьев и скамейки с фонарями, а так да, вполне стабильна!

— Не понимаю, — пробормотала. — Почему так случилось?

— Потому что нечего трогать башню, раз запретили! — сварливо откликнулся Рохан. — Пошли, я провожу тебя до общежития, скоро запрут двери.

У крыльца женского общежития мы расстались, и он галантно поцеловал мне руку, сказав:

— Если вдруг у тебя будут проблемы, обращайся ко мне за помощью, Адриана.

— Спасибо, — я покраснела. Вот глупая! Мы уже пережили вместе столько, сколько я за всю свою жизнь еще не переживала событий, а краснею от простого жеста вежливости! — Я должна вернуть тебе платок, если ты помнишь…

— Не утруждайся, — беспечно отмахнулся Рохан. — Можешь его просто выбросить.

Ага, как же. А ведь еще один человек дал мне свой платок. Уже два надо отстирать и вернуть владельцам!

Или у меня соберется коллекция батистовых носовых платочков. Мужских.

Присев в книксене, я взбежала по ступенькам и скрылась в холле, чтобы только поскорее отделиться дверью от Рохана. А внутри прислонилась к этой самой двери — для надежности, что ли? Чтоб уж точно не впустить молодого человека, если бы ему пришло в голову ломиться. Зато меня заметила госпожа Перетти, которая о чем-то беседовала с двумя девицами, но быстро их отпустила и подошла:

— Что же, Камли, вы все успели?

— Да, спасибо. Успела и ритуал пройти, и учебники получить.

Я вздохнула:

— И даже поужинать.

— Вот и хорошо. Идите отдыхать. Елси вы не читали устав, то не знаете, что двери общежития закрываются ровно в двадцать два часа. А завтра утром я разбужу всех ровно в шесть, чтобы вы успели умыться, одеться и не опоздать на первую лекцию!

— Ой! — сказала я. — А как я узнаю, где будет первая лекция? И по какому предмету?

— Не волнуйтесь вы так, — рассмеялась госпожа Перетти, как добрая тетушка из детской сказки. — Маграссылка у нас работает без перебоев, утром при пробуждении вы увидите свое расписание на двери! А теперь — отдыхать!

— Спасибо большое за заботу, мадам, — расчувствовалась я.

— Ну будет, будет, — она легонько подтолкнула меня по коридору к лестнице.

Поднимаясь, я очень надеялась, что моя соседка еще ужинает или уже спит. Не хотелось вести восторженные разговоры. Хотелось умыться и лечь спать. А встану я раньше побудки — в монастыре матины служили в пять, а вставали девочки за полчаса, чтобы успеть привести себя в порядок.

В общей комнате никого не было, поэтому я беспрепятственно посетила уборную комнату, порадовавшись, что в ней тепло и чисто, и пахнет хвойным лесом, а потом закрылась у себя в комнатке, зажгла свечу и принялась разбирать вещи.

Боже, какие симпатичные там оказались блузки и юбки! И второе черное платье! И белые передники, такие длинные и широкие, что, наверное, закрывали фигуру целиком! А еще шаровары — как у восточных йогов, матроски и совсем легкие матерчатые туфли на толстой подошве. Простое, но добротное белье обрадовало меня больше всего — его было много! Чуть ли не на каждый день своя смена! Сложив все в шкаф-сундук, я села читать устав, справедливо предположив, что там найдется пункт о форме. И точно!

«Студенты академии обязаны носить форму, выданную им в хранилище, все то время, пока они находятся на территории академии. Для девушек предусмотрены:

— Черное повседневное платье — 2 штуки.

— Ансамбль юбка (коричневого цвета) и блузка (светлая) для теоретических занятий — 2 штуки.

— Ансамбль шаровары и блуза с воротником и поясом для занятий спортивной и физической культурой — 2 штуки.

— Передник для лабораторных занятий — 3 штуки.

— Туфли повседневные — 1 пара.

— Туфли спортивные — 1 пара.

Кроме того, всем студентам выдается белье и домашнее платье, а также неглиже, халат и дюжина носовых платков».

Все в душе пело и радовалось такой щедрости. И ведь озаботились же выдать одежду в двух экземплярах, чтобы можно было постирать запачканное и не сидеть в халате, ожидая, пока высохнет.

Ну, с этим я теперь спокойна, надо умыться и почитать немного.

За водой мне пришлось сходить на второй этаж в прачешную. Там я набрала полный кувшин теплой чистой воды и заодно посмотрела, где буду стирать. Весьма удобные места с жестяными корытами, и у каждого мыло лежит, доска стиральная… Интересно, как же у них тут баня устроена? Но проверять баню не стала — постеснялась в одиночку. Вот завтра у соседки спрошу, вместе и сходим.

Умывшись и почистив зубы, я удобно устроилась в кровати с книгами. Первой взяла, конечно же, «Занимательную артефакторику», в которой надеялась найти ответ на свой вопрос про взорвавшийся кристалл.

«Артефакт — это любой предмет, содержащий природный камень либо кристалл, добытый из земли. Примерами могут служить скипетр — символ императорской власти, в который впаяны сто сорок два камня и кристалла. Также дворяне предпочитают носить артефакты в качестве украшений или оружия».