Невеста Стального принца (СИ) - Чернованова Валерия Михайловна
Нет, мне без разницы, с кем и как часто скрашивает свои ночи его всемогущество. Этот вопрос волновал меня исключительно потому, что лично я скрашивать господину Мэдоку ничего не собиралась.
Наверное, не стоило об этом даже думать, потому что ответ на этот животрепещущий вопрос я получила уже на следующее утро. Собираясь к завтраку или, точнее, позволяя собирать себя сразу нескольким служанкам, приставленным ко мне разлюбезным хозяином, я услышала, как в передней хлопнула дверь, а спустя пару секунд увидела на пороге спальни его возможное будущее каменное величество.
Стальной прошел в комнату, по-хозяйски так, даже не удосужившись сообщить о своем появлении стуком в дверь, и девушки, повинуясь его короткому приказу, всполошенными пташками тут же выпорхнули из спальни.
Сегодня на нем были темно-серые штаны, заправленные в высокие сапоги, и белоснежная рубашка, которую его всемогущество не потрудился застегнуть на верхние пуговицы. Лучше бы застегнул, честное слово. Что бы я ни испытывала к де Горту, должна признать, мужчина он хоть куда, а фигура у него так вообще отпад. Широкие плечи, накачанная грудь и руки, узкие бедра. Сильный, красивый, властный — ну прямо ожившая мечта героини любовного романа. Вот только я не героиня любовного романа, а горе-попаданка, которой стоит опасаться этого не в меру красивого и властного.
Оглядев меня с ног до головы, словно все еще сомневался в правильности своего выбора, де Горт соизволил поприветствовать свою наину:
— Доброе утро, Филиппа. Надеюсь, вам хорошо спалось в новом доме?
— А вам? — вскинула на него взгляд, который до этого лишь неимоверным усилием воли смогла опустить.
Еще одна дурацкая традиция, которой мне не понять.
— Неплохо. Вы всегда отвечаете вопросом на вопрос? Не самое лучшее качество для наины.
— А вы всегда следите за своими спящими наинами?
Не собиралась этого говорить и уж точно не собиралась ему дерзить, но… В этом мужчине было слишком много надменности, если не сказать — пренебрежения. Как будто одним своим появлением в этих стенах он делал одолжение, освещал светом своего самомнения всю мою никчемную жизнь. Вот и не сдержалась, дала волю эмоциям.
Де Горт нахмурился:
— Откуда узнали?
— Морок не стал бы так на меня реагировать.
— Вы только познакомились с моим вейром, а уже знаете, как бы он на вас реагировал? — сардонически усмехнулся герцог.
— Я хорошо лажу с животными, легко нахожу с ними общий язык. Можно сказать, чувствую их.
— Надеюсь, что и нам с вами удастся легко найти общий язык, леди Адельвейн. — Мэдок приблизился ко мне, коснулся моего подбородка, небрежно скользнув по нему большим пальцем, и проговорил с легкой хрипотцой в голосе: — Сегодня вечером я приду к тебе, Филиппа.
Э?
— В каком смысле придете? — дернула я подбородком, вскидывая голову. — Как Морок?
Чтобы не смотреть на этого часто приходящего снизу вверх, поднялась с пуфика, правда, тут же об этом пожалела. Теперь я была еще ближе к герцогу, что явно мешало собраться с мыслями, оставаться спокойной и невозмутимой.
— А в каком смысле хальдаг может приходить вечером к своей наине? — Он снова меня коснулся, скользнул пальцами по изгибу шеи, не спеша обвел родинку на ключице, давая почувствовать, как горяча его кожа. Или это моя вдруг стала горячее раскаленного на огне железа?
Главное, чтобы не пошел гулять дальше, ну то есть ниже.
Не сразу до меня дошел смысл его слов, а когда дошел… Я вспыхнула, задрожала. В голове лихорадочно заметались мысли, и я, нервно сглотнув, отчеканила:
— Боюсь, лорд Мэдок, ничего не выйдет.
— Это почему же?
— У меня те самые дни, — быстро нашлась с ответом.
— А я не брезглив, — тоже не растерялся герцог.
Ну вот и как с таким говорить!
Что это вообще за законы такие, позволяющие хальдагу пользоваться невестой как какой-то вещью?!
— То есть вы не собираетесь на мне жениться, но спать со мной готовы начинать прямо сейчас?
— Хм, сейчас… — Де Горт подался ко мне, втянул носом воздух возле моего лица и хрипло прошептал: — Тоже не плохой вариант.
— А вы не думали, кто меня потом такую, опороченную, замуж возьмет?
Врезать бы ему чем-нибудь. По причинному месту, с которым он приходить ко мне собрался.
Мерзавец.
— Во-первых, леди Адельвейн, все еще может измениться и вы останетесь со мной. Во-вторых, любой почтет за честь взять в жены бывшую наину хальдага.
— После того как вы ею, то есть мной, вволю наиграетесь?
— После того как узнаю вас поближе и решу для себя, подходите вы мне или нет.
Железобетонная логика.
Перестав осматривать, ощупывать и обнюхивать свое приобретение, де Горт направился к выходу, бросив на ходу бесцветное:
— А пока заканчивайте собираться и не заставляйте вас ждать, леди Адельвейн. Выезжаем сразу после завтрака.
Хальдаг ушел, я опустилась на пуфик и нервно закусила губу. Ну вот и как теперь быть? Не буду я с ним спать! Не хочу и не могу! Это только все усложнит, а может, и вовсе меня раскроет.
Вернулся, что называется, почесать себе брюхо.
У-у-у, животное ты стальное!
Справившись с желанием швырнуть чем-нибудь в дверную створку, за которой скрылась эта недособачья морда (никогда подобным не страдала, а тут вот руки зачесались), я залпом осушила бокал воды, в которой плавали дольки фруктов и листики мяты. Больше ничего сделать не успела (разве что хорошенько поматерилась в мыслях) — вернулись служанки. Гуськом прошли в спальню и принялись с еще большим энтузиазмом кружить вокруг меня. Расчесывали и скалывали мне волосы, создавая у меня на голове какую-то сложную и совершенно непонятную прическу, добавляли на лицо свежий румянец, хоть щеки и без румян пылали, помогали обрядиться в пышное нежно-голубое платье со вставками серебряного кружева.
— Под цвет ваших чудесных глаз, — одарила меня комплиментом одна из девушек.
— Они как будто вобрали в себя серебряный блеск звезд и безмятежную голубизну неба, — подхватила другая камеристка.
А остальные две активно закивали, с ними соглашаясь.
Как по мне, так глаза у меня самые обычные — серо-голубые, без всяких звездных блесков и небесной голубизны. Но, наверное, здесь так принято — льстить наинам и во всем им угождать. Девушки просто выполняют свою работу, а потому я постаралась улыбнуться и сказала:
— Спасибо.
Когда со сборами было покончено, самая молоденькая из служанок вызвалась проводить меня в столовую.
Значит, настало время знакомиться с остальными «наложницами».
Спустившись по мраморной лестнице и миновав просторный холл, мы оказались в столовой. Светлой, теплой, уютной. Стены, обшитые деревянными панелями с затейливым резным узором, длинный, накрытый ажурной скатертью стол. Морозные росписи на окнах и пламя в камине, возле которого, растянувшись на коврике, дремал дог.
Ни де Горта, ни его девочек нигде видно не было.
— Леди и его всемогущество сейчас подойдут, — заверила меня служанка и, изобразив что-то вроде книксена, вышла из столовой, притворив за собой дверь.
Подхватив дурацкие юбки, в которых по-прежнему путалась, я бросилась к догу. Надеюсь, что это все-таки он, а не его худшая половина.
— Морок, это ты?
«А кто ж еще», — лениво ответил вейр, не открывая глаз, старательно делая вид, что продолжает спать.
— Ну мало ли. Вдруг твой бессердечный хозяин. Хотя, возможно, сердце у него и имеется. Железное. И, скорее всего, уже порядком проржавевшее.
«Обиделась? И что вы с ним, голубки, не поделили?»
Обиделась? Да я зла на него, как… как… В общем, очень зла! Даже на Кирилла так не злилась, когда выяснилось, что он мне изменяет. А вот на этого Истинного…
— Он ночью приходил ко мне, прикидываясь тобой. Ты знал об этом?
«Не-а. — Собака широко зевнула. — Когда разум хозяина занимает это тело, мой собственный на время отключается».
— Ясно.
