Лора Ли - Мужчина внутри
Он отбросил рубашку прочь и уселся на пуф. Глаза Табера не отрывались от лица Рони, они сверлили ее — и этот взгляд потемнел от желания, когда уперся в ее вздымающуюся грудь.
Боже, она так хотела попробовать его на вкус. Его живот был плоским, твердым. Мышцы напряглись, когда Табер наклонился, чтобы снять обувь.
— Но как? — Она не соображала ничего, тело горело от страсти. — Такого не было. Даже когда ты меня укусил. Почему сейчас?
Он поднялся на ноги, нависая над ней, подошел ближе, не отрывая от нее взгляда.
— Я тогда не целовал тебя, Рони, — сказал он мягко, приблизившись совсем вплотную.
Запах тела Табера ударил в ее ноздри. Он пах как мужчина… горячий, темный, властный… и она затрепетала.
— Что… — Она снова покачала головой, борясь с желанием коснуться его руками, языком. — Причем тут поцелуй? Черт тебя дери, Табер.
Ее кулаки сжались. Рони заставила себя отступить, заставила себя справиться с полыхающим внутри голодом.
— Поцелуй позволил специальному веществу проникнуть из моего тела в твое. — Рони отступала, а Табер ее преследовал. — Гормон выделяется только тогда, когда я касаюсь своей пары. Когда я касаюсь тебя. Это позволило мне тебя пометить, оставить физическое доказательство моего права на обладание тобой. Но укуса не было достаточно, чтобы твое возбуждение достигло пика. Мой поцелуй сделал так, что теперь ты не сможешь отказаться от того, что требует от тебя природа.
Его голос был грубым, глубоким, почти вибрирующим. Рони уперлась спиной в стену, в ее голосе зазвенел страх, зазвучала ярость.
— Боже мой. Так ты знал. — Она почти шептала. Она на самом деле испугалась, на самом деле была в ужасе. — Когда ты меня поцеловал, ты знал, что делаешь со мной. Ты знал, что может случиться.
Его руки уперлись в стену по бокам от нее, выражение лица стало диким, почти животным. Он зарычал, и в звуке этого рычания было предупреждение. Рони отпрянула, ее глаза расширились, внутри все сжалось.
— На этот раз ты мне не откажешь, Рони, — его голос звенел от силы, от решимости. — Теперь ты от меня не уйдешь.
Она могла бы попробовать, сказала она себе. Она могла бы врезать ему по яйцам, она могла бы сбежать, она могла бы… и тут его язык ворвался в ее рот, а губы накрыли ее губы.
И в тот же момент ее тело запело от облегчения, и гнев сменился в нем ошеломляющим удовольствием.
Темный сладкий мед снова заполнил ее. Она ахнула под натиском, обхватила Табера за талию и притянула к себе, впилась ногтями в кожу. Казалось, каждая клеточка тела Рони впитывает его жар. Она застонала. Их языки танцевали свой жаркий танец, а внутренний голос бился в агонии.
Опасность. Искушение.
Беги!
Табер касался ее только губами, только языком, и они были требовательны, как никогда. Сильные зубы чуть прикусили ее губу, и тут же нежное касание его языка смягчило укус. Он требовательно вонзился в ее рот, и Рони обхватила его губами, посасывая в отчаянном желании снова ощутить тот незабываемый вкус.
Табер зарычал. Кошка внутри сходила с ума от похоти. Рони сосала его язык, облизывала его, стонала, наслаждаясь медовым вкусом. Его руки обхватили ее голову, и Табер прильнул к ней горячим чувственным поцелуем, почти лишившим ее разума.
Она чувствовала, как становится все жарче, как страсть разгорается все ярче. Ее груди заныли, соски набухли — тело молило о прикосновении.
— Боже, ты такая вкусная. — Его хриплый голос заставил ее задрожать от удовольствия. Табер отстранился, его глаза сузились, во взгляде было напряжение. — Думаю, ты вкусная и в других местах.
Его колено скользнуло между ее ног, прижимаясь прямо к самой чувствительной точке между бедер.
— Не делай этого со мной, Табер, — отчаянно прошептала Рони.
Ее руки судорожно сжались на его талии — слишком тонка была грань, отделяющая пронзившее ее наслаждение от боли.
Его твердое бедро прижалось к ее входу. Боже, наверняка он чувствует, как сильно она намокла. Она хотела отстраниться… она хотела прижаться еще сильнее. Тело разрывалось от желания, и это сводило ее с ума.
— Не делать чего? — рыкнул он. — Я уже сделал тебя своей, Рони. И этого не изменить. И я ни капли об этом не жалею.
Он коснулся губами ее уха, язык легким движением стал ласкать раковину. Рони задохнулась.
— Я не могу, — застонала она, но тело предавало ее, оно хотело прикосновений Табера, хотело ощутить его жар и его твердый член у себя внутри.
Она откинула голову, когда губы Табера спустились вниз, к шее. Он расстегнул пуговицы ее блузки, одну за другой, и воздух вокруг них сгустился от жара.
— Тише, детка, — его губы пробежались по ее ключице. — Все будет хорошо, я обещаю.
Он спустил блузку с ее плеч, потом аккуратно высвободил из рукавов ее руки. Блузка упала на пол. Рони никогда еще не ощущала ничего подобного — теплые мозолистые руки Табера скользили по коже, освобождая ее от одежды.
— Прекрасно, — прошептал он, не отрывая глаз от ее грудей. — Такие полные, такие тяжелые. Я хочу взять в рот один из этих торчащих сосков.
Рони пискнула при этих словах. Она стояла напротив него, ее соски буквально прожигали ткань лифчика.
Табер поднял голову, его взгляд скользнул по изгибам ее плеч, шеи. Ей хотелось закрыть глаза — слишком сильно возбуждал этот взгляд. Но одновременно Рони не хотела упустить ни секунды этого разглядывания, хотела почувствовать свою власть над ним, ведь именно она была причиной его всепоглощающей страсти.
— Мне страшно, — Рони трясло от неконтролируемого возбуждения. Это было слишком, это было неестественно. Она всегда его хотела, всегда желала его прикосновений и поцелуев, но не так. Не так бешено и жадно, почти теряя разум. — Табер, прекрати это. Прекрати это прямо сейчас, блин!
Ее вагина сжалась при этих словах с такой силой, что Рони задохнулась. Она ахнула, почти всхлипнула, когда губы Табера коснулись кожи над лифчиком.
— Все будет хорошо, Рони, — пообещал он. Его голос был грубым, хриплым, и она задрожала от удовольствия, когда его пальцы расстегнули застежку. — Как только я уложу тебя в кровать и устроюсь меж этих прекрасных бедер, все станет намного лучше.
Глава 8
Рони слышала шепот Табера и не понимала смысла его слов. Все станет лучше? Как только он сделает что?
Она уперлась руками в его плечи, игнорируя пульсацию между ног и влагу, проступившую в сжимающейся от вожделения вагине.
— Я так не думаю, — она содрогнулась от желания. — Табер, погоди. Нам надо поговорить.
Черт, все было совсем плохо. Тело постепенно отбирало контроль у разума, Рони понимала, что еще немного, и она просто потеряет контроль над ситуацией.
