Замок ледяной розы (СИ) - Снегова Анна

Но кому я мог поведать о своем открытии? Король пожаловал мне Замок ледяной розы за добрую службу, но точно так же мог бы отобрать свой дар и уничтожить неугодного слугу, вздумай я рассказать хоть кому-нибудь настоящую историю Завоевания, посягнуть на опору его власти.

И тогда я снова принялся топить боль, муки совести и бессилия привычным способом – в вине. Не мог даже мысли допустить, чтобы привезти своих детей в это место – просто смалодушничал в очередной раз. Они так и оставались на Материке под присмотром моей младшей сестры.

А потом оказалось, что часть дара предвидения Эллевин я получил тоже. Из видений, что обрушились на мою пьяную голову, я понял, что когда-нибудь родится мой отдалённый правнук, похожий на меня как две капли воды. И быть может, ему дано будет исправить самую большую ошибку моей жизни.

Сквозь пьяный угар я собрал всё же остатки трезвых мыслей. Решил позаботиться о том, чтобы именно к моему наследнику попал ключ от подземелий Замка и гобелен. А ещё я хотел, чтобы комната в башне, моя личная святыня, место, в котором я молился памяти Эллевин, оставалась нетронутой до того момента. Чтобы ничей алчный или невежественный взор не осквернил место, которое помнило её шаги. Где до сих пор ещё свежи цветы в вазе, которые срывала она своей собственной нежной рукой.

Я вложил ключ в шкатулку и отдал её Торнвуду. Он сказал, что сделает так, чтобы наследство попало по назначению. И чтобы никто не входил в башню без моего соизволения. Понятия не имею, как он это сделает, и не хочу задумываться. Мне всё равно. Я не хочу больше ничего. Лишь дописать эти строки и стать пеплом на берегу реки времени. Который останется в руках тех, кто придёт после меня».

Рон замолчал и погрузился в глубокие раздумья. Напряжённое, ждущее, острое как нож молчание повисло между нами. Я стояла, всё так же прислонившись к гобелену, и мучительно искала способ, как его прекратить.

- Какая… печальная история. Жаль, что мы не можем узнать, что было дальше.

- Почему же, - Рон вскидывает на меня потемневший непроницаемый взгляд. – Очень даже можем. Только что у меня состоялся весьма любопытный разговор с графом Сильверстоуном.

Он помолчал, внимательно изучая моё лицо. Я снова увидела тот его взгляд, которого так боялась с самого детства – как будто я головоломка, которую он должен разгадать. Неужели он сломает меня в этот раз?

- И что он сказал?

- То, что было и так очевидно. Что было у нас под самым носом, а мы просто были слепы. Эллери – вовсе не мохнатые чудовища, как написано в «Легендах эпохи Завоевания». «Легенды» - ложь, от первого до последнего слова, как и все эти картины, песни и спектакли, как и неправильные копии гобелена, которых по всему Королевству не одна, не две и не три. Их приказал изготовить король Отто V как оправдание собственной алчности. Историю всегда пишут завоеватели! Гораздо проще натравить один народ на другой, если представить противника чудовищем. И гораздо проще заглушить потом муки совести. А эллери на самом деле были всего лишь народом, который обладал магическими способностями и жил рядом с людьми без магии. Поэтому, когда их страна была завоевана и покорена, выжившие эллери просто спрятались. Затаились среди обычных жителей Королевства Ледяных Островов. В надежде, что однажды смогут отомстить. Вернуть себе то, что всегда было их по праву.

Рон развернулся всем корпусом ко мне и сделал шаг. Но всё равно оставался далеко – так далеко от меня сейчас, когда больше всего на свете я хотела оказаться в его руках и забыть, хотя бы на мгновение забыть обо всём, что узнала сегодня.

- Эллери поняли, что не могут полагаться на силу. Сила не спасла их однажды. Решили действовать хитростью. Старым проверенным способом. Через женщин. Они пользовались тем, что женщины рода эллери всегда отличались удивительной красотой и очарованием, притягательностью, которой невозможно сопротивляться. И они стали организовывать «случайные» знакомства своих дочерей с сыновьями тех, кто мог дать изгнанникам укрытие и достаток. Сначала это были зажиточные крестьяне, после богатые купцы, затем низшие дворяне, и так постепенно они добрались до самого сердца империи – богатейшего и знатнейшего дворянства. Дети, зачатые в таких союзах, получали от матерей в наследство кровь эллери, а вместе с ней – магию и долг чести. Обязанность служить делу своего народа.

Почему он смотрит на меня сейчас как… смертельно раненый зверь?- Так эллери проникли всюду. Даже в род королевского летописца Сильверстоуна, а через него – и в королевский. Так они проникли и в род неких захудалых дворян из Локвуда, скромно обитавших на краю Бесконечных Болот.

Ещё шаг и ещё. Он так близко, и в то же время так далеко от меня теперь – словно мы стоим на противоположных концах Вселенной.

- Ты понимаешь, что это значит? Ты эллери, Рин! И я уверен, ты наследница той самой их ветви, что обитала когда-то в Замке ледяной розы.

Шепчу непроизвольно:

- Эллерин… младшая сестра… та, которую отпустил Роланд…

- Вот почему Замок слушается тебя, как ручной пёс! Вот почему только твоя кровь была ему нужна! Вот почему ты понимаешь эллерийский язык и читаешь их книги! Вот откуда твоя магия!

Рон совсем близко, меня накрывает его тень, и я вжимаюсь спиной в этот проклятый гобелен, вцепляюсь пальцами в шершавый камень стен.

- А значит, твоё появление в Замке ледяной розы тогда, много лет назад – всего лишь часть коварного плана. Венец хитрой комбинации, эндшпиль игры, что длилась несколько столетий. Эллери должны были получить обратно свой замок – последний из оставшихся. Любой ценой. И самый простой способ– соблазнить наследника этого замка. А теперь скажи мне, Рин. Посмотри в глаза и скажи, что ты ничего об этом не знала!

И я хотела бы так и сказать, но спазм сдавил горло – не издать ни звука. Ведь я подслушала же когда-то разговор матери с отцом! Судя по всему, поначалу мама была не в курсе всего этого. Папа рассказал ей о том, что он на самом деле эллери, а я обладаю магией, в день, когда она отказывалась пускать нас в очередную поездку в Замок ледяной розы. А я удивлялась еще, почему мама смотрела на меня так, будто боится! Удивлялась, почему она столь резко поменяла свое решение! И вот теперь понятно. А в том подслушанном разговоре они с отцом обсуждали, как хотели свести меня с Роном. И я, наивная, ещё подумала, что речь всего лишь о том, как простушке из деревенской глуши подцепить богатенького графа. А всё оказалось намного хуже.

- Ну что же ты молчишь, Рин? Значит, ты знала… по твоим глазам вижу, что знала…

Протягивает ко мне холодные ладони, проводит по рукам от запястий вверх, сжимает плечи.

- Значит, это была лишь игра… искусное завлечение в ловушку… с самого начала. Ты поэтому не подпускала меня к себе всё это время? Отталкивала каждый раз на той черте, когда я готов был забыть обо всём и окончательно потерять голову… Чтобы крепче к себе привязать?

Я не понимаю, что он такое говорит. Не верю, что он может так обо мне думать. После всего, через что мы прошли вместе. Что Сильверстоун сделал с ним? Или это проклятие крови Роланда сводит его с ума? Потому что в его глазах сейчас – самое настоящее безумие.

- Скажи, а если бы наследником Замка был не я, а Эд – это всё было бы для него, да? Снова молчишь… Сильверстоун был прав.

Закусываю губу до крови, чтобы не закричать. Есть ли на свете такие слова, которыми я могла бы стереть из его взгляда презрение? Вернуть обратно тепло, без которого замёрзну насмерть?

Теперь я понимаю, зачем Сильверстоун рассказал все это Рону. Это его месть – месть нам обоим за то, как мы обошлись с его дочерью. Нет, не так! Сама Эмбер нас давно простила. Это его личная месть – за то, как мы поступили с его самолюбием и честолюбивыми планами.

- Ты – всего лишь ловушка. В которую я чуть было не попался.

Его рука опускается на розу, что висит у меня на груди. Сжимает в ладони, и хрупкий деревянный цветок рассыпается в пыль.