Другие: Она чужая (СИ) - Мэйз Евгения

— Кстати об этом, я не спрашиваю, как? Я хочу понять… — Кэш замолчала, отвлекшись на его действия.

Алекс все же подошел к ней, помогая застегнуть куртку, в которую она просто запахнулась, так и не справившись с тем, чтобы вдеть язычок в собачку. Мужчина получил по рукам, стоило ему только довести ползунок молнии до уровня ее груди. Ничего криминального, он даже не дотронулся до нее, но ей хотелось хоть как-то выказать свое возмущение всем происходящим. Наглость, да и только! Ведет себя, как ни в чем не бывало!

— Алекс!

— Что?

— Прекрати делать вид, что ничего такого не произошло.

— Я помогаю тебе застегнуться. Я не делаю никакой такой вид!

Девушка возмущенно фыркнула, отходя от него на два шага назад.

О чем она говорила? Хаски! Зачем он забрал их? Чтобы привезти ее к себе домой? Нет, он сделал это для того, чтобы отправиться по своим делам, в которых не нашлось места ей!

— Тогда и тебе застегнуться не помешает! Я хочу, чтобы ты отвез меня домой, пожалуйста!

Алекс только обреченно покачал головой. Все, как он и думал! Она выпила и алкоголь вскружил ей голову, но это совсем не означало того, что она что-то забыла и перестала обижаться на него.

— Хорошо, садись в машину. По дороге поговорим.

Кэш несколько раз пощелкала языком, сминая его, пытаясь таким образом избавиться от ощущения сладости на языке, во рту. Перебивать послевкусие, заказывать пиво или что-то покрепче она не стала, побоявшись за то, что быстро захмелеет. Фирменный салат заведения как ни крути тоже был сладким, но, если быть до конца честной, то было уже что-то такое в ее текущем состоянии, алкоголь ударил в голову коварно и незаметно, отвлек приятным вкусом. В мыслях немного просветлело, ее перестали одолевать тяжелые думы, настроение точно приподнялось!

— Все еще сладко?

— Да, все еще сладко. Только прошу тебя не начинай со слов: я же говорил!

Он действительно говорил, но не противно менторским или поучительным тоном, он задал ей вопрос, спросил еще в баре не слишком ли сладко и не хочет ли она чем-нибудь перекусить. Она и в самом деле проголодалась, но на тот момент отказалась от еды.

— Хорошо не буду, — Алекс отвернулся, взглянув на темную дорогу в боковом зеркале, скрывая улыбку.

Кэш молчала, также как и он отвернувшись. За окном было темно, едва-едва угадывались очертания быстро «пробегающих» деревьев по краям дороги, а также отражение профиля Алекса, что вел машину и пока ничего не говорил, изредка посматривая на нее.

Она не собиралась так просто спускать ему всего того, что произошло сегодня утром. Тишина продлилась недолго.

— Не хочешь узнать, что мне рассказал Талиан?

— Нет.

— Честно?

— Да.

Как бы не хотелось ему начинать этот разговор, но придется, потянувшись к ней, Лекс подобрал ее руку в свою перебирая и поглаживая тонкие пальчики.

— Не надо.

— Кэш!.. Ты ведь понимаешь почему я не сказал тебе…

— Нет! Мои прежние вопросы все еще актуальны.

Алекс подтянул ее руку к своим лицу, целуя ее ладонь.

— Алекс, смотри на дорогу! И отпусти мою руку, мы еще не поговорили!

Он только вздохнул на это, выпустив ее ладонь ей своей.

Алекс никогда не считал себя импульсивным человеком, также, не мог он сказать о себе, что ревнив, но теперь ему кажется, что все должно было прийти со временем, с той самой «правильной» женщиной.

Иначе, как еще объяснить произошедшие в нем изменения?

Очень часто можно услышать такую фразу: «счастье, любовь и покой придут в жизнь вместе с твоей половинкой». Но почему эти уличные мудрецы забывают добавить, что вместе с этими ощущениями приходят и другие чувства, выматывающие и выводящие из себя?

— Я хотел убедиться в том, что мои догадки верны, поэтому ничего не сказал тебе.

Кэш хмыкнула, не спеша поворачиваться к нему. Ей и так все хорошо видно в темной поверхности окна, с то и дело мелькающими столбиками покрытыми белой светоотражающей краской. Вот Алекс поворачивается к ней, но увидев, что она все еще не смотрит на него, вновь устремляет взгляд вперед на дорогу, слегка покачивая при этом головой. Он недоволен.

— Мы вместе могли убедиться в этом. Ничего страшного не случилось бы.

— Ты так думаешь? Ты можешь поручиться за то, что все бы обошлось на этот раз?

Она обернулась к нему, чтобы возразить, сказать, что не так уж и много этих самых «раз» выпало на их совместное времяпрепровождение, но осеклась. Все относительно конечно, но пока выходит так, что каждый раз, когда они рядом друг с другом, что-то обязательно происходит и чаще всего с ней.

— Ты не забыл, что я бессмертная? — не так легко дался ей этот вопрос, под брошенным в ее сторону требовательным взглядом, она и сама знала, что возразила бы ему на это. — Сейчас уже поздно говорить о чем-либо, когда уже все сделано.

Алекс много думал над этим и до, и после.

Он потерял ее тогда в Нью-Йорке, потом в Европе, поддался увещеваниям разума, таким логичным и правильным успокаивающим мыслям: «ведь сейчас-то все в порядке и не за что беспокоиться.»

Обрушение здания, прозекторская, снежный склон в Европе, двухлетняя разлука, автомобильная авария. Алекс не хотел оставлять шанс какому-нибудь непредвиденному обстоятельству или глупому случаю.

Несколько раз ему приходила в голову такая мысль: а что если бы она не была бессмертной, а была бы просто человеком?

Это история была бы вдвое короче и все бы закончилось еще тогда, в Нью-Йорке. Но сейчас было жутко думать о том, что он нашел бы ее мертвой и она бы никогда не открыла глаза, никогда больше не посмотрела на него так, как будто знает о нем какую-то тайну, не стояла бы и не обнимала его, прося прощение за то, что когда-то не сделала или наоборот поторопилась совершить.

— Я не забыл, как ты лежала мертвая у меня на руках и не приходила в себя! Я не забыл, как твои глаза не отражали свет. Я не забыл ни Гриндевальд, ни тогда, когда нашел тебя на дороге, я смотрел на тебя в течение нескольких часов, ожидая, когда ты просто вздохнешь, судорожно припоминая были ли прецеденты, чтобы кто-то не возвращался обратно. Я виноват в том, что хотел уберечь тебя и ты можешь злиться на меня сколько угодно долго, но я хочу, чтобы ты была жива, и чтобы с тобой все было в порядке.

Кэш вздохнула, трудно культивировать в себе злость после таких слов, в которых столько скрытой боли и переживаний. Он ведь прав, у нее и самой перед глазами услужливо встал тот момент, когда она нашла его в машине. Не хотелось бы ей, чтобы все повторилось, даже с учетом того, что он оживет. С трудом ей удалось удержаться, чтобы не содрогнуться от пришедшего воспоминания: мягкий участок на его пояснице, как раз там, где должен был быть позвоночник.

— Алекс, ты серьезно не понимаешь за что именно я злюсь? Не на твою заботу, а потому что ты принимаешь меня за неизвестно кого! Как ты любишь меня называть? Идиоткой?

Алекс остановил машину, оставив только ближний свет фар, что освещал еще пустынный двор, да белые стены дома с темными окнами. Он, отстегнув ремень безопасности, повернулся к ней всем корпусом, глядя на то, как она делает тоже самое, поджимая под себя левую ногу, включает освещение внутри салона.

Они приехали, добрались до места в рекордно быстрые сроки и не знаешь в чем тут дело, то ли в компании, с которой время летит незаметно, то ли в беседе, что заставляет выжимать педаль газа до отказа.

— Да не думал я делать из тебя идиотку! Ты и в самом деле не понимаешь…

— Но выходит прекрасно справился с этим экспромтом! Ты не считаешь, что это как-то слишком быстро для двух дней перемирия?!

Девушка вышла из машины, выскользнув из нее в мгновение ока. Его обдало холодным воздухом, дверь с громким щелчком захлопнулась, погрузив салон в темноту.

«Надо было заблокировать двери, тогда бы ругались в тепле, а не на морозе!» — подумал Алекс зло, выходя из машины.

Он терпеть не мог, когда обрывают разговор на полуслове.