Эннера - Айлис
В воздухе запахло алкоголем.
— Не совсем. Поэтому давай выпьем, — она подхватила ближний к ней коктейль, подняла стакан, едва не расплескав содержимое. Натянуто улыбнулась. — А ещё лучше — давай напьёмся. Забудем обо всём, а? И повод есть. У меня будет ребёнок.
Время летело.
Они и не заметили, как «Нольд» наполнился людьми. Беспечно болтали, сменили десяток тем, делились новостями и планами. Смеялись, подтрунивая друг над другом.
У Адана получилось развеять её сомнения, вселить уверенность. У неё — перестать сыпать обвинениями, понять и принять причины, по которым он никогда не сможет быть с Таль. И что дело вовсе не в Роми. И даже пообещать Адану попробовать подружиться с ней взамен на его обещание принять перемены и позволить себе стать собой.
Вместе удалось поверить, что рано или поздно время всё расставит по своим местам. Что когда-нибудь они обязательно снова соберутся вместе. Адан, она, Ллэр, Таль, Роми, Алэй, как в ту ночь на террасе замка. Вспомнят прошлое, расскажут о настоящем. Улыбнутся, осознав, что каждый из них давно перевернул страницу. Что независимо от того, вместе они или порознь, они навсегда останутся одним целым, историей. Единственными, кому известна вся правда о гибели Тмиора и возрождении Эннеры.
Они ничего не заметили даже тогда, когда голоса вокруг смолкли. Когда повисла неожиданная, мрачная тишина. Когда полумрак бара осветился яркими, короткими вспышками.
Адан среагировал первым. Успел что-то крикнуть, повалить Миру на пол, накрывая её тело своим. А потом, ещё не до конца осознавая, что произошло, она машинально перенесла обоих подальше от «Нольда». За Сферу, к прозрачному куполу, под питательные лучи.
Только всё равно слишком поздно.
Мира сидела на песке, поджав под себя ноги, обхватив плечи руками, и раскачивалась, как маятник. Адан лежал рядом, нелепо раскинув руки. Светлая рубашка была залита фиолетовой кровью. В остекленевших глазах маленькими сиреневыми точками отражалась луна. На губах застыла усмешка, как будто он сам не верил в то, что случилось.
Адан умер сразу — ещё в «Нольде», когда, спасая, накрыл её собой. А Мира каждой клеточкой чувствовала, как оборвалась жизнь: сначала остановилось его сердце, а потом её, разрывая связь биополей. Через миг оно забилось опять — быстрее, сильнее, — и следом пришла боль. Острая, жгучая, словно огромной иглой проткнули насквозь, придавили к земле, заставляя умирать снова и снова.
Смерть — страшное слово. Безнадёжное, непоправимое, ужасное. Теперь Мира знала, что это такое. Каково это — умереть. Каково это, когда умирает близкий и родной человек.
Она не могла отвести взгляда от неподвижного тела, не могла даже подняться. Потеряла счёт времени, не понимая, сколько минут или, может, часов просидела вот так. А потом всё-таки сумела выдавить из себя слабый шёпот, переходящий в крик:
— Э-э-эль!..
Ллэр появился мгновенно в нескольких шагах, спиной к Адану. Испуганный, бледный — кажется, Мира не просто позвала, а передала ему часть боли, выплеснула её в крике.
— Ты… — выдохнул он, в следующую секунду упал на песок рядом. Попытался одновременно обнять и осмотреть.
— Это Адан…
— Кровь — его? — сообразил Ллэр, но отпускать не спешил.
Мира кивнула, он бросил короткий взгляд назад через плечо, крепче прижал её к себе.
— Мы были в «Нольде», разговаривали. Потом… я… слишком поздно… — Она не смогла закончить предложение, практически силой обрывая кошмар последних секунд в баре. Уткнулась в плечо Ллэра, глотая слёзы.
Адана больше нет. Не будет. Никогда. Они не встретятся, чтобы поболтать. Ей больше не к кому и некуда приходить, чтобы посплетничать о бывших атради, ставших доа. У неё больше нет преданного друга, с кем можно поделиться последними новостями или посоветоваться. Они убили его. Убили Адана. Её Адана!
И ненависть затмила боль.
Уничтожить! Уничтожить их всех! Всех до одного. Сейчас же!
Мира оттолкнула Ллэра, вскочила на ноги. Уставилась на сверкающую в лунном свете Сферу, медленно надвигаясь на неё.
— Что ты задумала?
Она обернулась, взглядом умоляя не останавливать. Она должна это сделать. Обязана.
Ллэр кивнул, остался на песке.
Мира уже вскинула руки, когда путь преградила Таль. Приблизилась к ней вплотную, обхватила ладонями её лицо, вынуждая посмотреть в глаза.
— Нет, девочка моя. Нет. Погибнут люди. Те, кто ни в чём не виноват.
Мира зло мотнула головой. Люди? Эти сытые ублюдки, лившие жизни Адана? Это о них она должна думать? Их жалеть? Да ни за что!
— Послушай меня, — не унималась Таль. — Обещаю, что разберусь. Накажу тех, кто… — голос дрогнул. Глаза подозрительно блеснули, выдавая слёзы. — Сейчас важнее всего на свете ваш ребенок. Он — будущее. Смысл всего, — Таль перевела взгляд за спину Миры, крикнула, обращаясь уже не к ней: — Забери её отсюда!
Зашелестел песок. Может, Ллэр вставал нарочито громко, может, слух обострился, но Мире показалось, что сейчас она слышит каждую песчинку, вздрагивающую от его движений.
Миг, и Ллэр уже стоял рядом, обнимая за плечи.
Ещё миг, и вместо сиреневого неба — чёрное с россыпью звёзд. Вокруг — тишина, нарушаемая только биением сердца.
Нэйла.
Мира выдохнула, потом жадно схватила ртом холодный воздух, как будто не могла надышаться. Или правда не могла. Ощущения вернулись в норму, ненависть и ярость исчезли. Только боль никуда не делась.
— Таль права, я не должна… — пробормотала Мира. Покачнулась и почувствовала, как её подхватили сильные руки. — Не выпускай меня отсюда. Вряд ли смогу остановиться, если окажусь там. А вы не справитесь, потому что… — она осеклась, вспоминая, что ещё сказала Таль. Замерла, боясь поднять на Ллэра глаза.
— Почему не сказала?..
Она не стала обманывать.
— Боялась твоей реакции. И всё ещё боюсь. Только… Я всё равно его оставлю, Эль, — Мира решилась посмотреть на него. — Не потому что он особенный. Потому что он наш.
Таким растерянным она его ещё не видела. Растерянным, удивлённым и, кажется, тоже напуганным.
— Это я должен бояться.
