Сердце степи. Полёт над степью - Ася Иолич
- Завтра праздник, - сказал Тагат, прямо глядя на Аслэга. - Зима была морозной. На холмах будут бить в бубны и гонги. Нелха сказала, девушки опасаются, что без этого некоторые птицы не покинут клетки. Так бывало.
- Большинство всё равно вернётся, - пожал плечами Руан. - Они отвыкли от жизни в степи. В Фадо они возвращаются в дворцовые сады.
- Значит, надо послать мальчишек с тряпками на шестах, - хмуро сказал Аслэг. - Пусть машут как следует. Они должны улететь во что бы то ни стало. Слишком ручных могут задрать ястребы из нашего куувсайга. Степь большая, и насекомых и трав в ней, милостью Матери Даыл, очень много. Хватит на всех. Говорят, что любая птица стремится к полёту… Что они за птицы, если предпочтут неволю?
- Господин…
- Прочь. - Нада оттолкнул слугу в сторону и шагнул через порог, лицо его было красным, а глаза бегали. - Брат, я хочу поговорить с тобой наедине. Сейчас.
- Так говори.
- Нет.
Аслэг покачал головой и посмотрел на Руана с Тагатом. Они переглянулись и вышли в боковую дверь. Какое-то время Тагат стоял, глядя в пол, потом махнул рукой и кинулся к двери, прижимаясь ухом к щели.
- Тихо ты, - отмахнулся он от вяло протестующего Руана. - Не слышно…
- Что? - шепотом спросил Руан, когда Тагат наконец отлип от двери.
- Не разобрать… Дверь хорошая, - с явным сожалением откликнулся Тагат.
Ожидание несколько затянулось. Наконец Аслэг окликнул их из-за двери, Руан вошёл следом за Тагатом и нахмурился: Ул-хас был очень встревожен, а Нада сиротливо сидел на возвышении, закрыв лицо руками.
- Нашли подвал? - спросил Тагат, тоже вглядываясь в лица братьев. - Или возлюбленную?
- Подвал не нашли, - угрюмо сказал Аслэг, косясь на Наду. - Отец Тан Дан, пошли мне терпение… - Он тоже закрыл лицо руками и сидел так, пока Тагат не кашлянул, не выдержав. - Куда ни копни - везде двойное дно. Ступай, брат. Иди, я сказал…
Нада ушёл, запинаясь об ковры, и снова воцарилось молчание. Руан кашлянул четыре раза, прежде чем Аслэг поднял голову и посмотрел куда-то мимо него.
- Покушение на меня - дело рук Бакана, - сказал он наконец. - Сведения, которые Чимре передала Кам, дополнили картинку, и она наконец сложилась. Этот кусок гнили в день моего приезда страдал без своего дурмана. Я наорал на него сгоряча, и он решил подставить брата и заодно наказать меня. Посулил через своего слугу Салпату его эту возлюбленную, жену сопляка Тура. А-а-арр, нууш! - крикнул он, размахиваясь, бумаги взметнулись со стола, как вихрь осенней листвы, и с шорохом опустились на пол. - Я подозревал политический заговор, а это тупая месть одурманенного барана!Нада сказал, Бакан даже толком не помнит этого!
- Так пусть вспомнит. - Лицо Тагата стало очень, очень хищным. - Тасыд поможет ему вспомнить всё перед смертью…
- Нет. - Аслэг сидел, опираясь лбом на пальцы и косясь на бумаги на полу. - Его нельзя трогать. Тебе ясно?
- Тебя останавливает неполное кровное родство? - изумился Тагат. - Его оно не остановило, досточтимый!
- У меня много причин. - Аслэг сжал виски и поджал губы. - Одна из них - то, что Камайя на днях у всех на глазах беседовала с его слугой. Тем, который, по словам Чимре, в закутке обещал Салпату эту девчонку. Скажут - она всё подстроила, подговорила, всех подставила. А ещё одна причина, главная, - потому, что я так сказал. Вы поняли?
Тагат кивнул, потом под выжидающим взглядом Аслэга прижал руку к груди.
- Хорошо. Иди и займись своими прямыми обязанностями. Руан, останься. Сядь сюда и возьми грифель. Это не займёт много времени.
79. Кам.Уже всё равно
Темнота за окном сгущалась. Камайя сидела на постели и крутила перстень, потом встала и скользнула к двери.
- Нелху сюда.
Девушка, по-кошачьи гибкая, лёгкая, как птица, впорхнула в комнату. Камайя с любопытством наклонила голову набок.
- Ты всё ещё во дворце?
- Я знала, что досточтимая позовёт меня, - улыбнулась Нелха. - Вот и осталась. Накануне праздника дел много. Улсум как-то сказала, что мне выделят комнату побольше, но мне и с девушками неплохо. Они хорошие. Что госпожа желает?
- Хотела ещё раз убедиться, что к завтрашнему дню всё готово.
Камайя выслушивала доклад Нелхи, потом удовлетворённо кивнула, когда девушка извлекла из глубокого кармана халата книжицу для записей и начала сверяться с ней. Чутьё не подвело её тогда, в шатре Оладэ: эта хасэ была щедро одарена Матерью Даыл не только красотой, но и умом.
- Досточтимой не нужно беспокоиться. - Улыбки Нелхи тоже порхали белокрылыми птицами, и гибкое тело будто танцевало, когда она двигалась. - Госпожа так хорошо научила меня, на что нужно обращать внимание, что я теперь и сама справлюсь… С помощью улсум, конечно, - добавила она смущённо.
- Ты умница. В следующем месяце я увеличу твоё жалованье.
- Досточтимая… - замялась девушка. - Улсум Туруд намекнула мне, что моя мать надеется на волю Тан Дан… Эным сказала матери, что мне судьбой предначертан брак, который изменит судьбу всего хасэна…
- Всё может быть, -
