Барбара Эрскин - Шепот в песках
Анна медленно кивнула.
– Не то чтобы болела. Я расскажу, как все было. Ты знаешь, сосуд для благовоний обладает таинственной силой. Звучит безумно, но это правда. Еще со времен Древнего Египта флакон охраняли два жреца, воюющие за право обладания им. Они появились на пароходе, ужасно напугав меня, и я совершила большую глупость. Я подружилась с женщиной, которую зовут Серина Кэнфилд. Она состоит в некой современной секте поклоняющихся богине Исиде. И она вызвала жрецов, надеясь прогнать их. Своего рода спиритическая дезинфекция. Но я позволила одному из жрецов войти в мой разум. После гибели Энди я слегка помешалась на какое-то время. Если бы Тоби не позаботился обо мне, не знаю, что случилось бы дальше.
– Анхотеп и Хатсек. – Филлис негромко произнесла два имени.
Анне на мгновение показалось, что она ослышалась. Глаза ее округлились.
– Так ты читала дневник?!
– Нет. – Филлис медленно покачала головой. – Здесь, в моем доме, хранится картина, изображающая этих двух жрецов. Их имена написаны с обратной стороны холста.
Анна, вся похолодев, уставилась на нее.
– И где же она?
– Мне эта картина никогда не нравилась, но я знаю, что она имеет немалую ценность. Возможно, она стоит сегодня целое состояние, поэтому я ее и храню, правда в самой дальней кладовке.
В комнату вернулся Тоби, неся в руках старую коробку.
– Положи ее вот здесь. Спасибо, мой милый. – Филлис нахмурила брови, увидев, что Анна собирается выйти. – Подожди, дорогая. Будь осторожна! Тоби, пойди с ней.
– Но куда? Куда она идет? – Тоби поспешил вслед за Анной по длинному коридору, а Филлис осталась сидеть у камина, уткнувшись лицом в мягкую шерсть кошки.
– У нее есть их изображение! В кладовке. Не могу поверить! У нее есть изображение жрецов! – Анна распахнула кухонную дверь и устремилась внутрь. Кухня была очень большой. На дубовом столе в беспорядке валялись книги и бумаги, в кухонном шкафу висели разноцветные кружки и старые, в трещинах, чайные чашки. На какое-то мгновение Анна замерла, уставившись на дверь между шкафом и раковиной. – Она там. – Анна судорожно сглотнула. Ее рука потянулась к амулету. – Тоби, она там!
– Нет никакой необходимости смотреть картину.
– Есть! Я должна увидеть ее. Как ты не понимаешь, я должна узнать, какими они представлялись Луизе! – Она оглядела комнату и остановила свой взгляд на вазе с зимним сортом жасмина, которая стояла на кухонном шкафу.
Плохо контролируя себя, она схватила Тоби за руку, пытаясь справиться с бешеным пульсом, отдающимся в ушах.
– Ты в безопасности, Анна. Флакон покоится на дне Нила. – Тоби положил руку ей на плечи. – Это всего лишь картина, и мы можем ее проигнорировать. Давай вернемся к камину и просмотрим письма. Еще разок поставим чайник и выпьем чаю. А потом вернемся домой.
Анна покачала головой.
– Мне нужно посмотреть ее. – Глубоко вздохнув, она подошла к двери, открыла ее и нащупала выключатель. Комната оказалась маленькой. По трем стенам ее тянулись полки со всевозможными консервными банками, кувшинами и коробочками, а всю четвертую стену занимала огромная морозильная камера. На многочисленных крючках висели веревочные сумки, связки лука и чеснока, старые кастрюли и корзины. Анна не сразу заметила картину, наполовину закрытую сеткой с картошкой. На картине в два фута высотой и восемнадцать дюймов шириной были изображены двое высоких темнокожих мужчин, стоящих в пустыне на фоне неба цвета сапфира. На краю картины было нарисовано огромное дерево акации. На одном из жрецов было прямое белое платье, на втором – одежда из шкуры животного, перекинутая через плечо и перетянутая на талии. У обоих – странные головные уборы и высокие жезлы в руках. Они взирали на зрителей с выражением предельной сосредоточенности. Тоби оторвался от картины и взглянул на Анну. Она стояла ни жива ни мертва.
– Это они, – прошептала Анна. – Я видела их точно такими же.
– Ну и хорошо. Пойдем отсюда. – Тоби потянул ее за руку. – Давай вернемся в гостиную. – Он выключил свет и закрыл за ними дверь.
– Почему же я не видела картину раньше? – не могла успокоиться Анна. – Я была в этой комнате сотни раз. Открывала морозильник, доставала вещи с полок. Еще в детстве!
– Может, она находилась тогда в другом месте. А может, ее просто закрывали разные вещи. В любом случае, теперь это не имеет значения. – Тоби шел вслед за Анной по коридору.
Филлис сидела на коврике перед камином, подложив под себя подушку. Перед ней стояла открытая коробка с письмами. Кошка развалилась в кресле. Филлис подняла глаза.
– Видели картину?
– Она давно там висит? – Анна села на колени возле бабушки.
– Я и не знаю, моя милая. Может, тридцать лет. Не помню, когда мы отнесли ее туда. При взгляде на нее у меня всегда мурашки бегали по телу. Вот поэтому я и отправила ее туда, с глаз долой!
– Но тогда почему же я никогда не видела ее раньше?
– Ты видела. Просто не обращала внимания.
– Но как же ты не понимаешь? Если бы я видела ее раньше, я бы узнала их. Я бы сразу знала, кто они. – Анна резко опустилась на пятки, закрыв лицо руками.
Тоби присел перед ней.
– Анна, невероятное количество людей может смотреть на какую-нибудь вещь изо дня в день, но не замечать ее, – мягко проговорил он. – Особенно если не находить ее интересной. У тебя не было никаких причин обратить на нее внимание, ведь так? Картина ничего не значила для тебя, пока ты не оказалась в Египте.
– А может, я заметила ее еще тогда и хранила в памяти, как ночной кошмар? А в поездке в Египет эта память вернула мне картину из подсознания таким вот странным образом. Как это называется? Скрытые воспоминания? Возможно, так оно и было. Все события были вызваны моим воображением. – Анна с надеждой смотрела на Тоби и Филлис.
Филлис пожала плечами.
– Я нашла самые ранние письма, – тихо проговорила она и протянула несколько конвертов, перевязанных белой ленточкой. – Посмотри, есть ли в них что-нибудь интересное?
Трясущимися руками Анна достала из пачки первое письмо. Прочитала его про себя и с улыбкой передала Филлис.
– Они слишком уж ранние. Твой дедушка тогда еще ходил в школу.
Она открыла другое письмо, потом еще одно, постепенно погружаясь в жизнь знатной семьи Викторианской эпохи. Минут через десять она удивленно вскрикнула.
– Нет! О Господи, послушайте. Это письмо датировано тысяча восемьсот семьдесят третьим годом. Оно от Джона, младшего сына Луизы. «Дорогой Дэвид. Мама снова плохо себя чувствует. Я вызвал доктора, но он не смог выяснить, с чем это связано. Он велел ей не вставать с постели, а нам – не беспокоить ее и поддерживать в комнате тепло. По ее просьбе я пошел в мастерскую за альбомом, надеясь, что она станет рисовать в кровати. Представь же мое удивление, когда я столкнулся с большой змеей! Я не знал, что мне делать! Я захлопнул дверь и позвал Нортона». – Анна подняла голову. – А кто такой Нортон? «Мы очень осторожно вернулись в мастерскую, но ничего не нашли. Должно быть, змея вползла в открытое окно, которое выходит на улицу! Наверное, она сбежала из Зоологического сада». – Сложив письмо, Анна уставилась на огонь. – Змея прибыла в Лондон, – мрачно произнесла она. – Она всюду следует за флаконом.
