Демон на одну ночь - Валентина Ильинична Елисеева
– А что я должен был объявить? После того, как светлые растерзали малый ковен тёмных и вынудили бежать и прятаться остатки моего рода? Сказать родным, что женюсь на светлой?! Нам требовалось сплотиться с родом Ковентри, союз старших детей последних семей тёмных был лучшим решением.
– Что дало тебе это решение? – приподняла брови верховная.
– Ничего, нас в итоге всё равно рассеяли и перебили по одному, – глухо ответил ведьмак, – но я хотя бы попытался. Хельга, я же знаю, что ты не одна, чего тянешь? Я последний тёмный на земле, моя жена умерла, и ты оказала своим друзьям великую услугу, дав им возможность окончательно вырубить род тёмных на планете. Доделать то, с чем не справились нанесённые мне раны и звери, привлечённые запахом крови, когда я уползал по лесу от отряда светлых. Кстати, спасибо, что тебя не было в том отряде.
– Травля слабых и малочисленных – не мой конёк, я всегда выступала за поединки равных и прекращение бойни побеждённых.
– И много лет просидела в тюремном подземелье за своё миротворчество, а затем бежала в Америку, – продлила историю Аманда, приземлившись рядом с подругой и выразительно помахав метлой. – Мистер Конте, мы пришли не с приговором.
– И вы не последний тёмный, как и мы оказались не последними, – проворчала Ядвига, выдвигаясь в общий ряд вместе с внучкой и правнучкой. За спинами ведьм встали их супруги. (Марко Коста прикинул, что ему не с руки отправлять жену без сопровождения на встречу с тёмным ведьмаком половозрелого возраста – мало ли, какие лихие идеи в голову шальной супруги втемяшатся, лучше сразу выявить и пресечь). Чета некромантов Мирт, Вэллери Мэнс с судьёй Кэмпбеллом, повелитель эльфов и хмурый от нервного напряжения Габриэль пополнили строй. – Всё, война закончена раз и навсегда, закон един для всех и любой геноцид под строгим запретом везде и повсеместно. Чтоб у меня хвост отрос, не думала, что когда-либо скажу это с такой убеждённостью. Кстати, все сообщества Иных, в том числе рода демонов и ковены светлых, сорок лет тому назад принесли нам официальные глубочайшие соболезнования в связи с прошлыми гонениями. Все искренне извинились, посыпав головы пеплом, и поклялись не допустить повторения беспредела, причём действительно не пытаются повторить. Ныне принято судить людей по их делам, а не биологическому виду, даже высшего демона можно отправить в камеру смертников через суд, коли есть за что отвернуть ему голову. Ах да, и главный вопрос!!! Вы готовы влиться в мой тёмный ковен или зарегистрируете свой собственный?
Недоуменно оглядев сильнейших Иных, ведьмак не мог сообразить, что за странные речи они ведут. Неужели рассчитывают обмануть его фальшивой «ветвью мира» и вечными лживыми речами про «непреложность Закона»? Но среди явившихся три тёмные ведьмы, одна совсем ещё девочка лет пятнадцати! И, что примечательно, их никто не трогает, да и чувствуют они себя весьма привольно среди демонов и прочих. Самую старшую из ведьм он смутно припоминал...
– Вы русская, Мария Иванова, так? Мелькали в рядах русских солдат в Первую мировую, мы сталкивались в Карпатах, где обитал мой ковен. Ходили слухи, вы погибли во время конфликта в Югославии.
– Про вас тоже толковали, что вы сгинули во Вторую мировую, но тёмные живучей, чем рассчитывают светлые и прочая братия Иных.
– Бабушка! – укорила Элен, и Ядвига фыркнула и поправилась:
– Как они рассчитывали прежде. Скажу по секрету, теперь мы страшно нужны им в качестве экспертов и подопытных образцов для изучения особенностей нашей магии, моя внучка первая в рядах экспериментирующих. Экспериментирует в основном на себе, но и другим регулярно предлагает потрудиться во славу науки. Ничего опасного, просто нудятина, да ещё исключительно по добровольному согласию. – Тут Ядвига выразительно прицокнула и неодобрительно поджала губы, привычно осуждая всяческие проявления добровольческого самоуправства. Оглядевшись вокруг, она насмешливо добавила: – В общем, нас трепетно берегут: можно сказать, мы занесены в Красную Книгу вымирающих видов Иных. Если вы намерены продолжать жить тут, этот лесок объявят заповедником. – И после очередного восклицания внучки пожала плечами: – Что я не так сказала? Эльфы давно подобным образом о своих лесах позаботились, чтобы ни один дровосек к ним с топором не сунулся.
– Так что вам нужно? – наморщил лоб старый ведьмак, тревоги которого вовсе не рассеялись от чудного выступления тёмной. Русские всегда казались ему людьми не от мира сего, которых крайне сложно понять.
– Завтрак, – известила Элен, решительно беря нить разговора в собственные руки. – Не волнуйтесь, мы гости не только незваные, но и предусмотрительные: все продукты принесли с собой, даже кровь для вампиров захватили. Не подскажете, где у вас можно фрукты помыть?
«Дурдом», – подумал окончательно дезориентированный ведьмак, но когда к тебе является дюжина сверхсильных монстров всех мастей, накрытие стола для завтрака выглядит меньшим из зол.
Луи Лазо, выдернутый из Женевы сработавшей на отцовском доме сигнализацией, ожидал по прибытии увидеть самые жуткие картины и принять бой с самыми монструозными врагами. Поскольку сигнализация им была установлена не магическая, а сама современная техническая (чтобы и отец её не заметил, и чудовища сообщества ИГР не засекли), его прилёт должен был стать неожиданностью для всех визитёров. Луи родился ведьмаком с высоким уровнем дара, но здраво оценивал как крайне низкие свои возможности магическим путём противостоять отряду карателей. Зато сами каратели из Иных явно недооценивают возможности учёного, за век жизни успевшего изучить столько законов физики, что магия казалась излишним бонусом в деле уничтожения себе подобных. Человек, возглавляющий в ЦЕРНе группу изучения причин барионной асимметрии Вселенной и создающий молекулы антивещества, нуждается в боевой магии не больше, чем пилот истребителя – в каменном топоре. Но он не отрицал, что магия позволяет подлететь к эпицентру действия куда бесшумней любых вертолётов. Особенно, если в саду громко болтают за вытащенным из дома раздвижным столом и гремят бутылками и тарелками...
– Какой покой?! – взлетел в поднебесье голос одной из дам, имеющей внешность дряхлой старухи. – Я пока пост не оставляю, я только в самый разгар
