Смерть, принесенная Золотым Дождём (СИ) - Утау Лир
Жизнь сводится к тому, как течёт время.
Жизнь сводится к десяти ударам меча!
— Потом я пытался понять, действительно ли дело было в твоём зове… — негромко сказал Хань Шань, продолжая идти к горе.
Он взмахнул мечом в третий раз. Холод не мог остановить его. Клинок просвистел вперёд и обрушился на гору, отчего та задрожала. Старик и мальчик резко изменились в лице. Что до Хань Шаня, с его головы начали опадать волосы, а тело стало дряхлым и сморщенным. Из мужчины в расцвете сил он превратился в морщинистого старика с обвисшей кожей. Больше он не выглядел как величественный герой. Но взгляд его глаз был твёрд как никогда. Они светились упрямством и отсутствием сожалений… Даже если впереди его ждала смерть, он спасёт свою жену!
— Я жалею, что вообще взял Сюэ'эр с собой… Изначально я надеялся, что мы оба сможем обрести вечную жизнь… — сказал он негромко, сделав четвёртый взмах мечом.
Имена на горе потускнели. На стенках сотрясаемого землетрясением дворца начали появляться трещины.
— Хань Шань, что ты творишь?! — в ярости вскричал старик. Мальчик рядом с ним тоже злобно смотрел на Хань Шаня.
Ла Раи молча наблюдал за всем из ледяной статуи. Воронка на его руке с безумной скоростью всасывала Инеистую почву. Отчего его культивация медленно ползла вверх. Глядя на Хань Шаня, у него в голове стояла всего одна фраза:
«Упорство, способное сотрясти Небо и Землю».
Такое упорство было сродни вере.
— «В чём заключается моё упорство?» — мысленно спросил себя Ла Раи и удивился, не сумев сразу дать точный ответ.
— Я никогда не забуду того, что произошло в тот день… — произнёс Хань Шань.
Его пятый взмах обладал силой расколоть Землю. Когда он обрушился на вершину горы, пустоту сотряс рёв, и мальчик был повержен. Он изумлённо смотрел, как его тело медленно превращается в лёд. Перед тем как его сознание исчезло, он услышал голос человека, который, даже находясь на грани смерти, был спокоен и внушал ужас.
— Я также размышлял, зачем ты призвал меня, — сказал Хань Шань. — Когда я закончил свою Песнь Одинокого Меча, пошёл снег. Весь мой мир замёрз. Чего бы ни коснулся мой меч, оно обращалось в лёд. А потом ко мне вернулись старые воспоминания. Я и есть Инеистый Демон-император!
Просвистел шестой взмах меча. Этот удар отрубил голову мальчику и взорвал дворец. На вершине горы появились трещины. Сейчас Хань Шань выглядел как древний старик. Его окружала плотная аура смерти, а тело полностью ссохлось.
— Если точнее, я его клон. В незапамятные времена мне удалось избежать пытливого взора Основательницы Ван. Из поколения в поколение я жил в мире смертных, пока наконец не понял.
Седьмой удар меча обрушился на горный пик и разнёс его на части. В глазах дрожащего старика застыл ужас. Как только горный пик взорвался фонтаном каменных брызг, из горы вылетело два демонических духа, словно они родились в горниле взрыва. Они захлопали крыльями и умчались вдаль. Никто даже не посмотрел в сторону двух бабочек. Ни Хань Шань, ни старик. Даже Ла Раи было сейчас не до них. Только Чжисян их заметила, но, будучи закованной в лёд, она могла только бессильно проводить их взглядом.
— Меня не волнуют твои мотивы. Мне только нужна моя жена.
На гору снизошёл восьмой удар меча, разрубив гору пополам и следом помчавшись к старику. Старик, похоже, даже не пытался заблокировать или увернуться от меча. Когда меч практически достиг его, воздух перед ним внезапно задрожал, и из него вышла женщина. Она посмотрела на меч, а потом на Хань Шань.
Хань Шань резко остановился. Меч тоже замер. Всё вокруг, казалось, исчезло. Для него сейчас не существовало ничего, кроме этой женщины. Её сложно было назвать ослепительной красавицей, но её буквально окутывала нежная аура.
— Я не пойду с тобой, — сказала она, не сводя глаз с Хань Шаня, — Я не могу. Ведь я раб моста. С того злополучного дня я обрекла себя быть рабом моста до скончания времён… — но тут её взгляд затуманился, и голос изменился: — Когда же восстановится Мост Бессмертия?.. Почтеннейший, когда же вы предстанете пред нашими очами?..
Пока бормотание женщины эхом расходилось по пустоте, старик начал исчезать. Он спокойно взглянул на Хань Шаня и сказал:
— Я душа Моста Бессмертия. Все рабы моста — часть меня. Если я пожертвую воспоминаниями тех лет, тогда после моей смерти твоя жена станет новой душой Моста. Между нами нет вражды. Всё это было частью нашей миссии по восстановлению Моста Поступи Бессмертных. Изначально именно ты должен был стать душой Моста. Вот почему почтенный Демон-император скрывал тебя все эти годы. Но теперь эта задача перейдёт твоей жене. Моя миссия окончена, пусть и не совсем так, как планировалось. Моей задачей было найти и вернуть тебя. Таков был последний приказ почтеннейшего Демона-императора, который он дал перед своей кончиной. Найти тебя и сделать рабом моста.
С этими словами он исчез. Как только старик испарился, в глазах женщины вернулась ясность. Увидев Хань Шаня, к ней вернулись её старые воспоминания. Впервые за всё время, что она была рабом моста, за всё время в её бесконечной жизни, она впервые увидела мир кристально чистым взором. С печальной улыбкой она посмотрела на Хань Шаня.
— Убей меня, освободи меня…
Её слова эхом отразились в пустоте. Услышав их, Ла Раи не удержался от печального вздоха. Ясность сознания продлилась лишь миг. Перед тем как раб моста становился новой душой Моста, ему даровалось всего одно мгновение ясности. После этого раб моста сохранял сознание, но он уже никогда не станет прежним. Ведь ему уготована судьба стать новой душой Моста Поступи Бессмертных.
Воронка на руке Ла Раи поглощала всю Инеистую почву в округе. Инеистая почва обладала силой истребить всё живое, однако в случае с воронкой она мало-помалу концентрировала её в себе. Постепенно начал проступать сияющий белым светом иероглиф Земля. С появлением иероглифа культивация юноши взмыла вверх, сделав его… ещё сильнее!
Мерное и в то же время мощное биение его сердца заставляло кровь ещё быстрее мчаться по жилам. Достигнув рубежа, его культивация стала ещё сильнее. Как, впрочем, и Золотое Ядро.
— «Этого всё ещё недостаточно… Аура Инеистой почвы в действительности намного сильнее, чем у Небесной почвы».
С решительным блеском в глазах он принялся быстрее раскручивать культивацию. Он бросил все внутренние резервы, чтобы поглотить как можно больше силы из Инеистой почвы.
— «Мне очень повезло наткнуться на эту
