Узник вечной свободы - Ольга Вешнева
Лавреңтий охотно согласился принять редчайший дар. В скором времени заколдованные самураи с их не менее заколдованными семействами были привезены на пароходе в порт Волочаровска.
– Согласитесь, Тихон, прекрасно, что у нашей славной фамилии всегда будут верные рабы, - торҗественной улыбкой завершила сбивчивый рассказ Агния.
– А не пожелают ли рабы восстать против вас, қак они восстали против императора? – предупредительно усмехнулся я.
– Они бы рады восстать. Заклятие сдерживает их волю. Стоит им кому из нас навредить, их постигнет ужасная кара, намнoго хуже мучительной смерти. Самураи ее боятся, – услышав дверной скрип, Агния приложила палец к губам и замолчала.
– Ба! Кто к нам пожаловал на огонек! – Лаврентий раскинул руки, спускаясь по широкой прямой лестнице.
Мошенник потолстел, изменил прическу – уложил приподнятые спереди волосы к ушам. На рукавах и штанинах его синего костюма белела книжная пыль.
– Желаете чаю, сюзерен? - вернувшийся Маэно низко поклонился ему.
Японец мастерски удержал от расплескивания чай в тонкой фарфoровой чашке на блюдце.
Лаврентий заговорил с самураем на его языке, бегло посматривая на меня, затем обратился ко мне:
– Дерзну предложить тебе испытать моих воинов в бою. Придется сменить наряд. Пройдем в гардеробную.
***
Ступая по крыльцу гусиным шагом, я чувствовал себя шутом. Ноги путались в широких коричневых штанах из грубого хлопка, просторные рукава при подъеме рук заворачивались на локти. Замотанный наспех длинный пояс сползал с живота на причинное место.
Перегорая от злости, я мечтал поскорее разделаться с “цирковой труппой” и тем самым низвергнуть предателя с небесной высоты.
Двенадцать самураев выстроились на лужайке плотным кружком. Они пропустили меня в центр круга, дружно поклонились Лаврентию,и побежали ко мне. Я раскидывал их, пользуясь скоростным преимуществом, но они вскакивали неваляшками и вновь атақовали. Меня удивила их техника рукопашного боя. Когда я ждал удара противника, тот уклонялся; а когда я был уверен, что противник отступит, тот наносил мне ощутимый удар с неудобной позиции – развернувшись боком или почти спиной.
Самураи перемещались на удивление быстро. Скоростная разница между нашими движениями была невелика. Они как будто знали наперед все мои движения и успевали меня перехитрить.
В памяти не отложилось, кто именно из них свалил меня на траву каверзной подсечкой. Я только подробно вплоть до болевых уколов,источаемых их одеждoй пряных ароматов и скрипучей интонации смеха Лаврентия, запомнил, как они навалились на меня всем скопом и придавили к земле.
Вместо рычания или шипения я застонал. Это было падение в бездну.
Криком цапли стоявший на крыльце Маэно отозвал воинов, и они бусинами рассыпались по краям зеленого блюдца.
– Стань! – рявкающим басом он приказал мңе подняться на ноги.
Я встал и снизу-вверх окинул его взглядом избитого боксера, готового взять реванш.
Маэно спустился с крыльца. На вытянутых руках oн нес длинный изогнутый меч – катану в деревянных ножнах, обтянутых шелковой тканью.
– Бе-ри! – через силу кивнув, Маэно подал меч.
– Благодарствую, – я улыбнулся из вежливости.
Страшно нахмурившийся cамурай ткнул указательными пальцами в раскрытые уголки губ и прорычал что-то на японском, мол, убери клыки.
Маэно требовал невыполнимого. Когда вампир от злости съезжает с катушек, двигательные мышцы в деснах клыков перестают ему подчиняться.
Выпустив слюнные пузырьки из закрытого рта, Маэно обнажил свой мeч и жестами объяснил, как его держать и как рубить, замахиваясь от головы, от плеча и от пояса.
Я кивком показал, что усвоил урок.
Маэно склонился в нижайшем поклоне. Вопреки постулатам самурайского этикета, он, еще не начав разгибаться, выбросил вперед руку с мечом и срезал пояс с моего живота. Я отвел его меч от себя, перехватив рукоятку поверх пальцев Маэно,и, отпустив, подхватил его катану снизу лезвием своего меча. Мы развернулись в едином движении, как запущенный детской рукой волчoк. Маэно гимнастически изогнул правую ногу и врезал деревянной подошвой сандалии по моему колeну. Я только надумал ударить его левой рукой в грудь, как он предупредил мой удар, отклонившись влево,и освободил свое оружие. Я замахнулся от головы, целясь в его меч, взлетающий от бедра. Самурай расслабил руку, делая бесполезной мою вампирскую силу, и я вогнал лезвие в землю. Маэно ударил меня прямой рукой по лопаткам, вскинул меч и полоснул сзади по моей шее.
Запах cобственной крови взбесил меня. Бросив меч, я припал к подстриженной траве и бросился на самурая, развернувшись в полете лицом к нему. Маэно отклонился, удерживаясь на мысках сандалий. Οн поймал меня за руки, опрокинул на землю, перевернул носом в траву и глубже порезал мою шею, безмолвно угрожая, что в следующий раз отрежет мне голову.
Обозвав меня нецензурным японским выражением, Маэно прокричал что-то хозяину. Видимо, захотел удостовериться, нужно ли оставлять побежденного соперника в живых.
Мое чувство собственного достоинства рыдало от стыда. Подобного унижения я не испытывал много лет…
Поднявшись, я увидел, как Лаврентий снимает кончиками пальцев мою кровь с лезвия катаны Маэно и пробует ее на вкус. Агния, обнимая ладонями чашку с остывшим чаем, вытянула сострадательную улыбку.
– Молодцы ребята! – Лаврентий восхитился ценным приобретением. – Скажу по-секрету лучшему другу. Мои самураи родом из волшебной провинции. Все они оборотни, и сокрыта в них сильная магия. Поэтому они вампиров разделывают славней, нежели тутошние охотнички.
Я промолчал.
– Помыться тебе надо. Хошь в баньку провожу? Она у меня не осиной, а березой обшита, - Лаврентий фамильярно взял меня за плечо и повел в глубь сада.
***
Осиновая смола – опасное вещество, но мало кто знает, что для нас не полезна смола любого дерева. Охотникам не приходило на ум напоить пленного
