Рэйчел Кейн - Танец мертвых девушек
— Обо мне не беспокойся, мне это было необходимо. — Он все еще глубоко дышал, но выглядел гораздо лучше. Более собранным, более похожим на обычного Шейна, не потерянного, измученного маленького мальчика, до смерти напуганного приснившимся кошмаром. — Ну? Удалось нам немного развлечься?
— Определенно, — пролепетала она.
Настолько удалось, что она чувствовала себя готовой взорваться шипучкой.
— Э... Мне пора в...
— Да, и мне тоже.
Шейн, однако, не двинулся с места. Клер встала, нетвердой походкой пересекла гостиную и поднялась по лестнице. У себя в комнате заперла дверь и рухнула на новый матрац, который даже не успела застелить простыней. И с одеялами была проблема, поскольку большая их часть пострадала в ходе борьбы с огнем. В комнате пахло так, будто где-то тут сидел мокрый, провонявший дымом пес, но Клер было все равно.
Абсолютно все равно.
Вот уж они развлеклись! О да!
Около полудня она услышала звяканье дверного колокольчика и сбежала по лестнице. Шейн крепко спал на кушетке. Евы нигде не было, а Майкла Клер и не ожидала увидеть, учитывая дневное время. Она добежала до двери, в отсутствие замка блокированной креслом, и... остановилась.
— Майкл? Ты здесь? — Порыв прохладного ветра взъерошил волосы. Класс! Сегодня он был силен. — Открывать дверь? Один раз «да», два «нет».
По-видимому, да. Она отодвинула кресло и выглянула наружу. На крыльце стояли двое мужчин, оба высоченные. Один худощавый, суровый с виду, с черными волосами; другой бледноватый (но не как вампы), грузный, почти полностью лысый, немногие уцелевшие каштановые волосы коротко острижены.
Оба продемонстрировали ей свои бляхи. Полиция.
— Ты ведь Клер? — спросил худощавый и протянул ей руку. — Джо Хесс, а это мой партнер, Трейвис Лоув. Как дела?
— Э... — Она неловко пожала руку Хессу, а потом и Лоуву. — Прекрасно. Есть какие-нибудь... В смысле, вы нашли...
Она очень надеялась, что мистер Коллинз надежно упрятан за решетку, и одновременно страшилась того, как это скажется на Шейне. Нервничая, она покачивалась с носков на пятки, переводя взгляд с одного лица на другое.
Джо Хесс улыбнулся. В отличие от большинства улыбок, которые она видела в Морганвилле, эта казалась искренней. Не жизнерадостной — это было бы чересчур, — но, как ни странно, успокаивающей.
— Все в порядке, — ответил он. — Нет, мы не нашли их, но вам нечего опасаться. Можно войти?
За спиной Клер послышались шаги. Шейн проснулся и стоял в коридоре — босой, помятый, с взлохмаченными после сна волосами, которые пришли в еще больший беспорядок, когда, зевнув, он провел по ним рукой. И с чего это он казался ей сексуальным?
Клер взяла себя в руки и кивнула на стоящих в дверном проеме копов.
— Офицеры... — Шейн зашагал к двери. — Что вам нужно?
— Я просто спросил, можем ли мы войти и поговорить. — Детектив Хесс больше не улыбался, но по-прежнему выглядел дружелюбно. — Неофициально.
Клер обдало волной холода — один раз, значит, Майкл не возражал.
— Конечно.
Она отступила, широко распахнув дверь. Копы вошли, и Шейн повел их в гостиную. Лоув внимательно огляделся по сторонам и, похоже, остался доволен.
— Мило, — пробормотал он, впервые подав голос. — Здесь так много дерева. Чистая органика.
Сказать «спасибо» Клер не могла, потому что не она же строила дом и даже не являлась его хозяйкой, однако ради Майкла согласилась:
— Мы тоже так думаем, сэр.
По-прежнему нервничая, она села на кушетку, на самый краешек. Шейн остался стоять, а копы расхаживали по комнате, не то чтобы выискивая что-то, но подмечая все. Через какое-то время Хесс опустился в кресло, в котором этой ночью сидел Майкл; при этом полицейский вздрогнул и огляделся, пытаясь понять, откуда внезапно повеяло холодом.
Майклу нравилось это кресло.
— Прошлой ночью у вас тут возникли кое-какие проблемы, — заговорил Хесс. — Мне известно, что с вами беседовали наши коллеги, Гретхен и Ганс. Сегодня утром я прочел их отчет.
Шейн и Клер кивнули: не было смысла отрицать.
— Страшновато было?
Клер снова кивнула; Шейн лишь слегка улыбнулся, поджав губы:
— Я всю жизнь живу в Морганвилле. Страшновато, да. Как бы то ни было, если вы решили поиграть в добрых и злых копов...
— Ничего подобного. Поверьте, вы бы поняли, если бы дело обстояло так, потому что тогда именно я был бы злым копом.
Странно, но что-то во взгляде Хесса заставило Клер ему поверить.
— Послушайте, я не стал бы лгать вам. Гретхен и Ганс... имеют свои подходы. А мы — свои. Мы хотим обеспечить вашу безопасность, понимаете? Это наша работа. Мы защищаем людей, Трейвис и я.
Лоув медленно кивнул.
— Мы занимаем нейтральную позицию. Нас таких в городе немного — тех, кто неплохо ладит с обеими сторонами и в результате располагает определенной свободой. До тех пор, пока соблюдает осторожность.
— Джо вот что имеет в виду, — заговорил Лоув. — Они будто не замечают нас, пока мы придерживаемся определенных договоренностей. Люди здесь на положении рабов, поэтому мы по возможности заботимся о них на свой страх и риск.
— А если такой возможности у нас нет, — продолжил его мысль Хесс, так гладко, будто они отрепетировали свою речь, — дело часто оборачивается худо. Мы не полностью вольны в своих действиях. Стоит вам пересечь черту, и вы окажетесь предоставлены самим себе.
Шейн хмуро посмотрел на него.
— Что вы в таком случае можете сделать для нас?
— Я могу устроить, что Гретхен и Ганс больше не будут наносить вам визитов. Как и большинство других копов, хотя, возможно, не все. Я могу распространить слух, что вы не просто под защитой Основателя, но и что мы с Трейвисом тоже не спускаем с вас глаз. Это удержит любого от попытки обзавестись друзьями, насолив вам.
— Любого человека, он имеет в виду, — пояснил Лоув. — Вампы... Они постараются нагнать на вас страху — если смогут, — но не причинят вреда. Если только вы не натворите чего-нибудь такого, от чего печать Основателя перестанет действовать. Понимаете?
Пожалуй, по части «натворить чего-нибудь» они уже отличились. Правда, формально отец Шейна пока не нарушил никаких законов, поскольку Майкла они на самом деле не убивали.
Ибо он и без того был мертв.
Господи, от Морганвилля просто голова идет кругом.
Наверху хлопнула дверь, и по лестнице зацокали каблуки Евы. Появилась она снова в готическом наряде: багровая блузка поверх черного корсета, юбка, выглядевшая так, словно ее пропустили через бумагорезательную машину, колготки с вытканными на них черепами и черные туфли. Очень впечатляюще. Макияж был в том же стиле — льдисто-белое лицо, подведенные черным глаза, губы, напоминающие цветом синяки трехдневной давности.
