Миара. Рождение Тени - Эва Линн
Миара опустила голову прямо на холодный пол, пытаясь глотнуть больше воздуха и успокоиться. И, кажется, ей это удалось. Движения сгустков тьмы и теней стали менее хаотичными, они постепенно собирались в одно большое черное облако. Миара поднялась гораздо более резко, чем раньше, и посмотрела на Дарлана. Ее глаза на несколько мгновений стали абсолютно черными, похожими на его собственные. Да, именно такими были глаза его отца, он очень хорошо их помнил.
А в следующее мгновение черное облако резко рвануло с места и влетело в разделявшее Миару и Императора стекло. Воздух загудел, стекло завибрировало, но устояло на месте. Дарлан же даже не шелохнулся, ни на секунду не сомневаясь в отсутствии угрозы для него. Его магия в стекле никогда не подводила, он ведь для того его и создавал. Но Дарлан все же заметил краем глаза трещину, образовавшуюся у самого края рамы. Стекло вполне могло бы сломаться, будь удар сильнее и точнее, более собранным. Магический выплеск длился недолго, и женщина обессилено рухнула на пол. Она тяжело дышала, но взор уже был ясным. А значит сила не сломала ее сознание.
Дарлан одновременно восхитился произошедшим, но и насторожился не меньше. Эта сила была так ему нужна, но сейчас была безумно опасна. Ему совершенно не хотелось повторения истории с отцом, а значит придется принять меры и подчинить Миару себе. Ему еще предстояло придумать как. Возвратился Харт, толкая перед собой двоих детей лет ринадцати. Испуганные, в отчасти порванной одежде. Дарлан отметил, что они были весьма похожи на маму. Мальчик также упрямо смотрел перед собой, пытаясь не показывать страх, и крепко держал сестру за руку, чуть прикрывая своим телом.
Когда их подвели к стеклу, девочка едва слышно прошептала:
— Мама.
Все еще лежа на полу, Миара вскинула голову. И тогда Дарлан увидел ее первые настоящие эмоции. Вот он, тот страх, который он привык видеть в лицах побежденных и завоеванных. Не за себя, за детей. То, что делало любую мать слабой и одновременно самой сильной. Поэтому этот мимолетный страх моментально сменился решимостью и готовностью к бою.
Миара не вставая подползла вплотную к стеклу, поднялась на четвереньки, прислоняя свои руки к прижатым с другой стороны ладоням детей. Даже его, Императора, мать была такой. А он, казалось, уже успел об этом позабыть. Вот так все просто. Тот ключ, который откроет дверь к полному подчинению Миары она сама принесла ему.
— Запустите их к ней. Пусть живут вместе. Только нужно бы привести всех в нормальный вид.
Харт замешкался, и понизив голос спросил:
— Мой Император, не рано ли? Она еще совсем не стабильна и силы не контролирует.
Дарлан не смотрел на него. Его взгляд был всецело прикован к Миаре, ловящей сейчас каждое слово, каждое движение.
— Значит будет быстрее учиться. — он подмигнул женщине. — Ведь она не захочет вредить своим детям.
Ее глаза пылали гневом. Жарким, но бессильным. Прислужники, исполняя поручение своего повелителя, схватили детей и потащили дальше, ко входам в камеры располагавшимся с другой стороны. Женщина неотступно следовала за ними, пока не уперлась в стену. А через несколько минут Миара уже обнимала близнецов, но все еще смотрела на Императора. И если бы она на расстоянии могла убивать, Дарлан бы уже был расчленен на месте. Этот взгляд кровавых глаз его невероятно завораживал. Мужчина даже почувствовал, что кровь внутри резко потекла намного быстрее, разливая внутри незнакомый и опасный жар. Дернувшийся угол губ Миары давал понять, что ему не показалось.
— Мы завтра же начнем обучение. — поклонился Харт, прерывая размышления своего господина.
— Пока не нужно. — Дарлан все еще наблюдал за женщиной, приходя к выводу, что она вполне сможет стать сильнейшей в его армии. И слишком опасной для него самого. — Я сам.
Он стремительно покинул камеры, думая, что с каждой секундой становилось все опаснее. И от того гораздо интереснее. На самом верху балкона император еще раз взглянул на нее, пристально следившую поверх голов детей за каждым шагом мужчины к выходу. И он ушел, подарив ей на прощание довольную улыбку, чуть склонив голову прощаясь. Зная, что совсем скоро вернется. Зная, что с этого момента она должна стать полностью его. Даже если сама не захочет.
Он вернулся ночью. Внешние лампы коридора не горели, все освещение состояло лишь из внутренних, находящихся в каждой камере, но с очень сильно приглушенным светом. Поэтому Император видел все, но сам временно оставался невидим. И пользуясь этим, он сейчас наблюдал за Миарой. Ее дети спали в глубине камеры на специально принесенной для них кровати. Там, где было темнее всего. Их отгораживала также специально принесенная ширма, пропитанная магией, чтобы поглощать все звуки. Для спокойного сна, насколько такое вообще возможно в камерах.
А Миара сама сидела прямо под лампой вполоборота к стеклу, почти к нему прижавшись, и пристально смотрела на свою собственную тень, водя над ней рукой. И вслед за каждым взмахом руки медленными волнами колыхалась сама тень. Движения стали резче, тень также резко последовала за ними. А когда рука женщины неожиданно замерла, тень замерла следом.
— Я знаю, что вы там. — произнесла Миара, слегка поворачивая голову.
Дарлан выступил вперед, ближе к свету.
— Как узнала? — вопрос звучал с чистым интересом.
Она слегка нахмурилась, будто пытаясь подобрать слова.
— Я их чувствую. Постоянно. — она неопределенно махнула рукой, словно очерчивая круг вокруг Императора, пытаясь подобрать слова. — Там, где вы стоите, тьмы я ощущаю гораздо меньше, она словно расходится.
Она поморщилась будто от приступа боли, схватившись руками за голову и сжав зубы, чтобы не кричать. Из глаз полились слезы, а дыхание стало более резким и прерывистым. Через несколько минут все прекратилось. Миара сгорбилась, обессилено опустила трясущиеся руки.
— Что вы со мной сделали? — ее голос дрожал также как она сама.
— Дал тебе силу.
— Силу? — Миара вскочила, со злости ударив по стеклу и обессиленно уперевшись в него лбом. — Я не могу спать, в голове все путается, и этот постоянный гул. Это не сила, это пытка.
— Почему ты не можешь спать?
Вместо ответа Миара посмотрела на своих детей.
Она боялась. Боялась заснуть и отпустить и без того шаткий контроль над той неизведанной еще силой, что теперь жила в ней. Женщина не выдержала и беззвучно заплакала, сползая на пол. От бессилия, от обреченности, от боли. Дарлан безучастно наблюдал за ней и ждал. Но терпение его оказалось не долгим,
