Усатое наследство Изабеллы - Алиса Ганова
— Вот ты где! — обрадовалась я и ринулась скорее открывать створку. — Замёрз?
Пушистый мех друга сверкал на свету множеством капелек воды, оставшихся от растаявших снежинок. Но самым удивительным было то, что в зубах он держал зелёный пушистый листик. Бережно положив его передо мной, довольный Красавчик промурчал бархатно:
— Нет. Но мог замёрзнуть лист редкой розовой кружевной фиалки, что я принёс. Ты же любишь фиалки? Да?
— Люблю, — я подхватила друга, прижала к груди и услышала ворчание:
— Фу-фу-фу! Что за запах? — впервые он отчаянно вертел мордочкой, упирался в мою грудь лапками и пытался отстраниться.
Не сразу я поняла, про что он говорит, смутилась. А когда сообразила, удивилась:
— Тебе не нравится? Но ведь запах чудесный, — достала визитку из кармана фартучка. Хотела протянуть другу, но он брезгливо сморщился, отступил от меня, ещё и зажал розовый носик лапками.
— Неть!
— А мне нравится. Я бы хотела иметь такие. И думала, тебе они тоже понравятся.
В растерянность я не сразу вспомнила, что хотела поделиться с другом радостью. А когда спохватилась, рассказала, то услышала в ответ… молчание.
— Ты не рад? — Я села на постель, где растянувшийся Красавчик недовольно подёргивал кончиком хвоста. Хотела погладить его, как делала обычно, но, вспомнив о запахе, сцепила пахнущие духами пальцы замком.
— Нет, — качнул он мордочкой и хлестнул раздражённо хвостом по лоскутному покрывалу. Так сильно, что раздался шлепок.
— Почему? Разве мы не этого хотели?
Не понимаю, что с другом происходит? Спеша рассказать ему о приглашении, я думала, он обрадуется. Но он рассердился и теперь вредничает.
Как не расспрашивала Красавчика, ответа так не добилась.
Лишь когда тщательно вымыла руки, переоделась перед сном в ночную сорочку, пахнущую щелоком, он привычно забрался под одеяло, прижался ко мне, обнял и тихо замурчал.
— Не понимаю, почему ты рассердился, — вздохнула я, поглаживая друга.
Красавчик не ответил, сделав вид, что спит.
Утром мы с мамой встали пораньше и продолжили подготовку к поездке в дом новой заказчицы.
Чтобы успеть, носились ураганами.
Поели, уложили аккуратно волосы. Затем мама надела любимое голубое платье из полосатого драдедама и занялась выбором шляпки. Я остановилась на тёмно-зелёном костюме, в котором смотрелась солиднее, зато взяла любимую сумочку и собрала кофр.
Дождалась помощниц, раздала указания; перепроверила ещё раз, ничего ли не забыла, и, убедившись, что всё необходимое взяла, спустилась на первый этаж.
Красавчик забрался на самую высокую полку в мастерской и оттуда, свысока, хмурый, следил за мной.
Я ничего не сделала, чтобы он сердился на меня, и всё же уезжать из дома, не примирившись с другом, не хотела. Когда мама оделась и вышла на крыльцо, я подошла к нему.
— Не сердись, — встала на цыпочки, погладила друга. — Я не могу взять тебя с собой. Но чтобы ты не скучал дома, оставила незапертым слуховое окно. Ты только прикрывай его, чтобы не выстудить дом.
Красавчик упрямо молчал, смотря мне за спину.
— Не грусти, мы быстренько снимем мерки и вернёмся, — пообещала я, почесывая друга по пушистой белой шейке.
Так и не дождавшись ответа, вздохнула и пошла обуваться.
Зашнуровала сапожки, надела шляпку, накинула на плечи плащ. Повернулась, чтобы взять кофр и сумочку, и увидела Красавчика, вышедшего в коридор.
— Изабелла, я не хочу, чтобы ты ехала туда.
— Почему, глупыш? — я опустилась перед ним на корточки. — Это наш шанс заработать денег, найти состоятельных клиенток.
— Знаю. Но если я попрошу, ты откажешься от поездки? — он поднял грустную мордочку и проникновенно заглянул мне в глаза.
Ради него я бы отказалась от заказа, но мама уже мысленно ехала в особняк Львиного округа. Если я скажу, что мы не поедем, и не назову с десяток веских причин, разразится буря.
— Не могу, Красавчик. Я ведь еду, чтобы мама забыла про сто золотых, чтобы у тебя был надёжный дом, где тебе будет уютно и спокойно. Понимаешь?
Друг горестно вздохнул.
— Мне пора, — улыбнулась я и, поцеловав друга, вышла на улицу, где меня в нетерпении ждала мама.
7. 2
Извозчик привёз нас на окраину столицы, где на живописных холмах располагались роскошные особняки, принадлежащие богатейшим родам империи.
Когда коляска остановилась перед дворцом, окружённым высокой оградой из кованого железа, я перестала дышать, не в силах поверить, что это тот самый адрес.
— Вы что-то напутали, — растерянно пробормотала мама.
— Глаза разуйте. Вот же герб ди Брассов, — проворчал извозчик, кивая на ворота, над которыми возвышалась изящная арка. Украшенная витиеватыми узорами и вензелями, покрытая инеем, она так блестела на солнце, что нам пришлось сощуриться и приложить ладони козырьком к глазам, чтобы разглядеть герб в виде двух скрещённых мечей.
Мы с мамой переглянулись, украдкой начертали на груди знак Светлой, собрались уже спешиваться, но привратник в ливрее бесшумно открыл ворота, пропуская коляску во внутренний двор.
Пока ехали по аллее, а мы с мамой вертели головами, разглядывая невероятную, утончённую красоту, которую видели впервые и, возможно, в последний раз.
На ступенях крыльца богатого особняка с высокой чёрной крышей, идеально симметричными фасадами и стройными колоннами стоял седовласый дворецкий с чопорными манерами.
— Добро пожаловать, — сухо поприветствовал он нас, едва удостоив взглядом. — Следуйте за мной.
Мы подхватили сумки и последовали за ним, до сих пор не в силах поверить, что нас пригласили войти с парадного входа!
С замиранием сердца я поднялась по широкому крыльцу с белыми колоннами, миновала восхитительную дверь с чудесным витражом и вошла в холл, где под высоким потолком сверкала люстра, сияющая тысячей капелек застывшей воды.
Свет отражался в начищенном дорогом паркете, на который я боялась наступать.
Вышколенные горничные встретили тоже холодно и смотрели так, как смотрят домашние псы на блохастых дворняжек.
Ну и пусть! Я выше задрала подбородок, ведь мы приехали по договорённости и, если мне прислали визитку, значит, мои услуги нужны в этом чудесном особняке, и не им мне указывать место!
Горничная забрала наши накидки, после чего дворецкий проводили нас в одну из комнат на первом этаже.
Едва мы вошли, обомлели от вида больших окон, гладкого зеркала над камином, свежего букета в большой вазе, от которого пахло весной.
— У миледи сейчас важная встреча. Можете ожидать её здесь, — сухо кивнув, дворецкий развернулся, чтобы уйти. Но я успела спросить:
— Как долго нам ждать?
Вместо ответа получила кислую полуусмешку, наполненную неприязнью.
— Белла, какая разница, сколько ждать, если ждать в такой роскоши! — улыбнулась мама,
