Отбор для змея. Или повелитель ищет избранную - Юлия Лунина
Тьфу, чего только спьяну не померещится. Или он и правда змея? А язык где раздвоенный? Встала на носочки, чтобы разглядеть интересуемый меня орган, но глаза никак не хотели смотреть на лицо, спускаясь все ниже и ниже..
Тело повелителя имело четко очерченные мышцы, что выступали из водной глади, делая те еще более притягательными, призывая потрогать, почувствовать их упругость и твердость. Кубики пресса на тонкой талии вздымались вместе с его дыханием, открывая вид на дорожку из темных волосков, что вела от пупка к самому сокровенному. Я сглотнула, облизывая пересохшие губы и заставляя себя поднять глаза.
А футболка моя да, та самая черненькая — потрясающая, везучая, так сказать, с миньонами, что точно хотят меня грохнуть.
Мужчина же улыбался краешком губ, прекрасно осознавая, что его только что оценили и поставили высокую оценку.
— Все рассмотрели, Маиша? Такие инструменты в вашей практике уже встречались?
— А я, ик, нет. И я случайно! Совершенно случайно, уважаемый голый повелитель! Уже ухожу, так же случайно! — Сказала тому и решила тихо смыться, но пошатнулась, собирая все вертолеты мира, что сейчас неожиданно совершили посадку в мою пьяную голову, поскользнулась, сделав невероятный пас ногой вверх и пытаясь взлететь, ибо зачем тогда я махала руками и протяжно визжала?
И вот лежу себе я в шикарной ванне на жесткой мокрой плитке с задранной футболкой до пупка, демонстрируя во всей красе свою розочку в черных кружевных стрингах, и грущу о бутылке, что разбилась у моей соломенной головы.
Лучше бы и правда в голову прилетела, теперь суждено мне встречать похмелье с великим позором.
Где-то надо мной раздался всплеск, после чего у моего лица оказались голые ноги. Подняла взгляд выше, обнаружив висячие бубенчики, и пискнула, перевернувшись на живот, уже демонстрируя свой зад.
— Теперь я поражён вашей настойчивостью соблазнить меня и грацией, что вы продемонстрировали, — прозвучало надо мной.
Мне показалось, или я услышала нотки сарказма? Шарю руками по своему телу, пытаясь отыскать край футболки и стянуть её пониже, но так и не подумала встать и уползти подальше.
— Маиша, если вы и дальше продолжите в том же духе, боюсь, наше знакомство перейдёт на другой уровень, перескочив сразу несколько, — хрипло произнёс Ариан и пошёл, ступая пятками у моего носа к стене.
— Я случайно? — больше спросила, чем ответила я, приподнимая голову.
Мужчина стоял в полотенце, придерживая его. Сквозь ткань было видно его возбуждение, большое такое, очень. Снова спрятала голову и промычала ругательства, борясь с чувством стыда и любопытства с ноткой разливающего сладкого чувства внизу живота.
— Вставайте, я принесу вам рубашку, — донеслось до меня вместе со звуком открывающейся и закрывающейся двери.
Я кивнула, стукнувшись ещё и лбом. Щёки пылали, как и попа, которой я и приложилась, упав. Как же хочется исчезнуть! В покои, да в кроватку родненькую…
Я так чётко себе это представила, что не заметила, как оказалась у себя. Лишь мокрые волосы и футболка говорили мне, что всё случившееся не плод моего больного воображения.
Уткнулась в подушку, обняв её, и отключилась в надежде на светлое и беспамятное утро.
— Маиша! Просыпайтесь! Вы проспали завтрак, вот-вот начнутся сборы на первое испытание! — толкала меня Лада в плечо и отбирала одеяло. — Ну пожалуйста, вставай! Надо собираться! — не оставляла попыток она, всё же стянув одеяло, за которое я так боролась, зажимая покрепче между ног и недовольно мыча.
— Ладушка, милая, отвянь. Лучше водички принеси, да чего от головы, — сказала я ей, хватаясь за больные виски, что трещали до боли в зубах.
Девушка убежала, а я… Ну что я, всё вспомнила. Какой кошмар! И как теперь в глаза смотреть Ариану? Он же теперь точно думает, что я так соблазнять его пришла. И не докажешь же обратное! И, собственно, как я вообще умудрилась прийти? Нельзя мне пить, ой, нельзя. Жизнь ничему не учит, не хватило что ли нового мира?
— Дура ты, Машка! Какая же ты дура! — сказала вслух, жмурясь от света.
Лада принесла спасительный бокал воды и какую-то склянку с жёлтой вязкой жидкостью. Поморщилась, но выпила, запив водой, что осушила залпом.
— Хорошо-о-о, ты спасла меня! — чувствуя, как сразу отступает боль и тошнота, улыбнулась и потянулась.
— Где же в… Ты так успела напиться? Надеюсь, никто не узнает, а то точно отругают.
— Да поругаются и перестанут, тоже мне, нашла чего бояться! Сколько у нас времени осталось?
А осталось совсем немного, совсем впритык. Быстро сполоснулась и оделась, снова не заморачиваясь, как выгляжу. Один фиг, хуже быть уже не может. Так что брюки клёш и чёрная рубашка вполне подойдут.
— Ладушка, а ты можешь письмо отправить? А то я совсем не знаю ничего, — спросила я её, быстро написав на листе свои успехи и дела деду Серфе, рассказав, как добралась, как победила в бою и как устроилась и нашла союзниц. О том, что напилась и к голому повелителю в ванну шлепнулась, решила умолчать, только о своих спонтанных перемещениях поделилась, спросив совета.
— Конечно! Давай письмо и быстрее пошли вниз!
В гостевой комнате, в той же, что и вчера, нас ждали уже все. Надзирательница посмотрела на меня недовольным взглядом, но ничего не сказала, лишь жестом руки указала идти за ней.
Девушки сегодня решили не выделываться, надев лёгкие платья с минимумом макияжа. Все нервные, хмурые, переживают. Я шла последней, подцепив своих подруг, что были почти зелёные и еле передвигали ногами. Они кивнули мне, смотря на моё свежее и бодрое состояние с завистливыми взглядами.
— Ты куда вчера делась? — шепотом спросила Финна.
— Потом расскажу, вы как? — так же шепча ей, ответила.
— Плохо. Последнее из того, что помню, это твою необычную песню, — уже ответила Рианна, массируя виски.
— Ох, девочки, мне бы так. Я вот всё помню, а хотелось бы забыть, — таинственно ответила, видя, как те жаждут подробностей. — Потом, всё потом!
Шли мы недолго, спускаясь всё ниже и ниже по узкой винтовой лестнице. На стенах горели свечи, нагоняя мрачности. Я поежилась, представляя себе темницы и камеры для пыток, где висят кровавые лезвия и страшный голос говорит: «Давай поиграем».
Но вышли мы в огромный зал, что сразу напомнил классическую общую баню на Земле, куда один раз меня привела бабушка. Кошмары снились мне ещё долго, принеся с собой и психологическую травму от вида голых разновозрастных тел. Б-р-р!
— Итак, сейчас вы все садитесь на скамьи и ждёте,
